Золотая лихорадка - Наталья Корнилова

— Вот уж истинно говорится, что дуракам везет. Этот Высохинский курган весь изрыли, металлоискателями прощупали, казалось бы, все из него вынули. Ан нет! Штык — по пьянке, заметь! — что-то вяло роет и вдруг натыкается, представь себе, на ларчик. Он его как увидел, сразу же весь хмель с него слетел. Допер, что ему в руки попало то, что может попасть раз в жизни. Да и то — очень уж счастливая жизнь это должна быть.

— А что в этом ларчике?

— Погоди… Штык сидел, размышлял, а тут, откуда ни возьмись, Уваров. Тот вечно по окрестностям ошивается, «черных» выпасает. Уваров как увидел, что у Штыка в руках, у него аж язык отнялся. А Штыка, который в очередной раз пропал, как раз Коля Кудрявцев искал. Вот он и пришел — третий! И стали они меж, собой обсуждать, как все это дело делить, Уваров предложил кинуть не только Злова, но даже и Артиста. Потому как в ларчике оказалось драгоценностей на сумму, по предварительным оценкам, на два миллиона баксов, и это только по предварительным!..

— Ох! — вырвалось у меня.

— Жадность глаза застила, оно и понятно. В общем, дело кончилось дракой. Уваров накинулся на Штыка, а Кудрявцев Уварова и огрел как следует сзади по башке, пока тот у Штыка ларец вырвать пытался. Милая такая сцена на границе древнего захоронения! Забрал Коля ценности и давай бог ноги!..

Но не так все просто. Оказалось, что разбор этот видели люди Артиста. Они взяли Уварова за шиворот и приволокли к Артисту, а тот из бедного Вовы вытряс все-все. Я уж точно не знаю, что Уваров там наговорил, да только капнул кто-то, что ценности открысятничал Коля по предварительному сговору со мной. Артист на то и Артист, чтобы красивые постановки закатывать. Я еще ничего не знал… Артист позвал меня в офис, предложил выпить за жизнь, был ласков, при этом и Уваров присутствовал. Потом оказалось, что Артист в мой напиток добавил милую такую субстанцию, по принципу действия напоминающую старый добрый рибандотолуол, только куда более современную и, так сказать, свежего звучания.

— Рибандотолуол? — переспросила я. — Это такая штука, которая лишает человека воли на двадцать — двадцать пять минут?

Да, только то, что ты назвала, — старый и давно известный препарат. А Артист применил другое средство, куда более приличное. Я знаю некоторые форматы поведения, при которых можно оказать определенное сопротивление препаратам контрволюнтарного, то есть антиволевого, воздействия. Но не получилось. Артист все рассчитал. Он подумал, что Кудрявцев не посмел бы оставить ценности себе, если бы не рассчитывал на чье-то крепкое плечо, на чью-то поддержку. А далеко ходить не потребовалось. Вот он — я, поддержка и опора Кудрявцева. Таким образом я, еще ничего не зная о происшедшем, оказался, прошу прощения за тавтологию, козлом отпущения для Вани Козлова. Артист взялся за дело немедленно, понимая, что если потеряет время, то сам может попасть под раздачу. Над ним ведь тоже был Злов, которого он кидал. Вот такая хитрая иерархия.

— То-то мне показалось, что вы на том видео были какой-то сам не свой! — воскликнула я. — Значит, вас гадостью этой опоили.

— «Я невинна. Жид и старый Стамати черной жабой меня опоили», — продекламировал босс. — Да не гляди ты на меня так, Мария. Это Пушкин, «Песни западных славян». А дальше там, прямо как у нас, чистый разбор: «А Феодор Стамати зарезал, а жида убил, как собаку».

— А от антисемитских высказываний попрошу-таки воздержаться, — заметил Сема Моисеенко таким легкомысленным тоном, будто мы говорили о ягодках и цветочках, а не обсуждали больную и кровавую тему.

Босс даже не обратил внимания на Моисеенко. А тот нюхал себе табачок и нюхал.

— В общем, как я себя ни контролировал, вышла такая петрушка, что… очнулся я, смотрю, кто-то подо мной. Мертвый. Гляжу: Уваров. И тут в голове такое остекленение, ясное-ясное, как будто мысли в кристалл прозрачный загнали и овеществили. Все вспомнил. Да, думаю, прекрасное положение.

И Коля Кудрявцев — красавец. Да и на меня теперь компромат у этих, а им только зацепку дай — всего размотают, на полную катушку. Сбросил я этого Уварова в пруд и отправился в лагерь. Честно говоря, не надеялся я Кудрявцева в живых застать. Только, верно, лагерь пасли, потому что он хоть и цел был, но никуда не делся. Пьяный только очень. С перепугу, наверно.

— Да, он, когда мне в Москву звонил, сильно пьяный был. Ничего не скажешь.

— Да тут перепугаешься! Если у него на хранении ценностей на сумму, даже для Коли громадную. И об этом Артист знает. Только Ваня действововал по принципу: поспешишь — людей насмешишь. И не торопился он Колю потрошить на предмет золота и камешков. Никуда бы они все равно не делись. Колю-то он не боялся, да и меня уже тоже — подставил меня знатно. Только недооценка соперника — хуже этого ничего нет. Слил я Злову — не лично, конечно — на Артиста кое-какую информацию, пяти процентов которой хватило, чтобы Ваня потерял всякое доверие, а десяти — чтобы Злов принял решение Артиста устранить. А сам решил сбрызнуть. Честно говоря, боялся я за всех своих: Коля со Штыком капитально их подставили. За Аню боялся, за всех! Вот и порекомендовал им вызвать тебя. Ты-то — совсем другое дело!

— А сам разыграл свое похищение, крови уж не знаю какой по полу понаразливал, волос набросал! — буркнула я. — Что же, ты полагал, что я не догадаюсь?

— А я полагал, что ты раньше догадаешься, — сказал босс. — Думал, что рано или поздно видео это тебе покажут, потому как ты от меня и тебя уж точно пропасут. И хотел я твоими руками закончить дело, сам-то уже не могу. Да и Егерь засвечен — дальше некуда.

Я сдержала спазм поднявшегося из глубины моего существа гнева, произнесла:

— Ну ладно. Досказывайте печальную историю свою. Вы, Родион Потапыч, наверно, знаете, отчего и Кудрявцев умер. Правда? Да и Егерь знает, он мне на морском берегу намекал. Правда, я оказалась тупой, ничего толком не поняла.

Шульгин проговорил:

— А досказывать дальше особо нечего. Ты и сама много чего знаешь, причем в более тонких подробностях, чем я, поскольку сама при этом присутствовала. Мне, правда, удалось отследить звонок Артиста Кудрявцеву, с помощью АПАНа — аппарата подмены абонентского номера. Я для того нарочно прокрался в лагерь — уже после своего «исчезновения» — и выкинул все сотовики в пруд, а Коле подсунул подготовленный, с уже встроенным туда прибором. Поэтому мне удалось прослушать и разговор Коли с Артистом, и повторный звонок Кудрявцева — уже из инвентарной — Артисту, только его на тот момент успели схватить люди Злова.

— Черт побери!.. — пробормотала я. — Как все запуталось-то!

— Да уж. После этого я мог только предполагать, как развивались события в офисе, но предположений было немного. Главное и практически бесспорное: никто Кудрявцева не убивал. Просто не успели бы. Офис был пуст, Кудрявцев вошел через черный ход и запер его за собой. Эти подробности проговаривались в предварительной беседе Коли с Артистом, когда Коля чуть ли не на твоих с Аней глазах сбежал из лагеря. И поехал на встречу с Артистом. Далее, — продолжал Родион, — если Колю никто не убивал, значит, он умер сам. Как? Отчего? Такие здоровые люди, как Коля, просто так не умирают. Далее. Для меня был один неясный момент во всей этой истории. Он прояснился вчера. Я не знал, брал ли с собой на встречу Кудрявцев ценности, выкопанные Штыком, или же нет. Все говорило за то, что не брал. Да и не нашли их при нем. И только вчера…