Убийство по-китайски: Лабиринт - Роберт ван Гулик

— Нет, нет! — заверил его поспешно судья. — Моя фамилия Ди. Я…

— Да, Да, — пробормотал отшельник. — Давно я не видел своего друга Да. Уж лет восемь прошло с тех пор, как он умер. Или девять?

Судья Ди подумал, что старик, очевидно, впал в детство. Но, поскольку ошибка отшельника вела судью прямо к цели его визита, он не стал пытаться разуверить старца.

— Да, — продолжал отшельник задумчиво, — великий человек был наместник Да. Уже лет семьдесят прошло с тех пор, как мы учились вместе в столице. Великий, великий был человек: планы его простирались далеко в будущее. Он собирался искоренить зло, произвести перемены в управлении Поднебесной…

Старик перешел на шепот. Мелко кивая головой, он поднес к губам чашку с чаем.

Судья Ди осторожно начал:

— Я хотел бы знать больше о том, как наместник Да жил здесь в Ланьфане.

Хозяин, казалось, и не услышал его. Он продолжал прихлебывать чай из чашки.

Тогда судья Ди тоже взял свою чашку и поднес к губам.

После первого глотка он понял, что чая вкуснее не пивал никогда в жизни. Сладкое благоухание словно разлилось по всему его телу.

Отшельник в Халате, Расшитом Журавлями, и судья Ди

Внезапно отшельник молвил:

— Воду я беру там, где родник уходит из скал. Вчера вечером я положил чайные листья в бутон хризантемы. Утром, когда цветок раскрылся навстречу солнцу, я извлек их, эти листья пропитались душой утренней росы.

Затем, безо всякого перехода, он молвил:

— Да отправился на службу, а я отправился скитаться по Поднебесной… Он стал сперва уездным начальником, затем правителем области. Его имя звенело в мраморных залах императорского дворца. Он преследовал пороки, оберегал и поддерживал добродетель и вплотную приближался к тому, чтобы переменить порядок вещей в Поднебесной. Но когда он уже это сделал, он обнаружил, что упустил из вида своего собственного сына. Он отказался ото всех высших должностей и поселился здесь, чтобы на покое заняться своими садами и землями. Разными дорогами мы пришли к одному итогу.

Старик внезапно захихикал как ребенок и добавил:

— Разница только в том, что одна дорога была долгой и мучительной, а вторая — короткой и прямой!

Тут отшельник внезапно замолчал. Судья Ди задумался, следует ли ему попросить разъяснить последнее замечание. Но прежде, чем он пришел к какому-нибудь решению, хозяин заговорил снова:

— Незадолго до его кончины мы с ним об этом беседовали. А потом он написал на свитке вот это изречение. Подойдите и полюбуйтесь его чудесным почерком!

Судья Ди поднялся на ноги. Приблизившись, он смог разобрать роспись: «Написано Да Шоу-цзянем в Обители Безмятежности». Теперь судья ясно видел, что завещание, найденное в свитке госпожи Да, — грубая подделка. Подпись была похожа, но явно принадлежала другой руке. Судья Ди задумчиво погладил бороду. Многое стало ему ясным.

Снова усевшись, судья сказал:

— Позвольте мне засвидетельствовать мое почтение. Каллиграфия наместника Да великолепна, но и ваша, господин, не многим хуже. Ваша надпись на воротах, ведущих в лабиринт, изумила меня…

Старик, казалось, не слышал его. Он перебил судью словами:

— Наместник был столь полон жизненных сил, что даже время не имело над ним власти. Даже на покое он не мог остановиться. Некоторые из его планов, задуманных с целью исправления старых неправд, простерлись даже в будущее и приносят плоды, когда он сам уже мертв! Ища уединения, он построил изумительный лабиринт. Как будто в одиночестве он мог скрыться от всех своих мыслей и затей, которые вились вокруг него, как потревоженные осы!

Старик покачал головой и налил еще чая.

Судья Ди спросил:

— Много ли друзей было здесь у наместника?

Отшельник медленно пригладил свои густые брови, засмеялся и молвил:

— Прожил на свете столько лет старый Да, а все читал и читал конфуцианцев. Он мне целую тележку книг прислал. Очень полезные книги, отменная растопка для очага!

Судья собирался почтительно возразить против столь презрительного суждения о классиках, но старец не дал ему промолвить и слова. Он продолжал:

— Конфуций! Вы его почитаете за дельного человека! Всю-то жизнь свою носился по Поднебесной, наводил порядок, давал советы тому, кто удосуживался его выслушать. Навязчивый был, что твой овод. Так и не мог остановиться, задуматься и уразуметь, что чем больше делаешь, тем меньшим обладаешь. Решительный человек был Конфуций. Совсем как наместник Да…

Старец вновь умолк. Затем он поднял глаза и сварливо прибавил:

— И ты такой же, молокосос!

От последнего заявления судья Ди совсем растерялся. В смущении он встал и, отвесив глубокий поклон, смиренно молвил:

— Могу ли я, ничтожный, побеспокоить вас единственным вопросом…

Отшельник тоже встал.

— «Единственным вопросом…» — буркнул он. — Один вопрос за собой другой тянет. Ты подобен рыбаку, который повернулся спиной к реке и сетям и карабкается на дерево в лесу, надеясь там поймать рыбу. А еще ты похож на человека, который сделал лодку из железа с дырой в днище и собрался переправиться через реку! Если хочешь решить задачу, начни с ответов на вопросы. Может, так и до решения доберешься. До свиданья!

Судья Ди собирался на прощанье поклониться, но отшельник уже скрылся за ширмой.

Судья вышел из дома и увидел, что десятник Хун дремлет на скамейке у ворот сада.

Ди разбудил своего помощника, который, продрав глаза, сказал со счастливой улыбкой:

— Никогда в жизни так крепко не спал! Мне приснилось, будто я снова шестилетний ребенок, и я вспомнил такие вещи, которые давным-давно позабыл…

— Да, — задумчиво отозвался судья Ди. — Воистину «Обитель Безмятежности».

На горный гребень поднимались в молчании.

Когда они очутились снова в сосновом бору, десятник спросил:

— Поведал ли отшельник что-нибудь важное вашей чести?

Судья Ди рассеянно кивнул.

— Да, — ответил он после некоторого молчания. — Я узнал многое. Теперь мне точно известно, что завещание, найденное нами в свитке, — подделка. Я также узнал, почему наместник внезапно подал в отставку. И я разгадал вторую половину дела генерала Дина.

Хун хотел расспросить судью поподробнее, но, заметив выражение лица Ди, воздержался от вопросов.

Передохнув немного, Ди и Хун спустились с горы. Сев на коней, они поскакали в направлении города.

В кабинете судью ожидал Ма Жун. Когда он начал рассказывать, как они с Цзяо Даем схватили уйгура, судья стряхнул с себя задумчивость и внимательно выслушал.