В суете прошлых дней - Екатерина Риз
Шрифт:
Интервал:
– У вас всё так серьёзно? – спросил он. – Война за ребенка?
– Нет никакой войны, – отказалась я. – Воюю я. А Вася… Вася живёт своей обычной жизнью. У него семья, бизнес. Он даже не особо отвлекается на мои попытки чего-то добиться. – Я расстроенно выдохнула. – Он просто взял и забрал её. А меня… меня будто и не было в её жизни.
– Он говорит, что ты сбежала в большой город. Устраивать свою личную жизнь.
– Это очень удобная версия.
– А как звучит неудобная?
– Что мне не оставили выбора. В Борске у меня не было работы, не было жилья, перспектив. Там я давным-давно пропащая и гулящая. – Я криво улыбнулась. – Репутация, знаешь ли, передаётся из поколения в поколение. Тем более, в таких маленьких городках. Там людям абсолютно всё равно, какой ты, чего ты хочешь добиться, что умеешь. Там ты тот, кто тебя родил. Яблочко от яблоньки.
– А с твоей яблонькой что-то не так?
Я всё-таки рассмеялась, пусть и негромко.
– Есть такой момент.
– Юль, ну, у тебя же сейчас всё хорошо. – Павел обогнал меня на пару шагов, развернулся, чтобы смотреть мне в лицо. – Ты красавица, ты… работаешь. У тебя денег на судебные тяжбы хватает. А я знаю, как дорого это обходится.
– Для суда этого не достаточно. За прошедшие годы я это выучила. Все мои успехи в суде преподносятся, как нечто случайное, а то и абсурдное. Моя работа – секретарша при достаточно молодом начальнике, то есть, весьма сомнительна. Мой мужчина – не муж, а сожитель, который меня содержит. А сейчас его и вовсе нет. Моя квартира – ипотека, на маленькую однокомнатную квартиру, и выплачу я ее лет через пятнадцать. А моё желание участвовать в жизни дочери, преподносится, как попытка навредить её психическому состоянию. Она ведь меня не знает, не помнит, у неё другая мама. Для чего рушить психику ребенка? Свекровь на каждое судебное заседание предоставляет заключение психолога. Который в красках поясняет, что мой ребенок абсолютно счастлив, всем доволен, а моё вмешательство в её жизнь принесет только вред её хрупкому, детскому сознанию. Я все термины наизусть выучить успела.
– Да уж, – проговорил Зотов. Снова зашагал со мной рядом, о чем-то раздумывал. И молчал довольно долго, после чего сказал: – Знаешь, а ведь Васька до сих пор к тебе неравнодушен.
Я глянула на Павла, как на сумасшедшего. А он поспешил кивнуть.
– Сто процентов тебе говорю. Я до этого считал, что он обижен, что ты бросила его и дочь, уехала к другому… наверное. А сейчас тебя послушал…
– Это он меня бросил, – не удержалась я от возмущённой реплики. – Как собачку выкинул из дома, и тут же привёл другую. А она пришла, на моё место! Уже на следующий день! А всё потому, что я изначально не соответствовала ожиданиям его родителей. А вот у Ольги с ожиданиями всё в порядке. Просто, понимаешь, мальчик в своё время заблудился. Окрутила его такая профурсетка, как я. Своими ушами слышала, как свекровь это говорила. Но родители у Васи молодцы. Вовремя сумели сыночка вразумить.
– Выдохни, – попросил Павел, выслушав меня. – Никого из них здесь нет. Ни к чему распаляться.
Я, на самом деле, сделала выдох. Остановилась на секунду, даже глаза прикрыла. А когда открыла их, поняла, что Зотов стоит рядом со мной, совсем близко, и меня разглядывает.
– У тебя должен быть трезвый ум и холодное сердце, чтобы продолжать бороться.
– Для борьбы у меня осталось меньше полугода, – с горечью проговорила я.
Он от меня отступил. Сказал:
– Глупости. Для борьбы у тебя вся жизнь. Нельзя сдаваться.
– Ты меня не слышишь? Лизе скоро десять.
– И что? Подумаешь, десять! Юль, ты же не за место её жительства борешься. Ты борешься за свою дочь. Так при чем здесь её возраст?
Мы стояли и смотрели друг на друга. Если честно, после его последних слов я здорово растерялась. Последний год адвокаты, к которым я обращалась, только и твердили о том, что моя борьба закончится ровно в тот день, когда моей дочери исполнится десять лет. Дальше будет бессмысленно. Вряд ли ребенок по собственной воле захочет быть рядом с чужим, незнакомым ей человеком. Даже если этот человек является её биологической матерью. И я настолько зациклилась на этой дате, практически уверила себя, что это станет для меня концом света, концом моей борьбы и цели. А такая простая истина, как то, что я никогда не перестану быть матерью Лизы, независимо от её возраста, из моей головы исчезла. Павел же мне её вернул.
– У тебя есть дети? – спросила я.
Мне показалось, что Зотов несколько помедлил с ответом. После чего качнул головой.
– Нет.
– А рассуждаешь так, будто есть.
Он отвернулся от меня, снова пошёл рядом. Я поняла так, чтобы не встречаться со мной взглядом.
– Я был женат. У моей бывшей жены есть сын. Но он уже взрослый, ему семнадцать лет.
– Вы общаетесь?
– Иногда. Мы теперь живём слишком далеко.
Все его ответы казались уклончивыми. Но я решила, что если человек не хочет откровенничать, то с какой стати я буду лезть к нему в душу. Но кое-что меня всё же интересовало.
– А почему ты решил вернуться в Нижний Новгород? Ты же сказал, что переехал с родителями, когда ещё был ребенком. Вряд ли у тебя много чётких воспоминаний о жизни здесь.
– Причин, если честно, несколько. Особого желания уезжать из Екатеринбурга не было, но, в какой-то момент, я огляделся по сторонам, и понял, что там меня тоже ничего не держит. Как-то так случилось.
– А родители?
– Родителей нет. Бабушки с дедом, к которым мы когда-то и переехали, тоже в живых нет. Как я и сказал, мой брак приказал долго жить, и, наверное, мне захотелось начать всё с чистого листа.
– И ты взял и уехал? – Павел кивнул, а я удивилась. – Немногие на такое способны. Большинство и с чистого листа начинают на прежнем месте.
– Ты же уехала из Борска.
Я отмахнулась.
– Это не считается. Всего сто пятьдесят километров.
– Не нужно преуменьшать свои достижения, солнышко. Ты смелая.
– Мне просто не оставили выбора.
– Вот и мне… не оставили. – Павел посмотрел на меня, выдал бодрую улыбку. – В каком-то смысле. – Он неожиданно протянул мне руку. – Может, вернемся в ресторан? Я, между прочим, счет не оплатил.
– Ты что же, сбежал?
Зотов пожал плечами.
– Ты побежала, и я побежал.
– Они, наверное, вызвали полицию.
Павел рассмеялся.
– Сомневаюсь. Но всё же подводить официанта не стоит. Так что, вернемся?
Я в сомнении на него смотрела, посмотрела на свою руку в его ладони. Прислушалась к тому, как гулко стучит сердце в моей груди. Решила согласиться. Но предупредила:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!