Совращенные невинной: Игры судьбы - Кир Тайгер

– Да не дергайся ты! – грубо пихнул меня в спину Арлиш, когда мы вышли из портала и оказались одни в храме. – Деваться некуда тебе, детка. Через пятнадцать минут ты превратишься в послушную и будешь умолять меня, чтобы я дал вылизать свои яйца!

– Мерзости кусок! – выплюнула я, чувствуя необъятную ярость. – Да я скорее сдохну, чем сделаю это! Гнилье!

– Ну что за грубые слова! – послышалось сбоку, и я перевела взгляд, замечая ректора, вышагивающего из портала.

– Он не мой истинный! – выпалила на одном дыхании. – Этот упырь что-то сделал с камнем истинности и сейчас пытается силой принудить меня к обряду, после которого я стану марионеткой в его руках!

– Да я знаю, Ауриель, – скучающе протянул ректор, ввергая своими словами в шок. – Ну, а как иначе? Моему сыну нужно добиться чего-то в жизни. Он же не виноват, что родился вне брака. Перед ним закрыты почти все двери. Внебрачных детей не жалуют, скажу я тебе. Хорошо, что я имею такой пост, вот, пристроил свое чадушко…

– Вы… вы… – задыхалась я, хватая ртом воздух. – Вы оба невменяемые… Боги, да чтоб вас черти драли!

– Фу, как грубо! – скривился ректор. – В божьем храме да про чертей… Сын, давай уже заткнем ей рот, а то надоела она мне…

– Не подходи, ублюдок! – взревела я, пятясь назад и наблюдая, как на меня наступает скалящаяся гиена. – Да чтоб ты сдох!

Арлиш стремительно метнулся в мою сторону и, грубо схватив за локоть, дернул на себя, почти волоча по каменному полу, так как я пыталась из последних сил вырваться.

– Можешь не стараться, – едко усмехнулся он, когда я извернулась и смогла зарядить ему промеж ног. Итог – мерзавец даже не поморщился. – На мне барьер. Твои удары для меня, как прикосновение крыльев бабочки. – Ну! Давай! Повторяй!

Арлиш швырнул меня к алтарю, отчего я упала на колени, морщась от боли. Попыталась двинуться, но не смогла, неведомая сила удерживала меня на месте, не давая даже моргнуть.

– Я преклоняю колено перед богами, чтобы попросить у них соединить мою душу с этой девушкой…

– Ну! – пихнул меня больно ректор, стоящий позади. – Говори!

Хотела ответить, что хер им во весь макияж, но не смогла, зато вместо этого, против моей воли, вырвалось совершенно другое…

– Я преклоняю… колено…перед… – мой жалкий всхлип вырвался из горла, временно прекращая этот ужас. На меня давили ментально. Заставляли говорить то, что я совершенно не хотела. Кричала мысленно, пытаясь сопротивляться, но эти твари не останавливали своего давления… – богами… чтобы… попросить…

“Любимые мои! Мамочка! Папочки! Аркс! Молю, услышьте меня… услышьте… иначе вы никогда больше не увидите свою Ауриель…”

– Быстрее! – рычал ректор, когда за дверьми послышался дикий рев. – Быстрее, я сказал!

Давление усилилось в разы, из меня так и пытались вырваться последние слова, которые при их произношении стали бы началом конца.

– у них… соединить… – вновь замолчала, сотрясаясь всем телом от чудовищного давления на мозг, который готов был лопнуть.

– Сильная тварь! – выругался ректор. – Держите двери! – заорал он, но тут слуха коснулся чудовищный грохот и рев, после которого двери разлетелись в щепки, а мое тело обмякло, повалившись на пол.

Тяжело дышала, из глаз текли слезы.

“Они пришли… они меня услышали…”

Ривер

В моей крови бушевала ярость, заставляя ее кипеть в венах. Дракон ревел в сознании, то и дело проявляя истинное лицо. Чувствовал остроту клыков и силу крыльев, которые, рассекая воздух, несли меня вперед – к храму богов, к любимой девушке.

Я молился, чтобы мы успели, взывал ко всем верховным, чтобы уберегли Ауриель до нашего прихода.

Чувствовал, как от чудовищной натуги, трещат кости в крыльях, как их ломит от давления, но продолжал бить ими вновь и вновь, пока перед глазами не появился купол храма.

Медлить было некогда.

Спустившись к земле, одновременно с братом рванули к двери, и были мгновенно отброшены барьером, который издевательски замерцал в воздухе.

– Урою этих тварей! – взревел Адрекс, отталкиваясь от земли и вновь устремляясь к прозрачной защите, за которой была наша пара.

Не прошло и пары ударов сердца, как я присоединился к нему.

Тело прошибла чудовищная боль, но она была ничем по сравнению с тем ужасом, который мог случиться с Ауриель.

Высвободил всю свою магию, позволяя дракону завладеть телом.

На мое счастье зверь, спящий во мне, помог сконцентрироваться.

Я слышал дрожащий голос любимой, пусть и не мог разобрать ее слов, слышал требования ректора, понимая, что ее вынуждают произнести клятву.

Взревел подобно дикому зверю, чувствуя, как мощь наследников Александрийских земель заставила барьер дрогнуть.

Мгновение, рваное дыхание, громкий рев… То ли мой, то ли Адрекса, еще секунда, и барьер пошел рябью, прежде чем рассыпаться в мелкую магическую пыль.

Тело изнывало от боли и усталости, но времени на жалость к себе не было. Взмахнул крыльями, оказываясь на верхних ступенях храма и дернул дверь, которая естественно оказалась заперта.

– Чертовы мерзкие тролли! – зашипел я, чувствуя, как руки сотрясает дрожь от нервного накала и безумной ярости.

Легкие обожгло проснувшимся драконьим пламенем. Не стал себя сдерживать, опаляя дерево. Стоило только огню коснуться дверного полотна, как Адрекс оказался рядом, разбивая ставшую слишком хрупкой материю.

– Явились?! И почему вам не сиделось на месте?! – зарычал ректор, как только мы перешагнули порог дома богов.

Пробежав взглядом по помещению, нашел нашу пару, лежащую под самой статуей. По ее щекам текли слезы, а под глазами выступила сеть капилляров.

Видимо девушка боролась до последнего, сопротивляясь внутреннему давлению.

Я хотел отомстить, и теперь уже знал, что у нас хватит сил.

Дракон в полной мере расправил крылья, пробуждая всю силу, за что я был ему безмерно благодарен.

– На этом все, ректор Верлиам! – угрожающе спокойно заключил Адрекс, в глазах которого плясало драконье пламя.

– Никто не смеет прикасаться к драконьей истинной! Такие черви, как вы с Арлишем, должны оказаться там, где вам самое место!

– И где же мое место, сопляк?! – хмыкнул мужчина, самодовольно усмехаясь. – Для тех, кто тут же растекается соплей по земле, вы слишком много болтаете!

Стоило словам сорваться с его губ, и я вновь ощутил уже знакомое давление, которое еще час назад сшибло меня с ног, полностью дезориентируя. Вот только в этот раз сила ректора ощущалась как мерзкий комариный зуд.