Томка и рассвет мертвецов - Роман Грачёв

В кухне я уселся в самый угол мягкого диванчика, под светильником. Задом почувствовал, что это место только что нагрела хозяйка.

— Пахнет обалденно, — улыбнулся я, глядя на чашку с чаем.

— Ты его еще попробуй.

Она метнулась было к буфету, чтобы еще что-то достать, но я поймал ее. Ухватил за поясок халата и притянул к себе. Поскольку я сидел, а она стояла, получилось так, что я уткнулся лицом в ее живот, обняв рукой за ягодицы.

Олеся не возражала. Стояла и гладила меня по волосам.

Конец мая

«Потаскуха была моя бабушка. Спуталась с водолазом, не иначе».

Он лежит на пляже, накрыв голову газетой. Десять минут назад он пытался читать эту галиматью — что-то о политике, звездах, экономике и несколько рецептов экзотических завтраков, которые можно приготовить из обычных продуктов, купленных в супермаркете шаговой доступности — но плюнул, развернул газету пошире и накрылся. Солнце пока не жгло, позволяло вздремнуть без особого вреда для кожных покровов.

Впрочем, и сон не идет. Не потому, что валяться на песке неудобно, а вообще. Как-то не спится ему. Давно не спится. Вроде и проблемы решены, и свобода, и деньги эти чертовы, а нет покоя. Гложет тот факт, что для решения проблем пришлось принести в жертву счастье и благополучие единственного близкого человека — тети Нины. Тут он совершил паскудство.

Но, скажите, разве у него был выбор? Нет, ребята, выбора не было: либо Коршунов избавится от него как от угрозы, либо он сам избавится от Коршунова. Или — или, третьего варианта ему никто не предоставит. И, безусловно, Макс был прав: нельзя не воспользоваться подарком, ведь Ястреб ко всему прочему не бедствовал. Располагая таким роскошным компроматом на представителя светской тусовки, разве можно было слить его в сеть задарма!

И он сломался. Месяцы и годы депрессии, угрызений совести, горьких воспоминаний, беспробудного пьянства — все это хотелось немедленно прекратить любой ценой. Теперь у него новая жизнь, новое имя, деньги, покой…

Покой?

Он хватает газету и рывком отшвыривает ее в сторону. Приподнимается на локтях, смотрит на гладь озера.

Там в воде плещется Маша. Славка пытается ее утопить, она визжит, отбрыкивается, но ей нравится эта игра. Изгой неоднократно намекал Славке, что Маша теперь с ним и не стоит поддерживать прежние порядки, но Славка его проигнорировал. Они жили вчетвером, Маша носила гордое звание «дочери полка» — не совсем чтобы общая подруга, однако явно симпатизировавшая новому члену команды.

Он и не предполагал, насколько смешны его потуги застолбить девчонку, и он, конечно же, не знал, что Маша продолжает спать с остальными друзьями, когда ей этого захочется (в отсутствии родственных связей с Максом, которого она поначалу представила как двоюродного брата, Изгой убедился давно). Таковы правила в их большой и странной семье. Когда он об этом узнает, будет поздно, а пока он сидит на песке пустынного пляжа безымянного озера в восьмидесяти километрах от города и люто ревнует свою девушку к другу.

«Я принес вам жирный кусок мяса, — думает он, наливаясь злобой, — без меня вы так бы и пробавлялись мелкими кражами и мошенничеством, джентльмены удачи хреновы! Имейте хоть каплю уважения!».

Маша в этот самый момент хватает Славку за шею, он подхватывает ее за попу и бросает в воду спиной вперед.

— Все страдаешь? — раздается голос. Изгой едва не подпрыгивает. Макс присаживается рядом на песок. На нем шорты и безрукавка, в руках — шлепанцы. Он тоже собирается искупаться. — Брось, не заморачивайся.

— Ты же знаешь, что она мне нравится, — бурчит Изгой.

— Знаю. И что? Она всем нравится. И прости, дружище, ты примкнул к нам, когда мы уже три года были вместе. Понимаешь цимес? Чем меньше ты будешь думать об этом, тем лучше для всех нас.

— А мой взнос в общую кассу как-то выделяет меня?

Макс со вздохом откидывает тапочки в сторону. Похоже, купаться он пойдет чуть позже.

— Послушай. — Он кладет руку на плечо. В его голосе нет никаких дружеских интонаций. Как, впрочем, никогда и не было. Макс всегда нравился Изгою значительно меньше, чем Славка, хотя и был наикрутейшим в своей области профессионалом. — Мы, безусловно, очень рады, что встретили тебя тогда ночью на остановке, и крайне благодарны за жирную птицу, что ты нам подал к столу. Но осмелюсь тебе напомнить, что из этих ста штук зеленых двадцать ушли на то, чтобы решить проблему с самим Ястребом. Если бы мы ее не решили, вся наша компания отправилась бы в Магадан. А ты знаешь, насколько это была непростая задача?

— Ты справился.

— Конечно.

Изгой хмурится. Он понимает, к чему идет разговор. Макс взял на себя всё: и подготовку автомобиля, и долгие переговоры с Коршуновым, который отказался выплачивать второй «транш» и вообще продолжать общение, и исполнение этого сложного маневра. До последнего момента оставались сомнения, что все пройдет без сучка, без задоринки. Изгой хотел даже отменить операцию и предлагал всем просто взять предложенную сотню и отвалить, но Макс настоял, что нужно подчистить следы. Забил последнюю стрелку, напоил Ястреба какой-то мерзостью, усадил на водительское сиденье и разогнал тачку до смертельной скорости. И ведь каким-то чудом все получилось! Изгой до сих пор не мог добиться от Макса подробностей. «Профессиональные секреты», — отшучивался тот.

— А еще нужно было организовать и пышные похороны рабу божьему Павлу, и новые документы, и новую биографию. Минус еще десять штук зелени. — Макс разводит руки. — А мы привыкли к комфорту, да и ты, я вижу, не дурак пожрать. Отсюда вопрос: какие у тебя претензии?

Изгой ничего не отвечает, складывает руки на коленях и отворачивается. Маша в этот момент как раз собирается повторить прыжок со Славкиных рук.

— Расслабься, — говорит Макс, и теперь слышится нотка добродушия. — Нас ждут великие дела и свершения, и будет лучше, если мы станем дружить и любить друг друга как одна команда. Ревность нам только помеха.

Он хлопает Изгоя по плечу, встает, скидывает одежду и бежит к воде. Вскоре они уже плещутся все трое — Маша, Славка и Макс. Одна большая дружная семья Вольных Джентльменов Удачи. Они покидают очередной город, прихватив сто тысяч долларов наличными и нового адепта. А до этого промышляли в другом крупном мегаполисе, перепродавая «чайникам» поддельный антиквариат. И турне продолжается. Теперь их четверо, впереди новые планы и идеи. Если Изгой хочет влиться в их успешный коллектив, забыть о сомнениях, муках совести, закрыть дверь в прошлое, то ему придется еще немного потрудиться.

Он падает на спину, накрывается газетой. Если получится заснуть, то, возможно, он вновь увидит этот сон, уже в третий раз…

В прошлый свой визит неделю назад «призрачный гонщик» с горящей головой, врезавшийся в дерево на мотоцикле, прохрипел ему в ухо одно важное слово: «Вернись». Если монстр явится снова и скажет то же самое, то Павел, так и быть, предпримет попытку. Он еще не знает, как это сделать — ведь его уже давно похоронили — но он что-нибудь придумает.