Жертва - Наташа Купер

Рыба, запах которой доносился с кухни, оказалась палтусом. Джордж успел нарезать ее на толстые, сочные куски, поджарить, полить растопленным сливочным маслом и посыпать темно-зелеными каперсами. Триш присела у стола и смотрела, как на кусочки рыбы один за другим ложатся изумрудные мазки мелко нарезанной петрушки, а затем ярко-желтые четвертинки лимона.

Триш взглянула на серьезное лицо Джорджа. Он выглядел, как хирург возле операционного стола. От только что пожаренной рыбы поднимался свежий аппетитный аромат. Джордж налил в бокалы вина и холодной газированной воды и пододвинул к Триш огромную темно-зеленую миску с салатом.

Триш отбросила в сторону мысли о Малкольме Чейзе и целой армии людей, которые зависели от нее. Это время принадлежало только ей и Джорджу. Они оба честно заработали свой отдых.

Триш поднесла серебряный нож к палтусу и погрузила лезвие в покрытое тонкими прожилками филе. Сочный кусок удовлетворенно причмокнул и разделился на два.

— Я не обязана все это выслушивать, — процедила Лора Чейз.

Несмотря на разгневанный голос, выглядела она самим воплощением спокойствия. Скрестив ноги, миссис Чейз сидела в своей гостиной на диване, обитом полосатым шелком.

— Ну хорошо, — сказала она. — Я действительно говорила своим друзьям, что жду не дождусь, когда Малкольм исчезнет из моей жизни. Господи, но не таким же образом!

Фемур откашлялся. Аромат ее духов и запах самой комнаты, смешиваясь, раздражали ему горло. Фемуру не нравилась ни холеная вдовушка, ни ее дом, обставленный дорогой, но разномастной мебелью. Кроме того, ему очень не нравились полученные от подчиненных сведения о том, как миссис Чейз относилась к мужу последние месяцы и что о нем говорила. Судя по показаниям свидетелей, поведение Лоры Чейз бывало настолько агрессивным, что Фемур решил самостоятельно допросить ее и выяснить, не могла ли она организовать убийство супруга. Их беседа продолжалась уже несколько минут и пока не принесла никаких результатов, если не считать того факта, что вдова на самом деле оказалась бессердечной стервой.

Фемур вспомнил, как безутешно рыдала Дебора Гибберт, и поведение миссис Чейз показалось ему еще подозрительнее. Пустой картотечный шкаф на ее месте вел бы себя гораздо эмоциональнее. Фемур из последних сил старался не выказать свою неприязнь к хозяйке дома слишком явно.

— Почему вы хотели избавиться от мужа?

Миссис Чейз недоуменно приподняла выщипанные брови.

— Да бросьте! — раздраженно проговорил Фемур. Он не собирался миндальничать с этой стервой. — Если мы хотим выйти на убийцу, нам нужно выяснить, чем занимался ваш супруг в последние месяцы, и узнать побольше о нем самом. Какими бы ни были ваши взаимоотношения, вы знали его лучше всех остальных.

Стив Оулер, молодой констебль из отдела Фемура, нервно передернулся. Фемур не обратил на него никакого внимания. Стив неплохой парень, просто чересчур щепетильный. Если эта особа хочет играть жестко, пускай имеет в виду, что полиция в долгу не останется.

— Хорошо, главный инспектор Фемур. Человек, за которого я выходила замуж, казался мне идеалистом. Он принадлежал к левому крылу своей партии и мечтал сделать все, чтобы бедные и обездоленные люди жили лучше. По крайней мере поначалу мне казалось, что Малкольм именно такой человек.

Фемур окинул взглядом богато обставленную гостиную и проникся к ее хозяйке еще большей неприязнью. Если у женщины такой роскошный дом, то зачем ей выходить замуж за человека, который печется о бедных и обездоленных? Если же она сама о них беспокоится, то зачем ей заводить такой дом? В сравнении с миссис Чейз Фемур и сам относился к тем самым обездоленным.

— Однако чем лучше я узнавала Малкольма, тем больше было мое разочарование. Он был крайне тщеславным и внешне очень самоуверенным, а на самом деле постоянно нуждался в том, чтобы его хвалили и превозносили до небес все новые и новые поклонницы. Он был скучен и жалок. Боюсь, через какое-то время мне просто-напросто надоело льстить его самолюбию.

Она сняла одну ногу с другой и скрестила их по-новому. Ноги у миссис Чейз были отличные, и она старалась извлечь из этого обстоятельства всю выгоду, какую только возможно. Другие части ее тела начинали выдавать возраст своей обладательницы — по морщинкам на шее, как по кольцам в стволе дерева, можно было сосчитать годы, а кожа вокруг глаз и под подбородком становилась дряблой.

«Хватит, — сказал себе Фемур. — У меня нет никаких причин ее ненавидеть. Надо успокоиться и сосредоточиться. Итак… Что она сейчас сказала? Под внешним апломбом ее муж скрывал неуверенность в себе».

Дебора Гибберт говорила нечто подобное. Фемуру показалось интересным, что ни один из мужчин, с которыми он успел поговорить, никакой неуверенности в Чейзе не замечали. Может, именно скрытая уязвимость делала Малкольма Чейза таким привлекательным для женщин? По крайней мере в самом начале романа. Или дело в сочетании неуверенности с его так называемой харизмой? Надо спросить у Келли. Она должна разбираться в таких вещах, хотя мужчины ее и не интересуют. Вероятно, некоторые женщины считают, что им понравятся мужчины со слабостями. На самом деле женщинам быстро надоедают такие мужья и любовники, и рано или поздно они их бросают.

После свадьбы Сью тоже относилась к его страхам с пониманием. Потом появились дети, и она стала набрасываться на Фемура с упреками всякий раз, когда он проявлял хоть малейшее беспокойство.

«Ну хватит, — снова сказал себе Фемур, бесконечно уставший от таких мыслей. — Во-первых, миссис Чейз не Сью, а во-вторых, ты здесь по долгу службы. Возьми себя в руки и за дело».

— Ваш муж никогда не упоминал, что его кто-то преследует? Ему никто не угрожал?

Фемур надеялся, что миссис Чейз потеряет бдительность, решив, что полиция подозревает постороннего человека, и выдаст хоть какую-то полезную информацию.

— У вас не было никаких подозрительных телефонных звонков?

Констебль Оулер расслабился и успокоенно откинулся на спинку дивана.

— Нет, — ответила Лора Чейз и повернула тонкое запястье, чтобы взглянуть на часы.

Предполагалось, что Фемур должен поразиться их дороговизне. К несчастью для миссис Чейз, он понятия не имел, сколько могут стоить такие часики. Если честно, ему вообще было на них наплевать.

— Через двадцать минут у меня назначена встреча, — сказана миссис Чейз. — Я попросила секретаршу Малкольма, Сэлли Хатфилд, показать вам мой кабинет и ответить на все вопросы, которые у вас возникнут. Она ждет наверху. Можете просмотреть все мои ежедневники и платежные документы, все, что сочтете необходимым. Ну, и записи Малкольма, естественно. Так вы получите гораздо больше полезной информации, чем при утомительных расспросах, которые для вас, должно быть, не менее скучны, чем для меня.

— Спасибо, — сказал Фемур.

Ничего другого он сказать не имел права, поскольку никаких оснований предъявлять миссис Чейз обвинение и брать ее под стражу пока не имелось. Кроме того, в ее бумагах и правда могла найтись полезная информация. Фемур собирался поручить Оулеру разбираться с бумагами, а сам хотел вернуться в отдел, выбросить из головы все личные проблемы и заняться делом. Если честно, Фемур очень надеялся, что заказчицей убийства окажется не кто-нибудь, а миссис Чейз. Однако ему еще предстояло найти достаточно убедительных оснований, прежде чем выволочь вдову из дома в наручниках и попасть на первые полосы газет. Он уже видел аршинные заголовки: «Полиция делает очередную ошибку. Безутешная вдова отправляется за решетку, а настоящий убийца гуляет на свободе».