Катары - Роже Каратини

Поездка в Рим тулузского наследника, лишенного своего феодального наследия, не пропала даром: взамен утраченных им владений папа, «желая утолить его голод», подарил ему Бокер, землю Аржанса (между Нимом, Авиньоном и Арлем) в Венессене и, делая это, сказал ему: «До тех пор, пока мы не увидим, заслуживаешь ли ты большего, Симон будет править всем остальным». Юный Раймонд VII отказался.

«Святой отец, — непреклонно произнес он, — мне нестерпимо делить мою землю с этим человеком, Иисус не может такого допустить; отныне оба мы можем жить лишь ради того, чтобы победить иди умереть: один будет править на земле, другой опустится в гробу на глубину нескольких футов. Мне ничего от тебя не надо, кроме твоего благословения и страны, которую я завоюю».

«После самой непроглядной ночи наступает рассвет, — ответил ему на это папа Иннокентий III, — не забывай об этом, и да сопровождает тебя повсюду сладчайший Иисус, пусть Он исполнит твои желания и охранит тебя от всякого зла».

И вот в конце февраля 1216 года Раймонд VII, сын графа Тулузского, скачет во весь опор по дороге, ведущей из Рима в Геную, где ждет его отец, Раймонд VI. Ему не терпится снова вдохнуть благоухание Прованса и услышать стрекотание первых весенних цикад. Он летел вперед, с развевающимися на ветру волосами, но на сердце и на душе у него было тяжко: впервые в истории Церкви и христианства довод силы — обычная военная победа в Мюре — превратилась в истину веры, и графы Тулузские, отец и сын, утратили со своими обширными наследственными владениями Прованса и Лангедока лучшие феоды Франции. Чем не повод начать войну и постараться их вернуть!

В феврале 1216 года, прибыв из Рима, где состоялся собор, и проехав через Геную, граф Тулузский, Раймонд VI, которому пошел тогда седьмой десяток, и его сын, Раймонд VII, которому едва исполнилось девятнадцать, добрались до Марселя по приморской дороге, которую мы сегодня называем «La Basse Corniche», нижней горной дорогой или горным карнизом, и которая в то время была всего-навсего каменистой тропой среди скал. Несомненно, ехали они верхом, и вполне возможно, что их сопровождал небольшой вооруженный эскорт. Шумная и многочисленная толпа радостно встретила графа Тулузского и его сына, и те расположились в некоем «замке Толоне». Во всяком случае, именно это поведал нам анонимный продолжатель, взявший перо из рук Гильема из Туделы и на всем протяжении второй части «Песни о крестовом походе» остававшийся на стороне жителей Лангедока:

Пьер де Во-де-Серне, который, как мы уже говорили, склоняется на сторону крестоносцев, в своей «Альбигойской истории» излагает нам ход событий менее восторженно:

Кому из них верить? Поэту-националисту, льстящему окситанцам, или в некотором роде официальному летописцу крестового похода? У нас нет никакой возможности в этом разобраться, но первая версия представляется более правдоподобной: марсельцы и тулузцы были подданными одного и того же сеньора (графа Раймонда); у них не было никаких оснований для того, чтобы сделаться сторонниками крестоносцев Монфора, тем более что катарская ересь, похоже, не распространилась в Провансе так, как она расцвела среди тулузцев.

Как бы там ни было, легко представить, что Раймонд VI, постаревший, измученный душевно тяжкими днями собора, которые ему пришлось пережить, и физически — только что проделанным долгим путем от Рима до Марселя, обрадовался, когда его с чисто южной теплотой встретили провансальские сеньоры. Утратив свои земли, перешедшие к Монфору, и в первую очередь свое прекрасное тулузское графство, претерпев нравственные муки в Риме во время собора, он оценил прием, который оказал ему от имени населения Авиньона наиболее знатный его житель, мэтр Арнаут Одежье, «с сердцем чистым, как золото», как сказано в «Песни о крестовом походе», явившийся обещать сеньору свою поддержку, едва тот прибыл в большой южный город.

Ободренный этими словами, граф Тулузский назавтра же после своего прибытия в Марсель отправил гонцов в сопровождении немногочисленной охраны к арагонскому королю Хайме (Иакову) I, сыну Педро II, с просьбой прислать свежие войска подкрепления для боя, который он намеревался дать, чтобы освободить Тулузу от крестоносцев. Старый граф вместе со своим юным сыном Раймондом в сопровождении маленького, наспех собранного войска провансальских рыцарей двинулся в сторону Гаскони. В сумерках, усталый, но счастливый, он въехал в Салон-де-Прованс, где решил заночевать.

В последующие недели это единое и оказавшееся под хорошим командованием провансальское войско будет отвоевывать для двух Раймондов Тулузских, отца и сына, одну за другой все крепости юго-востока. Благодаря «Песни о крестовом походе» мы способны восстановить различные этапы этой долгой реконкисты, все же далекой от того, чтобы стать эпопеей; созданная здесь картина альбигойского крестового похода очень далека от изображений разграбления Безье или каркассонской резни 1203 года. Ниже мы перескажем основные его эпизоды.

1. АВИНЬОН

(март 1216 г.)

Раймонд VI, его сын Раймонд VII и их скромная армия провансальских рыцарей выехали из Салона «нарядным утром», под пение птиц, среди едва распустившихся цветов — пришла весна. Бароны по двое скакали по равнине, впереди — молодой граф, рядом с ним — рыцарь-трубадур Ги де Кавайон.