Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец света - Валерия Косякова

Рис. 147. Лукас Кранах. Страшный суд. Картинная галерея. Берлин.

«Сад земных наслаждений», – вокруг этого триптиха непрестанно бушует полемика, касающаяся его содержания, – повторяет структуру «Воза сена» и «Страшного суда». В скандальнейшем произведении виделось и закодированное алхимикоастрологическое послание, трактат о невинном человечестве до грехопадения, земной рай, политический памфлет, триумф Эроса и Танатоса, вуайеризм, психоделичность и т. д.131 Вероятнее всего «Сад земных наслаждений» – самый первый триптих Босха, дошедший до нас.

Рис. 148. Босха. Сад земных наслаждений. Музей Прадо, Мадрид.

Повествование, читаемое слева направо, выполнено маслом по дубовой доске и, хотя оно начинается не с восстания ангелов и грехопадения в раю, тем не менее демонстрирует тревожную картину. У горы в левом верхнем углу кружатся птицы, а диковинные звери не только наслаждаются райским садом, но и убивают друг друга: лев загрызает лань, дикая кошка – мышь, причудливая птица – лягушку. В центральной части левой створки пальму обвивает змей – виновник будущего грехопадения.

Некоторые из «райских» животных имеют реальные прототипы, иные же – плод грёз художника, вдохновленных бестиариями и маргиналиями средневековых рукописей. Образы фантастических существ заимствованы Босхом из современной ему литературы – описаний путешествий, например, Эрхерда Ройвиха, художника из Утрехта, совершившего паломничество в Иерусалим примерно в 1470–1480 гг., издавшего гравюры и описания Святой земли «Peregrinatio in Terram Sanctam». В 1486 году Босх мог также воспользоваться иллюстрациями к «Комментариям» Кириака из Анконы, поведавшего о странствиях по Греции, Малой Азии и Ближнему Востоку.

Вся левая створка триптиха, хотя и вдохновлена Книгой Бытия, совершенно нетипична. Центральная сцена – Бог благословляет Еву на союз с Адамом, но – почему Босх предпочёл эту сцену Ветхозаветному преданию с устойчивой иконографией творения Евы из ребра во время сна Адама? Ева, опустившая глаза, кажется ещё безвольной, хотя её тело дышит чувственностью (на будущее размножение также намекают кролики, сидящие подле Евы.

Рис. 149. Жираф Кириака (справа) и жираф Босха.

Кролики – устойчивый символ похоти и размножения. Внимательно рассматривая картину Яна ван Эйка «Мадонна канцлера Ролена» можно увидеть на заднем плане кроликов, «раздавленных» базой колонны – аллегория победы над похотью. Адам с удивлением, интересом, если не вожделением, взирает на Еву. Молодой, голубоглазый и золотокудрый Бог представлен как ипостась Христа и Слова Божьего, соединяющего райский брак. Однако художественные детали этой створки изображают рай, уже тронутый тленом. Существуют радикально противоположные толкования данной сцены. Некоторые исследователи считают, что Босх представил Эдем и идею брака между женщиной и мужчиной, освящённого Богом132. С другой стороны, образы убийства, насилия, а также фаллические образы свидетельствуют о фатальной предрешённости пути людского рода, где телесное возобладает над духовным133. Изображение Бога на обратной стороне створок слишком мало по отношению к Земле. Земля, сотворённая Богом, будто отдаляется от человека, как и человек от своего Создателя в центральной части триптиха.

«Сад земных наслаждений», вероятнее всего, задумывался как подарок на бракосочетание Генриха III Нассау-Бреда и Луизы-Франсуазы Савойской в качестве напутствия, образного рассуждения о природе чистого брака и его таинства – в противоположность жизни в разврате телесном и духовном. С 1517 года присутствие триптиха задокументировано во дворце Нассау в Брюсселе134.

Несмотря на хаос деталей, многочисленные тела и жажду зрителя проецировать свои идеи на необычную картину, тематически триптих базируется на Библии и библейских токованиях: закрытые створки изображают мир до третьего дня творения, левая створка – рай, центральная панель – мир накануне потопа, правая – ад.

Морально-дидактическое содержание триптиха говорит об опасностях, подстерегающих человеческое тело и душу на жизненном пути, но визуальная форма этого благоразумного посыла необычна и вполне отвечает эстетике созерцательного наслаждения: детализирование, множественность обнажённых тел, позы будто специально провоцируют зрителя вглядываться, рассматривать, интерпретировать. Сочетание игривой формы и назидания в ней свойственно для позднесредневековой культуры, опирающейся ещё на рассуждения Горация о поэтическом искусстве (Ars Poetica): «Доставлять наслажденье иль пользу желают поэты. Иль воспевать заодно отрадное в жизни с полезным»135.

Вероятно, «Сад» находился в окружении других известных картин, повествующих о превратностях любви. Согласно Беатизу во дворце Нассау демонстрировались картины Яна Госсарта по прозванию Мабюз (1478–1532 гг.) «Геракл и Деянира» и «Суд Париса» Лукаса Кранаха136. Все три произведения, включая «Сад» имеют эротическое содержание, представляют обнажённое тело, а также моралите на тему взаимосвязи полов и фатальных последствий этих отношений: красота и женская чувственность провоцируют низменные инстинкты, ведущие ложным путем, к смерти. Геракл умер из-за своей жены Деяниры. Парис, выбрав на божественном конкурсе красоты Венеру, посулившую ему за это любовь прекрасной Елены, самой красивой женщины из смертных, развязал великую Троянскую войну, в ходе которой гибли герои. Адам предпочёл плод из рук Евы, ослушавшись Бога. Все три картины описывают, как сила женских чар способна привести к частному и всеобщему краху. Однако Босх в своём триптихе изображает опасности не только и не столько мифологической, но и земной любви.

Казалось бы, центральная тема створки – представление Евы Адаму и тайна брака между мужчиной и женщиной, однако разнообразие деталей даёт возможность более объёмного прочтения. Рай устроен иерархически, в нём доминирует Бог в ипостаси Христа. По правую, сакрально и геральдически значимую руку (если смотреть изнутри триптиха), от Бога на возвышении находится Адам, имеющий право давать имена всем вещам, а по левую руку (менее сакральную) – Ева. Над Адамом развиваются широкие листья финиковой пальмы – так называемого «Драконова дерева» (Draco Dracaena), обладающего положительной семантикой: его смола считалась исцеляющей, из неё создавали киноварь, ценную красную краску, оно также может быть отождествлено с древом любви (lignum amoris)137.