Под солнцем Рио, или Операция "Узник" - Фридрих Незнанский

С начала драки не прошло и минуты, а все уже было кончено. Оставив поверженных противников на земле, Егор захромал прочь. В пылу драки он забыл про ушибленное колено, но сейчас оно явственно напомнило о себе.

Боль была острая. Присев на скамейку, Кремнев задрал штанину и оглядел распухшее колено.

Все-таки они его достали. Черт!

Опустив штанину, Егор прикинул — не напроситься ли ему на прием к тюремному врачу? Однако, подумав немного, вынужден был отказаться от этой мысли. Через полчаса начинается проповедь. Времени мало, и рисковать нельзя.

Он опустил штанину, достал из кармана мятую сигарету и с мрачным видом сунул ее в рот.

С дымящейся сигаретой во рту он подошел к огороженной железной сеткой площадке, где прохаживался Медведев.

— Эй, приятель! — Негромко окликнул его Кремнев.

Алексей Андреевич вскинул голову. Егор быстро глянул по сторонам и негромко поинтересовался:

— Ты готов?

— К чему? отозвался Медведев вялым голосом.

Егор усмехнулся:

К небольшой пробежке. Будь на стреме, скоро за тобой придут.

— У нас ничего не получится, — упавшим голосом сказал Медведев.

— Поживем — увидим, — возразил Егор.

Медведев покачал головой:

— Нет. Лучше не рисковать.

Егор удивленно покосился на Медведева.

Что это еще за разговоры? — сухо поинтересовался он.

Тот вздохнул и ответил;

— Они нас не отпустят.

— А мы не будем спрашивать, Мы уйдем отсюда. А потом спасем, твою жену.

— Это невозможно.

— Ну-ка напомни, как мена зовут?

— Егор Кремнев.

— Правильно. А знаешь, какая поговорка ходит у нас в управлении?

Алексей Андреевич вяло качнул головой:

— Нет.

— «Если у вас есть неисполнимое задание — поручите его Кремневу. Он сделает».

Медведев посмотрел на Егора с сомнением.

— Это вы только что выдумали? — тихо спросил он.

Кремнев уловил, что уголки губ бывшего замминистра чуть-чуть дернулись. Это вполне могло сойти за усмешку. Егор приободрился.

— Не важно, — сказал он. — Главное, что поговорка не врет. Скоро за тобой зайдут. Главное — делай то, что тебе скажут. И не раскисай. Завтра ты увидишь свою Ирину. Я тебе это обещаю.

Егор развернулся и захромал к спортплощадке. Кремнев, конечно, врал, но в вопросах морали он никогда не был щепетилен и всегда придерживался мнения, что лучше соврать во спасение чем сказать человеку правду, которая может его убить.

Каждый шаг отдавался в распухшем колене острой болью. В сердце Егора закралась тревога. Бить такой ногой он не сможет. Использовать ее в качестве опорной — тоже. Значит, на ноги в предстоящей драке рассчитывать не приходится.

Был во всем этом и еще один минус. Те два подонка наверняка действовали но наущению Питона. И конечно, Большой Энрике в курсе дела. Теперь этот стервец будет метить по колену. И если он достанет…

Кремнев нахмурился.

Если Энрике достанет и удар будет сильным, нога может отказать совсем. И тогда придет конец. И Егору, и Медведеву, и Шерингу.

Вспомнив о Шеринге, Егор остановился и завертел головой. Ага, вот он. Сидит на скамейке, нахохлившись, и смотрит на зэков, как воробей на голодных кошек. Удивительно, как он сумел так долго протянуть? Очевидно, Бог помогает мерзавцам. Интересно бы узнать — почему?

Кремнев вздохнул и захромал дальше.

У самой спортплощадки он почти нос к носу столкнулся с Большим Энрике. Тот проходил мимо, но остановился и пристально посмотрел Кремневу в глаза. Затем разлепил толстые губы и тихо сказал:

— Ты труп.

Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Егор отвернулся и заковылял дальше.

Завидев Кремнева, Шеринг поднялся со скамейки и, опасливо шарахаясь от зэков, быстро нагнал его.

— Хочу помочь, — пробормотал он, шагая рядом.

Кремнев покосился на Шеринга и сухо спросил:

— Чего?

Шеринг сунул руку в карман, достал что-то и запихал Егору в карман штанов.

— Что это? — прищурился Кремнев.

Шеринг привстал на цыпочки и шепнул на ухо Егору всего одно слово. Затем опустился на ступни и заглянул Кремневу в лицо лукавым взглядом. Егор пожал плечами:

— На кой черт?

— Пригодится. А нет — так тем лучше, — тихо ответил Шеринг.

Двадцать минут спустя маленький, суетливый, слегка раскосый зэк подбежал к Питону и тихо доложил;

— Проповедь началась. Половина охранников — в часовне.

Питон кивнул и повернулся лицом к спортплощадке.

— Внимание! — объявил он и поднял руку. — Пора начинать!

Егор, за которым последние, двадцать минут тщательно «присматривали», поднялся со скамейки и вышел на утоптанный круг земли.

С другого конца спортплощадки в круг шагнул Большой Энрике. Свирепо взглянув на Егора, он снял майку и швырнул ее через голову. Мускулистый торс гиганта выглядел внушительно: выпуклая, мощная, как наковальня, грудь; аккуратные ромбики пресса, вздувшиеся узлы плеч. Сложением и пропорциями он напоминал боксера-тяжеловеса.

Кремнев тоже стянул футболку. Выглядел он куда скромнее своего противника. Поджарый крепыш с не слишком рельефной мускулатурой. На полголовы ниже Большого Энрике, и раза в полтора уже в плеча.

— Давай, Энрике! — крикнул кто-то.

— Урой этого заморыша!

— Оторви ему башку!

Кремнев неторопливо размял суставы пальцев и рук. Затем подвигал головой, разминая шею, и сделал несколько быстрых, но не слишком резких движений торсом, разогревая поясницу.

Теперь он был готов.

Заключенные взяли противников в плотное кольцо. Питон встал между ними, поднял руку и сухо проговорил:

— Не убивать! Остальное — можно! Начали!

Он махнул рукой, и противники сошлись.

Отразив несколько ударов гиганта, Егор вдруг со всей отчетливостью понял, что ему не выбраться из этой переделки живым. Распухшее колено лишало его маневренности, а дрался Большой Энрике мастерски — холодно, расчетливо, не делая лишних движений. Несмотря на внушительные габариты, он был ловок и подвижен. А сила и быстрота его удара была такова, что сшибла бы с ног даже быка-двухлетку.

Кое-как отразив первый натиск, Кремнев отскочил назад и перевел дух. Большой Энрике принялся ходить вокруг него кругами, выискивая брешь в обороне и нагло ухмыляясь. Он уже чувствовал себя победителем. Перевес сил был настолько очевиден, что зрители недовольно загудели. Они ожидали интересного боя, а их, похоже, ожидало зрелище банальной расправы сильного над слабым.