Удачник Леонард. Эхо Прежних - Владимир Корн

Он сделал только хуже.

– Головешка, я сейчас тебя самого всего смолой обмажу! Ты хоть думаешь, что говоришь?! Она – богиня! А ты ее – смолой! У тебя хотя бы кроха ума есть?!

Бормоча что-то нелицеприятное в адрес Головешки, Рейчел принялась копаться в и без того изрядно похудевшем узелке с нарядами. Ну а мне почему-то вспомнилась та ночь, когда Элекия в первый раз пришла ко мне в сновидении. Вела себя богиня как обычная, а если судить по ее прелюдии, так и вовсе развратная женщина.

– Рейчел, нам следует поторопиться, – некоторое время спустя заявил я, наблюдая за тем, как она все еще не может сделать свой выбор. И, пытаясь помочь, добавил: – Может, надеть на Элекию то платье, в котором ты уже два раза замуж за меня выходила? У папайцев и на острове О. По смыслу оно подойдет как нельзя лучше: все-таки Элекия – богиня семейного счастья.

– Лео, может, ты не будешь помогать мне в том, в чем абсолютно ничего не понимаешь?! – устало сказала Рейчел, вытаскивая из узла очередное платье, вертя его в руках и укладывая обратно.

– Не буду. – Я другим займусь, куда более важным. – Гаспар, лезь на верхушку мачты, и снеси ее к… В общем, сам знаешь, куда ее снести.

Подумав, пусть и запоздало, что ему будет жалко наносить увечья детищу своих рук. Но нет.

– Есть, капитан! – Зажав топорище зубами, Гаспар сноровисто полез наверх.

Даже слишком сноровисто, если учитывать недавний разговор о призраках.

– Вовремя ты об этой проблеме вспомнил, – кивнул Блез. – И как нам раньше-то в голову не пришло?

– Приходило. Только у меня на отлив надежда была. Думал, когда вода спадет, наш корабль сам по себе освободится. Но та наоборот – прибывать стала. Вероятно, мы по самой малой воде в западню угодили.

Сверху уже вовсю раздавались удары металла по дереву, и оттуда посыпались щепки, когда Рейчел наконец-то сделала свой выбор.

– Я ее в плащ укутаю, – заявила она.

– Надеюсь, не в мой? – осторожно поинтересовался я.

– Нет. Для этого он у тебя слишком грубый. И потрепанный, – успокоила меня Рейчел.

– В платье богиня лучше бы смотрелась, – заметил Блез. – Эстетичнее. К тому же плащ снизу придется подвязать, чтобы полы ветром не раздувало.

– Нет у меня больше подходящих платьев, – грустно вздохнула девушка. – Разве что с себя снять.

Мы трое – я, Головешка и Блез, с сомнением посмотрели на ее одеяние охотника за сокровищами. Если с курткой все понятно, то обрядить богиню в штаны не получится. Статую Элекии неведомый мастер Прежних выполнил полностью обнаженной, но ступни у нее, для остойчивости, упирались в большой круглый диск. Ну и как тут напялишь на нее штаны? Вообще-то выход можно найти из любой ситуации. Например, распороть их по внутреннему шву, а затем сшить заново, но уже на Элекии. Но дело того не стоило.

– Может, под плащ ей юбку поддеть? – недолго думая предложил я. – Пусть тогда плащ развевается.

– Юбку можно, – мгновение подумав, кивнула Рейчел. – Есть у меня такая, что даже богине надеть ее не стыдно.

– Все, заканчиваю, – сообщил сверху Гаспар. – Поберегись!

Буквально сразу же раздался всплеск воды. Вернее, два всплеска, потому что не удержавшись, Гаспар свалился вслед за верхушкой мачты.

– Человек за бортом! – надрывно проорал Головешка. А когда мы все недоуменно на него покосились (чего кричать-то: все видели) пояснил: – Традиция такая.

– А помочь человеку за бортом – такой традиции нет? – с укоризной спросил Блез, протягивая руку Гаспару, который успел показаться из воды и теперь отфыркивался.

Помощь не понадобилась. Мгновением спустя Гаспар оказался на палубе «Принцессы». Причем с топором в руке, который даже не подумал выронить при падении – ибо воин!

– Случайность, – заявил он.

– Нелепая, – согласно кивнул Головешка. – С кем не бывает?

Гаспар покосился на него, но промолчал. Вернее, сказал, но другое:

– Всё, можно отправляться в дальнейший путь. Хотя в качестве меры предосторожности неплохо бы вначале выслать головной дозор: вдруг эти дикари на выходе из грота нас ждут?

– На чем его посылать? Предлагал же я им всем, – Головешка указал пальцем на палубу, где не так давно вповалку лежали плененные Барри туземцы, – бошки поотрубать. Тогда бы нам в качестве трофея пирога досталась. Она и сейчас бы нам пригодилась, и в дальнейшем могла.

– Тебя можно послать, – ответил Гаспар. – Верхом на собаке. А что? Та даже веса не почувствует.

– Тогда уж тебя самого, – не остался в долгу Головешка. – Все равно уже мокрый, Джоакин Хавью ты наш! – И рассмеялся, довольный.

Мы с Блезом и Рейчел переглянулись. Выходило так, что благодаря перстню части своей обычной трусости Головешка все же лишился. Иначе ему даже в голову не пришло бы препираться с Гаспаром. А то, что он назвал Гаспара Джоакином Хавью, знаменитым корабелом, с воплощенных идей которого началась новая эра в судостроении, выглядело откровенным издевательством.

– Один я мокрый, говоришь? – зло ощерился Гаспар. – Ну, сейчас мы это дело поправим!

И он, ухватив за пояс со спины отчаянно брыкающегося Теодора, дважды макнул его в воду. Поставив на палубу, удовлетворенно кивнул:

– Теперь смело можешь отправляться.

Прежнему Головешке и в мыслях не пришло бы сделать то, что он сделал в следующее мгновение, но не теперешнему. Раз! – И Гаспар прижал ладонь к лицу уже под правым глазом. Удар слева у Головешки получился так себе, и его собственный кулак пострадал куда в большей степени, чем его противник, но сам факт!

Гаспар взревел, Головешка же, вместо того чтобы испуганно съежиться или попытаться ретироваться куда-нибудь на один из двух носов нашего корабля, принял бойцовскую стойку. Самую нелепую из всех, что мне приходилось видеть, но это была именно бойцовская стойка.

– Стоп! – И я сделал то, что давно уже должен был сделать, но не успел: слишком стремительно развивались события – встал между ними обоими. – На сегодня хватит!

Хотя бы потому, что влекомый течением корабль уже приблизился к входу в грот настолько, что вот-вот должен был показаться снаружи.

Гаспар, зло пробормотав что-то вроде: «…ну, погоди, щенок, – придет еще время!» – подхватил с палубы топор, зажал его под мышкой и демонстративно отвернулся от все еще стоявшего в бойцовской стойке Головешки. Тот в долгу не остался. Он отвернулся тоже, изобразив при этом Гаспара. Причем так, будто у того после удара тробора нестерпимо болит зад. Получилось у него настолько забавно, что все мы разулыбались, а Рейчел, не сдержавшись, прыснула. Видел бы это сам Гаспар – лететь бы Головешке за борт, но настолько смелость Теда не распространялась.

– Приготовились! – скомандовал я, когда оба носа нашей «Принцессы» показались из грота.