Обучение тишиной - Евгений Трубицин

— Любовь? — сказала она медленно и задумчиво, но затем будто очнулась от наваждения и произнесла слегка возбужденным голосом: — Но как я могу любить человека, который просто бросил меня, когда я ему надоела. Не сказав ни слова, ушел к другой. — горячо закончила она, потеряв осознание.

— Ты меня не слушаешь. — тихо, почти шепотом сказал я. — Ты не должна любить его. Все, что ты чувствуешь — чувствуешь в первую очередь ты. В результате ты должна полюбить себя, ты любишь для себя. И этот способ лучший и самый простой. На любую отрицательную эмоцию у тебя будет один ответ — любовь. Даже с точки зрения законченного эгоиста это наиболее правильный выбор. — закончил я и перевел дыхание.

Девушка словно задумалась и в ее глазах отразилось состояние, которое я не раз наблюдал со стороны. Широко раскрытые глаза, чистый, немного ошеломленный взгляд. Почти полная неподвижность. Тишина длилась несколько минут, наполняя нас обоих светом осознания.

— Да, получается, что и правда нет никакого смысла плодить в себе негатив. Ведь его чувствую только я. — повторяла она, будто стараясь запомнить только что выученный урок. — Никогда об этом не думала. — она снова говорила замедленно, словно под воздействием гипноза.

— Когда у тебя снова возникнет какая-нибудь ненужная эмоция, просто вспомни для кого она имеет значение. Только не нужно силой выдавливать из себя любовь. Лучше действуй с юмором. Он послужит хорошим посредником.

Закончив предложение, я взглянул на часы. Подходило время для визита к старику. Я рассказал об этом своей собеседнице и мы вернулись на остановку. Прошло около пяти минут и я сел на нужный автобус, направляясь к офису учителя.

* * *

Старик сидел за столом, пристально рассматривая какой-то медальон. Он имел округлую форму и похоже был золотым. Подняв на меня взгляд, учитель открыл ящик стола и небрежно кинул вещицу внутрь. При этом он произнес:

— Мужчинам нельзя носить золото.

Так как я не питал особого желания носить хоть какие-то украшения, я не стал терять время на расспросы о вреде золота.

— Сегодня для тебя очень важный день. — проговорил старик смешливым тоном, подняв указательный палец вверх. — И я нисколько не преувеличиваю. Сейчас ты должен будешь решить: продолжать обучение у меня или у другого учителя.

Освоив «первый контроль», я стал почти неуязвим для любых неожиданностей или сюрпризов и спокойно, с улыбкой взглянул на старика, ожидая продолжения.

— Выбор учителя зависит от двух путей, которыми ты сможешь идти. — старик намеренно напускал таинственности, говоря необычным голосом секретного агента. — Первый путь — стать «мастером игры». Тогда твоей специализацией будут различные фокусы и трюки типа «осознания куклы» и галлюцинаций, которые я у тебя вызывал. А главной задачей: с помощью так называемой магии, завлекать талантливых людей. Как в свое время я сделал и с тобой.

Сейчас старик все-таки смог меня заинтриговать и я уловил возникающее желание всецело погрузиться в диалог.

— Мастер игры? — спросил я. — Я считал, это всего лишь метафорой.

— Это профессия. Каждый из нас выполняет свою работу. — говорил старик, переключившись на будничный тон. — Работу, которую он может делать лучше других. Я специализируюсь на «игре». — старик поднялся со стула и подошел к окну. — Мастер игры манипулирует реальностью, меняет свои образы с целью воздействия на ученика, дабы вырвать его из привычного состояния сознания. Мы ведем всю подготовительную работу, ломая устоявшуюся картину мира. Но затем наступает момент, когда от нас ученик переходит к другому учителю. Если только он не выбирает остаться на пути «мастера игры».

Слова старика были словно снег среди июльской жары. Какие-то специализации. Мы. Кто это еще такие — мы? Неужели есть какая-то организация, обучающая людей? В моей голове начало рождаться все больше и больше вопросов. Я почувствовал, что теряю контроль и волевым усилием прекратил мысленную атаку. Мое состояние внешне было полностью спокойным, но внутри зрели зерна тревоги смешанной с интересом. С одной стороны я не хотел уходить от старика, но возможность учиться у кого-то подобного ему по силе и знаниям вызывала у меня неподдельный энтузиазм.

— Цель «мастера игры», как я уже сказал, привлекать подходящих людей и готовить их к реальной работе. Сейчас ты уже готов двигаться дальше. — старик отошел от окна и снова занял свое место за огромным столом. — Второй путь — стать «учителем учителей». Если ты выберешь его, твоя подготовка не будет включать развитие каких-либо сверхъестественных способностей или других приемов для ломки восприятия реальности. Хотя они могут проявиться как побочный эффект, но затем в любом случае пройдут мимо тебя. Твоей же задачей станет обучение людей самым сокровенным знаниям. Знаниям, которые почти ничего не дают во внешнем мире, если ими правильно пользоваться. Если же воспользоваться ими для удовлетворения желаний своего эгоизма, человек может загнать себя в такую яму, из которой очень не скоро сможет выбраться. Все твое обучение будет направленно вверх. — проговорив это, старик направил глаза к потолку.

Я, честно говоря, совершенно не понимал о чем речь. Скорее всего я выбрал бы путь «мастера игры», если бы не фраза, которую старик обронил как бы невзначай:

— Если ты выберешь второй путь, то продолжишь свое обучение у человека, который учил и меня.

Учиться у учителя старика. Эта идея мгновенно захватила меня. Не знаю почему, но все мое существо словно потянулось в неизвестность. Возможно в тот день я сделал неосознанный выбор, но позже ни разу об этом не пожалел.

— Я выбираю второй путь. — прямо сказал я.

— Ты удивил меня. Я думал привязанность ко мне не даст тебе сделать такой выбор. К тому же ты видимо смог избавиться и от жажды к волшебным фокусам. — старик говорил издевательским тоном, видимо испытывая небольшую обиду от того, что я так быстро решил не в его пользу.

Я молчал и затаив дыхание ждал продолжения.

— Ладно. Я и предложил тебе эти варианты только так, для галочки. У тебя изначально предрасположенность идти гораздо дальше чем «мастер игры». — сказал старик с грустью в голосе. — Поэтому по сути выбор был предрешен еще давно. Приезжай завтра с утра, поедем к моему учителю.

— Человек страдает больше всего от того, что совершенно не знает себя. А о том, о чем мы поговорим сегодня, он даже не может и помыслить. Эти знания настолько важны, что могут изменить всю жизнь, внешне почти ничего не меняя. Пока едем, я расскажу тебе о втором контроле — питании миром.

Старик сидел за рулем автомобиля, я же располагался на соседнем сидении, как всегда забыв пристегнуть ремень безопасности. Мы проезжали улицу за улицей, направляясь к учителю старика. Я особо не смотрел на окружающие пейзажи, уделяя большую часть внимания нашей беседе. Уже не раз я слышал от старика выражение «питание миром», но всегда он упоминал об этом лишь вскользь и поспешно переключался на другие темы.