Ну, понеслось! - Елена Янук

Обед и ужин нам принесли в комнату, очевидно, похитителю не понравились мои сравнения с Раскольниковым.

– Красивая ты, белочка, – наконец пробормотала я, отодвигая нетронутую еду. Шок от увиденного давал о себе знать. Малышка вяло возилась с ужином, жестоко растерзав котлету вилкой. Подняв на меня недоверчивый взгляд, она тихо сказала:

– Таня и Ник красивей. – Вспомнив о родных, она горько разрыдалась, шепча: «Хочу к маме…».

Смотреть на ее слезы было невыносимо, как и терпеть все это, но пришлось.

Потом я укачивала рыдающую Маришку, уже не пытаясь отвлечь. Такую боль можно только пережить. Наконец, она понемногу начала успокаиваться, и лишь иногда по ее маленькому тельцу пробегала дрожь. Я пела ей колыбельные, гладила по головке, пыталась помочь, но помог только сон.

Я смотрела на измученного ребенка и понимала, что теперь в моей жизни ничего нормального не будет. Я в ловушке, в незнакомом месте, в окружении мифических существ, которых не должно существовать в природе. Смириться с этим невозможно – остаток вечера и ночь я потерянно бродила по комнате, стараясь принять мир, внезапно ставший другим. Невозможно, но это реальность. Оборотни – реальность… Как только что прошедший дождь, лето и все вокруг.

Я вышла на балкон осмотреться и проветрить измученный мозг. На свежем воздухе, в последних лучах заката, казалось, что ничего этого не было, я спала, и мне все приснилось. Я оглядела забор, высокие деревья за ним, шумный город. Вот реальный мир. А тут – сказочные оборотни…

Кто бы мог подумать! Кто бы мог подумать о таком? Знаю, кто, Даша. Она ведь говорила об охране и нападениях, и о многом другом. Сейчас ее рассказы предстали предо мной в новом свете.

Я потрясла головой. Как может нормальный человек в наше просвещенное время верить в такую чушь вроде оборотней? А вот может. У бандитов конфликт с Тео, отсюда охрана в особняке, сигнализация и прочие защитные комплексы, необходимые при проблемах с преступниками. Оборотнями…

Вспомнились слова бандита о чистой крови – получается, он говорил про Маришку. А Ник, если он родственник Маришки… Тоже оборотень?

Я поежилась.

Покидать балкончик не хотелось – казалось, в комнате мне воздуха не хватит переварить все это. А люди, которые были рядом… И тут до меня окончательно дошло. По коже бежала дрожь от осознания: сколько же их вокруг было!

Тео – точно оборотень, это потом сказала сама Маришка. Даша не могла не знать, кто ее муж. Меня это возмутило, уж от меня можно было не скрывать! Кевин… В голове сами собой складывались факты, и школьная привычка систематизировать любую информацию привела к странным выводам. Меня поразило, откуда Кевин узнал о полосатых собаках, ведь не в характере Макса делиться такой ерундой с окружающими. Значит, он тоже там был… Кто еще был там кроме полосатых собак, вычислять не понадобилось. Боже, это же мой любимый Волчик!

Все окончательно встало на свои места.

Ужас! Я у себя дома его тискала, как плюшевого мишку, дурака валяла, тарелки подсовывала, в любви признавалась… Я покраснела так, что от щек пошел жар. То-то он потом стал вести себя по-другому. Еще бы, сама себя предложила! Как он умудрился сделать так, что я влюбилась в него в обоих обличьях?

Вспомнился непонятный случай с Ником на пляже, который убил мое желание оказаться рядом с ним… Правильно Волчик тогда Ника цапнул! Нет, жуть какая-то. Зато сейчас от стыда я готова провалиться на месте. Ник просто негодяй.

В нос поцеловала! Я со стоном прикрыла лицо ладонями.

Но тут мне припомнилась первая встреча с Волчиком. Он же от меня отойти не мог, как щенок следом таскался, на руки влезть норовил. Почему? Как меня выбрал? И зачем мучил после? Нет, это все-таки невыносимо.

Гиены, полосатые собаки. Похищение, драка… Ага! И мой глупый вопрос: «Кто держит стаю гиен в городе?» Ха-ха!

Как назло, воспоминания никуда не уходили. Я, резко вздрогнув, посмотрела в темную комнату. Малышка спала под байковым одеялом – я все же заставила бандитов принести ребенку все необходимое. И снова принялась перебирать в уме знакомых, пытаясь понять, кто они.

Драка с Максом на улице… А Макс? Точно, он тогда что-то про мою связь со зверями говорил. Может, потому и говорил, что он человек? Тогда откуда знает? Но я же узнала, наверно, и он смог. Это что получается? Макс считал, что я все знаю? И сама пошла к ним работать? И как расценить его слова теперь, он же меня оскорбил из-за этого.

А может, у них считается, что только самые разбитные дамы на работу к оборотням идут? Но нет, не может такого быть, чтобы Дашкинс меня подставила! Я просто ничего не знаю и не могу делать выводы.

Я навалилась на перила не в состоянии больше думать. Город спал под покровом желтоглазых фонарей, а я все размышляла, вытащив на балкон мягкий стул и укрывшись пледом.

К моменту пробуждения ребенка я уже все приняла как данность. На сей раз мы завтракали у себя в «камере». Наблюдая за Маришкой, я видела обычную милую девочку, растущую в нормальной любящей семье. Она умела общаться и была в меру пытливой, простодушной и доброжелательной. Чудесный ребенок. Я бы хотела, чтобы мои дети были похожи на это милое создание. Но тут же вставал вопрос, появятся ли они вообще? В моем положении заложницы случиться может всякое, и скорее всего, самое плохое.

Маришка, быстро доела завтрак, заскучала и вернулась ко вчерашнему разговору:

– Я убегу домой.

Представив маленького бельчонка в современном городе, я ужаснулась. Разницы нет, что маленького ребенка отпускать одного, что зверушку. Отогнав от себя невеселые мысли, я посмотрела на притихшую девочку.

– Мариш, я боюсь за тебя. Города ты не знаешь, а кругом машины, глупые детишки с камнями и еще много чего опасного.

– Я к маме хочу! – упрямо сказала малышка.

Я озадаченно огляделась. Жизнь идет независимо от потрясений, и Маришку надо было расчесать и заплести косичку, но расчески здесь не было. Спохватившись, что она ждет моего ответа, я заверила:

– И она к тебе хочет. Подожди, скоро Ник приедет и нас заберет.

– А Кевин?

Я на миг запнулась. Ну да, он сильный и надежный, а я глупая обманутая женщина. Ребенок ждал моего ответа, и я весело отозвалась:

– И Кевин, конечно. Они оба придут.

– А Тео? – Вновь упрямый тон и нахмуренные брови. Малышке очень важно, чтобы о ней все беспокоились. Понятное желание, я, не сдержавшись, улыбнулась:

– И Тео. – А Даше не поздоровится. Предательница! Не могла предупредить меня раньше.

Маришка, от скуки играя сама с собой, складывая из пальчиков замок, припомнила:

– А помнишь, мы тебе цветы подарили? Это я придумала! – похвасталась малышка, которой от моего зыбкого обещания, что за ней придут, видимо, стало легче.

– Конечно, помню, это были самые красивые цветы в моей жизни, – созналась я.