Властелин Сонхи - Ирина Коблова

Шнырь бы тоже вовсю боялся вторжения амуши, кабы не перебивалось это другим страхом: что же с ним, сиротинушкой, будет, если не удастся осуществить план господина Тейзурга без единой промашки?

– Они загребут награду, и ничего им сказать не смей – они же избранные, и хоть ты в десять раз умнее, все равно какая-нибудь деревенщина с амулетом будет поплевывать на тебя сверху вниз!

Лундо был всей душой согласен с собеседником: тот прямо таки излагал вслух его собственные мысли. Последний из амулетчиков мнит себя едва ли не таким же всемогущим, как Повелитель Артефактов – они же теперь аристократия! Заняли теплое местечко, насиженное магами Ложи, все верно… Другое дело, что новый знакомец уже успел попросить в долг: «сколько не жалко, через несколько дней отдам».

Кислая гримаса поиздержавшегося образованного человека, просительный тон с еле обозначенным намеком на чувство собственного достоинства. Взгляд нарочито дружелюбный, взывающий к сочувствию и в то же время испытующий.

Лундо читал этого Джерсойма, как открытую книгу, потому что видел в нем самого себя – и вот как раз поэтому отлично понимал, что взаймы ему давать не надо. Знал он все эти уловки и доверительно-искательные интонации: в стесненных обстоятельствах сам так же перебивался.

Угостил кружкой вина и пирогом: все-таки приятно побеседовать с тем, кто разделяет твою точку зрения и в придачу смотрит на тебя, как на благодетеля. С тех пор, как Лундо вступил в гильдию Шаклемонга, он не бедствовал, борцы за нравственность каждую восьмицу получали довольствие из королевской казны.

– Если хочешь к нам, я могу замолвить словечко перед Незапятнанным. Нам нужны люди, которые не боятся грязной работы.

– Замолви, буду благодарен, никогда не забуду, приличные люди должны помогать друг другу… – рассыпался в заверениях Джерсойм, глядя проникновенно и растроганно.

Лундо, тоже умевший демонстрировать искренние чувства в обмен на протекцию или денежное вспоможение, покровительственно добавил:

– Сегодня-завтра поговорю, наберись терпения. Шаклемонг умный человек, что он орет – это маска для черни, в людях он разбирается.

– Поэтому я и хочу с ним потолковать, – собеседник глянул по сторонам, еще сильнее ссутулился, нависнув над грязным столиком, и понизил голос до шепота. – Я знаю, как можно выследить Тейзурга и получить награду. Не думай, я не шучу. Только без амулетчиков, я им не доверяю, они же все заслуги себе припишут! Дело верное. Есть у меня одна кралечка – луковая ведьма, влюблена в меня по уши, а сейчас их племя приструнили, так она лишний раз пикнуть не смеет, только ноги раздвигает. Она поймала одного из тех гнупи, которые служат Тейзургу, он сидит в клетке у нее дома. Если хочешь, съездим туда, покажу. Надо рассказать об этом Шаклемонгу, но так, чтобы амулетчики не пронюхали. Если ты ссудишь мне хотя бы сотню на ближайшее время, я с награды сразу отдам. Гнупи же врать не могут, и когда мы стали тыкать его раскаленной спицей, он проболтался, что знает, где спрятаны деньги Тейзурга. Смекаешь, да? Так что даже если половину награды зажилят, клад будет наш! Только без лишних людей: я, ты и Незапятнанный, поделим на троих. И одолжи мне хоть сотню, если я говорю, что верну – можешь мне верить, непременно верну…

Четвертак ему Лундо все-таки одолжил, после того как побывал на улице Малой Бочки и посмотрел на плененного гнупи. Ведьмы не было дома, Джерсойм открыл своим ключом. Жилье насквозь пропахло луком, по стенам висели набитые луковицами рваные чулки, на подоконниках зеленели заросли перьевого лука, под ногами хрустела сухая бледно-рыжая шелуха. Грязные пожелтелые обои, небогатая обстановка, кое-где валяются в беспорядке предметы женского туалета.

– А в постели твоя ведьма луком не воняет? – ухмыльнулся Лундо.

– Я уже притерпелся, – усмехнулся в ответ Джерсойм. – Нос прищепкой зажимаю… Она зато горячая, на все готова. Что скажу, то и сделает, понимает свое место рядом с мужчиной. Идем сюда!

Новая власть ведьм не одобряла. Шаклемонг говорил, что их всех надлежит переписать и непокорных сжечь, а прочих взять под контроль: чтоб они носили опознавательные знаки, соблюдали установленные для ведьм ограничения и колдовали только по распоряжению надзирающих за ними чиновников. Недавно Незапятнанный поделился, что король уже одобрил его прожект.

Вторым ключом из связки провожатый отпер дальнюю комнатушку. Посреди выложенного из луковиц круга стояла большая железная клетка, а в ней скорчился гнупи в зеленой курточке. Лицо он закрывал ладошками, пряча глаза от лившегося сквозь пыльное окно солнечного света, на голове и на загривке торчала черная, как сапожная вакса, щетина.

– Ближе не подходи, – предупредил Джерсойм, остановившись возле порога. – Без нее нельзя. Видишь, все тут зачаровано, чтобы он не сбежал. Эй, черноголовый, ты знаешь, где Тейзург?

– Знаю, добрые дяденьки, только не мучайте меня больше… Все-все вам расскажу, только пожалейте меня, отпустите на волю, не губите сиротинушку…

– Куда делись деньги Тейзурга, тоже знаешь?

– Знаю, и место вам покажу, только не погубите…

– Ну что, слышал? – он повернулся к Лундо. – Завтра мы станем богачами, но без Шаклемонга не обойтись – чтобы нас не отодвинули в сторонку, нужен влиятельный человек, вхожий к Повелителю Артефактов. Лишь бы кто-нибудь еще в долю не влез… Предлагаю позвать сюда Незапятнанного и показать ему этого гнупи, пусть сам убедится, что дело верное. Только без посторонних, а то каждый захочет примазаться. И одолжи мне сотню, не просто так ведь, а под залог… Как только сорвем куш, сразу верну.

Ну, это надвое: может, вернет, а может, и нет. Сам Лундо отдавал долги неохотно и не всякому, и возникло у него подозрение, что Джерсойм в этих вопросах тоже тот еще эконом.

– Пожалейте меня, хоть на минуточку из клетки выпустите ручки-ножки размять, хоть водички дайте попить, а я вам покажу, где прячется Тейзург, и про его денежки все расскажу… – снова заканючил гнупи.

– Заткнись, вошь подпольная, – оборвал Лундо. – Еще дойдет до тебя очередь.

И, когда вышли в коридор, обратился к собеседнику:

– Я поговорю с Шаклемонгом. Поехали со мной, прямо сейчас и поговорю, пока амулетчики со своими побрякушками нас не опередили.

– А сотни на ближайшие два-три дня у тебя не найдется? – с мягкой настойчивостью напомнил Джерсойм.

– Только четвертак с собой, – сдался Лундо, в глубине души досадуя на свою уступчивость. Но подбросить парню деньжат – стратегически верное решение, а то вдруг он сторгуется с кем-нибудь другим.

С Незапятнанным переговорили уже под вечер, в роскошном кабинете ресторана «Золотой омлет», который до недавних пор назывался «Омлет на шляпе».

Заведение переименовали от греха подальше: когда Повелитель Артефактов был первым амулетчиком Светлейшей Ложи, он одно время постоянно носил шляпу, чтобы спрятать рог, который вырос у него на лбу из-за проклятия Тавше. От рога он в конце концов избавился, но заводить речь о шляпах при нем не стоило – вдруг усмотрит издевку. После того, как неизвестный шутник приписал на вывеске «Омлет на шляпе Дирвена», сведущие люди посоветовали хозяину сменить название.