Две сестры - Эйлин Гудж

— А где же принц? Я его не вижу! — воскликнула Керри-Энн, делая вид, что ищет его.

— Так и должно быть, мамочка. Он же невидим, — и Белла окинула ее выразительным взглядом с высоты своих шести лет.

В ярком свитере с высоким воротником и черной юбочке Белла как две капли воды походила на тех школьниц, которым когда-то отчаянно завидовала Керри-Энн.

— А почему он невидим?

— Потому что ведьма наложила на него заклятие.

— А для чего она это сделала?

— Чтобы принцесса не увидела его.

— Но если она не будет знать, что он здесь, как же он может спасти ее?

Белла захихикала.

— Мамочка! Разве ты не знаешь?

Керри-Энн улыбнулась.

— Пожалуй, я не такая умная, как ты.

— Сначала он должен поцеловать ее.

Белла увлеченно продолжала играть в принцессу и невидимого принца. Но в конце концов ей наскучило и это развлечение, и тогда они уселись рядом и разговорились о всяких-разных вещах: о том, что сейчас проходят в школе, и о том, чем девочка занимается после уроков. Например, ходит ли она до сих пор на занятия танцевального кружка, для которых Кэрол Бартольд купила ей розовое балетное трико. Как ни больно было признавать Керри-Энн, она отметила про себя, что, находясь на попечении Бартольдов, Белла расцвела и похорошела. А что, если судья тоже заметит это и примет решение в их пользу? Если бы речь шла только о том, кто может предоставить Белле больше материальных благ, то у нее не было бы ни единого шанса. Единственными и безусловными победителями стали бы тогда Бартольды.

У Керри-Энн в очередной раз защемило сердце, когда она спросила себя, а будет ли она рядом, когда придет пора покупать Белле ее первый бюстгальтер… или провожать ее на школьный бал… или вытереть ей слезы, когда ей разобьет сердечко какой-нибудь бесчувственный чурбан-мальчишка?

— Ой, чуть не забыла, я же привезла тебе кое-что! — сказала она, когда они уселись в бескаркасное кресло с любимой книжкой Беллы — «Элоиза в “Плазе”»[51]. Порывшись в кармане, Керри-Энн извлекла оттуда маленькую коробочку в яркой обертке. — Я купила это специально для тебя.

На лице Беллы отразилось робкое удовольствие.

— Что это?

— Разверни и узнаешь.

Внутри оказался небольшой позолоченный морской еж на серебряной цепочке. Керри-Энн заприметила его в сувенирной лавке, которая располагалась в нескольких кварталах от книжного кафе, и решила, что в качестве подарка он будет великолепен. Она не ошиблась — Белла пришла в восторг.

— Это настоящая ракушка? — благоговейным шепотом поинтересовалась девочка.

— Конечно. Вполне вероятно, что его выбросило волной на берег недалеко от моего нового дома.

Белла в растерянности уставилась на нее.

— А что случилось с нашим старым домом?

— Я переехала, родная, в другой город. Я собиралась рассказать тебе об этом по телефону, но потом решила приберечь хорошие новости, чтобы сообщить их тебе при встрече. Ты бы только видела, как там красиво! Дом стоит у самого океана. Из окон видно китов, только не тех, которые показывают всякие фокусы. А снаружи полно места для игр. А самое хорошее заключается в том… — Лицо Керри-Энн расплылось в широкой улыбке. — Твоя тетя Линдсей говорит, что я могу жить там столько, сколько захочу.

— А кто такая тетя Линдсей?

— Ты ее еще не знаешь. — Керри-Энн не стала говорить о том, что и сама она не подозревала о ее существовании до недавнего времени, — это привело бы Беллу в еще большее замешательство. — Но она очень хорошая и непременно понравится тебе. — Что касается мисс Хони, то о ней она расскажет дочке попозже.

— А я тоже буду там жить? — пожелала узнать Белла.

Керри-Энн оглянулась на миссис Сильвестр. Та стучала по клавишам своего портативного компьютера, делая вид, что не прислушивается к их разговору, но, судя по ее напряженной позе, пожилая женщина не пропустила ни слова.

— Конечно, — ответила Керри-Энн. — Но не сейчас. Сначала я должна получить разрешение судьи.

Белла посмотрела на нее снизу вверх своими огромными печальными глазами.

— А когда это случится?

Керри-Энн вздохнула.

— Скоро, я надеюсь.

— Но когда же?

— Пока не знаю, родная. Это не от меня зависит. Как бы мне хотелось, чтобы это было не так!

— Разве ты не можешь поговорить с судьей?

— Все не так просто. Но я делаю все, что могу. Мамочка старается изо всех сил.

Нижняя губка у Беллы задрожала.

— Ты говоришь так каждый раз.

— Я знаю. — Керри-Энн сама готова была расплакаться. — Но я обещаю: как только разрешит судья, я приеду и заберу тебя.

— Откуда мне знать, что ты говоришь не просто так? Как тогда, помнишь, когда ты должна была забрать меня после праздника у Кэти, но так и не приехала? — Белла прищурилась.

Собственное детство представлялось Керри-Энн неким большим белым пятном, а вот ее дочь обладала острым умом и памятью. Белла помнила практически все, что случалось с ней чуть ли не с самого рождения. История, о которой она упомянула, произошла, когда она еще ходила в детский садик. Пока Белла была на дне рождения у подружки, Керри-Энн, воспользовавшись возможностью, обкурилась и поймала кайф, преуспев в этом настолько, что напрочь забыла о Белле. И вот теперь на нее опять нахлынуло острое чувство вины. Как она могла поступить так с собственным ребенком? Она снова посмотрела на миссис Сильвестр, молясь про себя, чтобы та ничего не услышала. Меньше всего сейчас ей было нужно очередное черное пятно в своем деле.

— Тогда я была больна, но теперь мне стало лучше, — сказала она, стараясь проглотить застрявший в горле комок. — Обещаю, это больше не повторится. Теперь ты во всем можешь на меня положиться. — Она обняла Беллу и прижала ее к себе. — Договорились? Ты по-прежнему моя маленькая девочка, правда? А я — по-прежнему твоя мамочка?

Бела кивнула в знак согласия, но ее хрупкие плечи поникли.

— Я хочу поехать с тобой домой прямо сейчас, мамочка. Пожалуйста! — Голосок дочки зазвенел пронзительно-жалобно.

Керри-Энн метнула очередной взгляд на миссис Сильвестр, которая теперь смотрела прямо на нее. Очень осторожно она поинтересовалась:

— Разве тебе не нравится у Джорджа и Кэрол? — Она изо всех сил старалась, чтобы голос ее прозвучал ровно.

Белла передернула плечиками.

— Они хорошие. — Она предпочитала не вдаваться в подробности, словно не хотела показаться неблагодарной, но когда, несколько раз, Керри-Энн видела ее с приемными родителями, она была с ними нежна и покладиста.