Любовь к роковым мужчинам - Светлана Лубенец

— Хорошо, — флегматично кивнула Рита. — Мы возьмем вас с собой.

— С тобой? С тобой лучше в ад… — Пожилую женщину опять затрясло. — Я с тобой никуда не поеду!

— В Москве поликлиники лучше, врачи хорошие…

— Я никуда не поеду. Это мой дом! С какой стати я должна куда‑то ехать!

— Хорошо, — сказала Марго. — Еще вариант. Мы нанимаем вам сиделку. Вы все время будете под присмотром.

— Зачем мне сиделка, если у меня есть родной сын? Зачем мне в доме чужая женщина? Я не хочу! — с ненавистью произнесла Столярова.

— Ладно, — снова согласилась Марго. — Я остаюсь здесь. Мы никуда не едем, сиделку не нанимаем, ваш привычный образ жизни не рушим.

Рита не собиралась тащить Зою Викторовну с собой в Москву, оставаться здесь, в этом доме, она тоже не рвалась, но просто ей надо было понять, чего же добивается эта женщина.

— Ты здесь не останешься. Я этого не позволю. Это мой дом! — исступленно повторила Ванина мать.

— Ваш? Не Ивана? Он тут никто, совсем без прав, значит. Ваш слуга. Ваш раб… — печально вздохнула Марго. Чего‑то подобного она и ожидала.

— Пусть с кем угодно встречается, только не с тобой. Пусть кто угодно к нам приходит — только не ты! — страстно продолжила Зоя Викторовна. — Тебя я тут не потерплю, так и знай.

— Зоя Викторовна, чем я вам не угодила? — рассудительно спросила Марго. И подумала: «Боже мой, а я еще обижалась на свою маму. Да она ангел по сравнению с этой фурией!»

— Чем? Чем… Он всю жизнь тебя любил, а ты… Ты, например, знаешь, как он все эти годы жил? Что он делал? Ванька тебе не рассказывал? А я скажу. Он сколько лет пытался в люди выбиться, чтоб тебе, фифе, соответствовать! В Москве работу искал, дело свое пытался открыть, прогорал сколько раз… Но он же дурак, слабоумный он! Какой из него бизнесмен… Он же договор толком прочитать не может, не знает, где подпись поставить… Его Максимка один раз выручать даже ездил! А все потому, что тебе, фифе, прынца подавай! Ванька даже таксистом в Москве не смог работать, потому что в названиях улиц путался! Тут‑то он как ездит — потому что по памяти все знает, вот как!..

Марго потрясенно затихла. Она не представляла, что Иван все эти годы не оставлял попыток ее завоевать.

— Я теперь еще больше его уважаю, — тихо произнесла Рита. — Но мне не нужен принц. Мне теперь нужен только он. И у Ивана все получилось… — Она улыбнулась растерянно. — Он меня завоевал. Я его люблю. — Она подняла взгляд на Зою Викторовну, поморгала (защипало от слез глаза). — И мне ничего не надо, никаких принцев, никаких золотых гор. Такая любовь дороже стоит.

— Это ты сейчас говоришь. А потом тебе в голову что вступит, и ты его бросишь.

— Значит, вы за сына переживаете? — Марго уже была готова простить Зое Викторовне все. Но неожиданно та сказала:

— Он идиот, Ванька. Ни на что он не годится. Один сын у меня нормальный — это Максим. Но ты его упустила. Фиг тебе. Не войдешь ты в нашу семью, я костьми лягу. Ты меня не знаешь, на что я способна, — скрипучим голосом заключила Зоя Викторовна, улыбнулась торжествующе, показав ровные, красивые зубы, и вышла из комнаты.

«Безумная тетка… — подумала Марго, оставшись одна. — Одного сына обожает, боготворит, второго же за человека не считает. Но живет с тем, с нелюбимым. И она правда не даст жизни — ни мне, ни Ване».

Что еще удивляло Марго? А то, что Иван был снисходителен к матери, терпел ее. Он‑то был бескорыстен в своей любви к матери.

Безвыходная ситуация, нерешаемая. Благостное настроение исчезло…

Вернулся Иван уже вечером, сразу зашел к Марго.

— Как дела? — спросила она.

— Будет психиатрическая экспертиза, говорят. Поехала у этого дяди Толи крыша… Но он взаперти, он больше не опасен. Он больше никому не может угрожать. А ты как? Мама не сильно тебя доставала?

— Нет. Все в порядке, — соврала Марго.

Иван сел рядом с ней, обнял.

— Я вот думаю… И ничего не могу придумать. Как дальше жить? — заговорила Марго. — Надо чего‑то решать, а я не могу. Ничего нельзя придумать. Это все так сложно…

— А ты не придумывай. Делай так, как подсказывает тебе сердце. Ты меня любишь? Я тебя люблю. Больше жизни. Больше всего. Больше всех. Если ты меня любишь, то нет смысла нам расставаться, понимаешь? Это как гордиев узел — разрубить его, и все. Ничего не надо придумывать специально! — настойчиво повторил он.

Марго засмеялась, поцеловала мужчину. Потом заплакала опять. Когда она находилась рядом с Иваном, то ей становилось легко, хорошо. Без него — накатывали сомнения. Вспоминались слова, которые говорила мать, — не пара он тебе. Теперь вот еще Зоя Викторовна масла в огонь подлила — разлучу вас, не дам жить вместе, и все тут! И новое, отягчающее обстоятельство: а правда, что Иван будет делать в Москве, в огромном мегаполисе? Какую работу себе найдет? А общественное мнение, на которое вроде бы плевать с высокой колокольни, но, с другой стороны, непременно пойдут мерзкие слухи, что Марго связалась с простым таксистом, который моложе ее… Хотя пять лет не фатально. Ладно, уж про возраст можно теперь забыть. Но все остальное?..

Не проще ли поцеловать друг друга, поблагодарить за все и расстаться?

«Не проще. Нет, не проще! — подумала Марго. — И вообще, это не он меня недостоин, а — я. На самом деле это я ему не пара, только боюсь себе в этом признаться».

— Иван… Все‑таки о твоей матери… — смахнув слезы, осторожно начала она.

— Ерунда. Я уже договорился. Завтра переедем на съемную квартиру.

— А… а если твоя мама заболеет и ей будет нужна помощь?

— Ну, тогда я за ней пригляжу.

— А… — У Марго было еще много вопросов на тему «а что, если», и потом еще надо было обсудить главный вопрос — с Москвой. Или не главный?..

— Не думай ни о чем, — сказал Иван. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Я тебя люблю. Я хочу быть с тобой навсегда. Считай это предложением руки и сердца. Если тебя это не устраивает, я не обижусь. Я все понимаю. Но я все равно не перестану тебя любить.

— Ванечка, миленький… Я тебя тоже люблю. Правда! И… ты замечательный. Я бы хотела быть твоей женой. И я думаю, что мы с тобой были бы идеальной парой, но…

— Что? Что еще? Ну что? — нетерпеливо, с досадой спросил он.

— Я, наверное, тебя разочарую. Семья — это нечто большее… это когда он, она, и… — Марго помолчала, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение. Иван все это время напряженно на нее смотрел. Потом он произнес, словно заканчивая ее фразу:

— …и дети.

— Да. И дети. Так вот, о детях. У меня их никогда не будет, — призналась она.

— Это почему? Ты же еще не… ты же еще совсем молодая. Зачем ты так?

— Да при чем тут молодая? — рассердилась Марго. — У меня не может быть детей, и все тут. Я не старуха, да, и я здорова физически, но… Мне врачи сказали, что у меня не может быть детей. Понимаешь? А тебе дети нужны? Ну, это не ко мне! — уже с яростью крикнула она, вспомнив все то, о чем думала совсем недавно, сидя в гараже у дяди Толи. — Я сделала аборт тогда, много лет назад, от твоего брата… И вот результат. Ну как, тебя такая невеста устраивает, милый?