Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - Адриан Голдсуорти

Влияние этого явления очень трудно оценить, поскольку нам недостает статистических данных (обычная проблема, когда речь идет о римской экономике). Очевидно, что цены к концу III столетия в целом были значительно выше, чем в конце II века, — в некоторых случаях они поднялись на несколько сот процентов. Прежде история Рима не знала подобной инфляции. Однако в основном наши сведения о ежедневном росте цен происходят из Египта, где была своя монетная система; лишь при вступлении Аврелиана на престол ее упразднили и вместо нее ввели имперскую. Цены выросли, судя по всему, внезапно. Землевладельцы, и крупные, и мелкие, вероятно, не пострадали, поскольку у них по-прежнему была продукция на продажу или обмен. Те, кто считает бартер важной частью экономики в сельских районах, склонны утверждать, что изменение качества монет имело место лишь на незначительной части территорий империи. Занятые в производстве люди могли продолжать продажу продукции, если предположить, что они, подобно аграриям, по-прежнему находили рынок для ее сбыта. Вероятно, изменения шли медленно, поскольку монеты в таком количестве лишь начали циркулировать и люди, вероятно, имели возможность адаптироваться к этому. Однако то был не единственный фактор. Ведение войн требует расходов, и в особенности это касается войн гражданских; нужно было продвигать войска по территориям, где обычно не велись бои, а дисциплина слабела. Мало кто выигрывал от этого, а страдали многие. Численность жителей, по-видимому, уменьшалась; конечно, происходило сокращение населения на отдельных территориях в результате вспышек болезней, хотя если оценивать долгосрочные изменения, они были невелики.

В конце концов, мы точно не знаем, что происходило на самом деле. Если бы у нас было столько же сведений о XX веке, сколько о III веке, у нас не сложилось бы адекватного представления о масштабах Великой депрессии или о последствиях двух мировых войн. К примеру, мы не заметили бы никаких колебаний в неизменном росте благосостояния и процветания Японии и Германии. Любые сообщения об опустошении, вызванном войной, содержащиеся в литературных текстах, неизбежно оценивались бы как грубое преувеличение. Очевидно, что в начале IV века в Риме было много богатых людей — это не обязательно значит «очень много». В конце концов, во времена Великой депрессии были и те, чье благосостояние и богатство не уменьшились. Мы не располагаем цифрами относительно сокращения числа богатых людей в IV веке по сравнению со II веком. И в том и в другом столетии, а также в промежуточный период были и бедняки, однако нам опять-таки неизвестна ни их численность, ни ее отношение к общей численности населения.

Имеется ряд свидетельств сокращения чистого дохода в целом. С середины III века наблюдается резкий спад количества сохранившихся надписей. Так как они часто делались в память о деяниях на благо общины, предпринимавшихся городскими магистратами и другими местными лидерами, это означает, что подобные деяния также стали куда более редким явлением. Возможно, реже стали делаться именно памятные надписи, но археологические находки действительно подтверждают впечатление, будто общественные сооружения больших размеров стали строить менее часто. Заметим, что в большинстве городов уже были свои бани, театры, цирки, дворцы и храмы, и поэтому, не исключено, в новых постройках не было необходимости. Однако в рамках идеологии местной аристократии более ранних времен строительство еще более величественных зданий воспринималось как своего рода вызов, требующий ответа, даже если это грозило разорением (в пример можно привести города, описанные Плинием в начале II века, когда он был правителем Вифинии). Единственное, что к 300 году н.э. требовалось любому мало-мальски значительному городу, — мощная стена вокруг него. То, что многие из них возводились из обломков разобранных зданий, явно указывает на падение общего благосостояния.

Имеются также и признаки упадка торговли с далекими странами. Специалисты по подводной археологии обнаружили, что обломков судов, потерпевших крушение в период с I века до н.э. по II век н.э., куда больше, чем относящихся к любому из позднейших периодов. Это заключение нужно интерпретировать с осторожностью: большинство находок сделано в Западном Средиземноморье, поскольку там работало больше поисковых групп. И все же понятно, что наибольший расцвет торговли в этих местах пришелся на период раннего принципата. Вероятно, со временем, когда близ других побережий будет проделана достаточная работа, возникнет новое представление об этом. Тем не менее раскопки на суше также свидетельствуют, что с III века и далее произошло значительное уменьшение количества товаров, ввозившихся из-за границы и циркулировавших на территории провинции. Отчасти это является признаком интенсивного развития производства в регионах. В Британии, Испании, Галлии и в других областях появились местные мастера, искусные в изготовлении глиняной и стеклянной посуды тонкой работы или, скажем, в выкладывании мозаичных полов. Более экзотические товары — предметы роскоши — такие как шелк и специи, по-прежнему привозили из далеких стран (и опять-таки мы не знаем, изменилось ли количество ввозимого). Однако торговля с Индией и более далекими землями, по-видимому, переживала в III веке серьезный упадок и оживилась лишь в IV веке.

В ряде районов площадь и население городов сократились, деревни опустели, крестьянские хозяйства исчезли. В прошлом благосостояние отдельных общин также не оставалось неизменным и самые малые из них прекращали свое существование по разным причинам. Однако в таких областях, как северо-западная Галлия, подобные симптомы упадка стали во второй половине III века куда более распространенным явлением. В других районах давали себя знать последствия постоянных военных действий. Дураевропос была покинута, благосостояние Пальмиры истощалось по мере того, как она утрачивала независимость. Некоторые области уже пребывали в упадке еще до начала кризиса III века. Наивысший расцвет сельского хозяйства в Италии пришелся на период раннего принципата, но по мере развития провинций рынок сбыта утрачивался. Галлы, производившие собственное вино, более не нуждались в продукции италийских виноградарей и не закупали ее в прежних количествах. Во времена процветания торговли даже не самая плодородная земля возделывалась ради коммерческой выгоды, но к концу II века усилия, затрачивавшиеся на обработку таких полей, перестали окупаться и в источниках появляются сведения о брошенной земле. Испания достигла процветания позже, чем Италия; богатеть она стала отчасти благодаря начавшимся поставкам оливкового масла в Рим, а также по причине повсеместной популярности гарума — пикантного соуса к рыбе, производимого здесь. Со временем у крестьян Испании появились конкуренты — производители из других областей, прежде всего из Северной Африки.

История африканских провинций III века, несомненно, являет собой один из наиболее впечатляющих примеров экономического успеха данного периода, хотя и там в разных областях дела обстояли неодинаково. В целом Африку редко тревожили военные действия: если не считать восстания Гордиана, этот регион оказался почти не затронут гражданской войной и лишь частично — набегами варваров. Экономика его бурно развивалась. Благодаря ирригационным системам обширные территории обладали такой высокой производительностью, какой не доводилось видеть ни до, ни после. Значительный излишек товара сбывался на рынках Италии и Рима. Судя по всему, города процветали, о чем свидетельствовало непрерывное строительство больших общественных зданий. По-видимому, в Палестине и других районах сирийских провинций жители также благоденствовали; налицо признаки значительной численности населения, в особенности сельского. Еще одна область, где дела обстояли благополучно, — Британия, и немаловажно, что в общем и целом в тот период в ней также царил мир. В отличие от Африки часть британских городов, судя по ряду признаков, переживала упадок, но это вполне могло быть связано с тем, что местная аристократия по большей части была сельской, а не городской, и в начале IV века в Британии строились самые роскошные виллы. Благосостояние жителей было неодинаковым в разных областях, и даже на территории одной и той же провинции наблюдались заметные различия. Когда нам станет доступно больше археологических свидетельств, из них почти наверняка составится еще более сложная картина. Несомненно, некоторые области значительно пострадали в те годы и пришли в упадок, а в других дела шли куда лучше. Вместе с тем даже в наиболее тяжело пострадавших районах отдельные жители и целые общины процветали: такое почти всегда случается, даже в самых жестоких условиях. Произошло и немало трагедий: те, кто не сумел адаптироваться к экономическим переменам, а также жертвы целого ряда обстоятельств потерпели крах и потеряли все, что имели. Подобный риск всегда сопутствует коммерческой деятельности, однако он усиливается во времена потрясений. Вероятность гибели тех, кто постоянно балансирует между успехом и неудачей, наиболее высока — и это справедливо для любой эпохи. В Африке среди местных жителей имелось множество богачей, способных стать магистратами и финансировать праздники и строительство. В других областях людей, стремившихся оказывать городам материальную поддержку, было значительно меньше.