Как выйти замуж за шпиона - Ванесса Келли

Миссис Риз замолчала, устремив оловянный взгляд пугала на Эви, которая не смогла сдержать тихий, сдавленный стон.

– …чем я, – повторила ее мать. – Но с меня довольно разговоров об этих выходцах из Ирландии, которым вы с моей дочерью столь настойчиво помогаете. И я вынуждена попросить вас воздержаться от этих разговоров под крышей моего дома!

– И конечно же, никто не обвинит вас в этом, леди Риз, – осторожно вмешался Уилл. – Как уже заметил капитан Джилбрайд, вы должны во всем винить нас. Мистер Боумонт просто оказал нам любезность, отвечая на наши вопросы.

Эви, у которой к этом моменту так сильно подвело от страха живот, что она опасалась, что уже никогда не сможет выпрямиться, умудрилась благодарно улыбнуться Эндикотту. Но когда Уилл кивнул ей, в ее васильковом взоре появилось предостерегающее выражение: «Держись от этого подальше!»

– Ваше благородство достойно восхищения, Уильям, – изрекла леди Риз таким тоном, что можно было не сомневаться: ничего восхитительного она в его поведении не видит. – Мистеру Боумонту известно, как я к этому отношусь. – Она бросила на Эви многозначительный взгляд. – И я вынуждена настаивать на том, чтобы он больше не распространялся тут о благотворительности, иначе его больше не примут в моем доме.

Как это часто бывало, когда леди Риз сердилась, ее голос поднялся до высоты звука горна, привлекая к себе внимание гостей. Эви с ужасом смотрела на мать, чувствуя, что из-за того, что та может быть такой грубой, ее охватывает нарастающее чувство гнева. Эви прекрасно понимала, что Майкл почти не интересует леди Риз, но ее поведение этим вечером было попросту подлым и выходило за рамки приличия.

– Мама, знаешь, это несправедливо. – Эви едва могла говорить, потому что от гнева у нее сдавило горло. – Майкл – душа благотворительности, и он не заслуживает твоего порицания.

Аделин предостерегающе сжала руку сестры, но Эви была слишком разъярена и унижена, чтобы отреагировать на этот знак. Она привыкла к тому, что мать вечно досаждает ей, причем очень часто на людях. Но напасть прямо на Майкла, добрейшего человека, которого она когда-либо видела, – это все равно, что проткнуть пузырь, до отказа заполненный негодованием и стыдом, которых она больше не могла выносить.

– Я считаю, что ты безобразно обращаешься с ним, и я больше ни минуты не намерена это терпеть! – воскликнула Эви, почти не замечая ошеломленных лиц окружающих. Она видела лишь глаза своей матери, черты которой стали такими же неподвижными и суровыми, как у василиска.

– Не смей читать мне нотации, девочка моя, – проговорила леди Риз. – Я этого не потерплю.

Подгоняемая гневом, Эви вскочила с места.

– И что же ты сделаешь, мама? Выбросишь меня на улицу?

Майкл встал и осторожно взял Эви за локоть.

– Эвелин, твоя мать имеет полное право решать, какие темы для разговора подходят ее дочерям, – вымолвил он. – Я сожалею лишь о том, что чем-то сильно обидел ее.

Оценив извиняющийся, виноватый вид Майкла, Эви высвободила свою руку.

– Как ты можешь говорить такое?! Ее отношение к тебе отвратительно! Я только одного не могу понять: как тебе удается терпеть все это изо дня в день?

Уилл решил вступить в разговор:

– Леди Риз, почему бы вам не позволить мне…

– Не вмешивайся в это дело, Уилл! – перебила его Эви, ткнув пальцем в его сторону.

К ее большому удивлению, Уилл лишь кивнул, словно давая ей разрешение продолжать.

– Эвелин Уитни, ты не скажешь больше ни слова, – отчеканила мать. – А если ты все-таки откроешь рот…

– Боже мой, какой живой разговор, – прервал их чей-то веселый голос.

Эви с облегчением вздохнула, увидев отца, выглядывающего из-за плеча матери.

– Слава богу! – пробормотала она.

– Могу только предположить, что вы говорите о политике, – радостно проговорил отец, хотя его круглое, приятное лицо было полно тревоги. – В самом деле, джентльмены, можем ли мы позволить леди вести беседу на такую ужасную тему?

Мать, оглянувшись, с обидой посмотрела на него.

– Мой дорогой сэр, если бы вы только знали…

– Да, любимая, одну минуту… – перебил ее отец, осторожно кладя руку ей на плечо.

Леди Риз поджала губы, явно проглотив те злые слова, которые едва не сорвались у нее с языка. Отец Эви был спокойным, добродушным человеком, он редко вмешивался в разговоры жены и детей или вникал в домашние дела, касающиеся управления хозяйством. Но в тех редких случаях, когда он все же решался это сделать, мать понимала, что лучше ему не противоречить.

– Эви, – продолжал отец, тепло улыбаясь дочери, – я рассказывал лорду Теплтону об издании «Приключений Гулливера», которое недавно купил. Будь добра, принеси мне, пожалуйста, эту книгу из библиотеки.

После вмешательства отца гнев Эви стал постепенно таять, но на его место пришло смятение, когда она поняла, как сильно оскандалилась. Эви терпеть не могла сцен и не любила привлекать к себе внимание, но только что она повела себя в точности так же грубо, как и ее мать. Поэтому в ответ на просьбу отца она только кивнула, мысленно поблагодарив, что он дал ей возможность сбежать.

– Не спеши, детка, – добавил отец.

– Я пойду с ней, – сказала Аделин, вставая и хватая сестру за руку.

– Ты останешься со своей матерью, – заявил отец. Он говорил спокойным, но не терпящим возражений тоном. – А ты ступай, Эви. И не торопись, пожалуйста.

– Спасибо, папа, – прошептала она.

Эви не могла заставить себя посмотреть в лицо Майклу. Он ведь мог подумать, что она такая же мегера, как и ее мать. Однако она, проходя мимо, невольно бросила взгляд на Уилла. При виде сочувствия и беспокойства на его лице Эви едва не разрыдалась.

Быстро заморгав, чтобы слезы не застилали ей глаза, Эви чинно направилась к двери. Комната показалась ей просто гигантской, когда она проходила мимо гостей, взгляды которых были полны симпатии и удивления. К счастью, все были близкими друзьями их семьи и знали, что леди Риз имеет обыкновение повышать голос в компании. Однако сплетен и поддразниваний, вызванных ее ссорой с матерью, все равно не избежать, особенно потому, что к делу имел отношение Майкл. Пройдет еще немало времени, пока мать простит ее за скандал, и ее ждут его последствия. Это, правда, особо не огорчало Эви, потому что у Майкла и без того полно врагов – завистников, которые будут только рады в очередной раз опорочить его имя. Эви буквально тошнило от стыда за непозволительное поведение матери и за отсутствие хороших манер.

Однако Эви все же пришло в голову, что неплохо бы Майклу и самому выступить в свою защиту от нападок ее матери. Он ведь мог со страстью говорить о том, во что верил, но не подумал постоять за себя, став мишенью для оскорблений. Сегодня ситуация была несколько иной, чем во время инцидента на балу у герцогини Кампуорт, когда Эви тоже была вынуждена встать на его защиту.