Черная бездна - Валерий Рощин

– Заходите, – отступаю в сторону.

– Мы из директората уголовной полиции Итальянской Республики, – предъявляет он ксиву в солидной кожаной обложке. – Нам необходимо произвести ряд следственных действий.

– Пожалуйста, – пожимаю я плечами, – мы готовы помочь следствию.

Следуя букве закона, полицейский комиссар проверяет наши документы. После того как Сергей Сергеевич и Георгий показывают билеты с отметкой о посадке в Кальяри, все вопросы к ним отпадают. Они поднимаются с кресел, однако покидать каюту не торопятся.

Тем временем помощники комиссара приступают к формальностям: один переписывает данные с документов в большой планшетный блокнот, второй пачкает наши пальчики черной дрянью, дабы взять на память отпечатки.

– Еще один такой отпуск, Сергей Сергеевич, – негромко говорю я шефу, когда итальянец «прокатывает» мои пальцы по специальным бланкам, – и я попрошу у вас зарплату кокаином.

Выпуская табачный дым в открытый иллюминатор, он посмеивается. Дескать, ладно-ладно, впечатления улягутся, и снова захочешь острых ощущений.

Что ж, посмотрим…

Полицейские работают деловито и быстро. Пока помощники копаются в отпечатках, комиссар озвучивает два десятка вопросов. В основном они дублируют те, что задавались нам судовыми дознавателями.

Комиссар заканчивает следственный ритуал крепким рукопожатием:

– Понимаю, что наше появление не входило в планы вашего отдыха, поэтому приношу свои извинения. Больше мы вас не потревожим.

Неужели это все? А как же очные ставки, одиночные камеры, черствый хлеб с мутной водицей, пытки?

Узрев мое удивление, он доброжелательно улыбается:

– Ваших отпечатков в каюте убитой не обнаружено.

– Откуда им там быть?.. Но помимо убитой есть еще пропавший старик.

– Да, Сальвадор Лопес пока не найден, но мы ищем. Никуда он не денется, если случайным образом не выпал за борт. Кстати, вы не знали пассажира по имени Хейден Кёниг?

– Нет, – пожимает плечами Мишка.

– Кто это? – удивленно вторю я.

– Один из пассажиров, подданный ФРГ.

– Мне это ни о чем не говорит. Мало ли тут немцев…

– Он молод – лет тридцати, крепкого телосложения, с короткой стрижкой.

– Не знаю такого. А что с ним случилось?

– Он тоже пропал.

Мы переглядываемся: что за чертовщина происходит на итальянском судне?

– Пару дней назад он упал с лестницы и слегка разбил голову, – сетует полицейский комиссар, – а теперь его не могут найти на борту.

Киваю, припомнив картину у длинной лестницы:

– Да-да, я видел столпотворение врачей и персонала на третьей палубе, когда лайнер стоял в порту Неаполя.

– Совершенно верно, это произошло в Неаполе. Значит, вы его не знали?

– Нет, определенно не знал и до того несчастного случая никогда не встречал.

Пролив Бонифачо, архипелаг Лавецци

Весна 1943 года

К утру у берегов Корсики посвежело: с севера подул холодный ветер, разметавший свинцовую облачность, изредка моросил дождь.

Поднявшись на палубу субмарины, старший шлюпочной команды доложил Шмидту:

– Ваш приказ выполнен – оберштурмфюрер Флейг доставлен на берег.

– Где его высадили?

– Точно в указанном месте – в ста метрах севернее устья реки Голо.

Эсэсовец поднял воротник куртки и повернулся к капитану:

– Уходим.

Спускаясь по скобам вертикального трапа, капитан-лейтенант Минквиц спросил:

– Позволь узнать, Франц, куда мой штурман должен проложить маршрут?

– В пролив Бонифачо.

– Это же совсем рядом! – оживился Матиас.

– Да. В проливе расположен небольшой архипелаг под названием Лавецци.

– Я отлично знаю эти острова. Нас интересует какой-то конкретный?

– Об этом позже. Сначала прикажи рассчитать маршрут – меня интересует время в пути.

– Мы будем возле архипелага через пятнадцать часов, – без запинки ответил капитан.

– Позволь, но ты даже не взглянул в карту!

– Обижаешь, – засмеялся капитан. – Я четыре года ходил здесь штурманом и знаю каждую банку…

– Не стоит торопиться, – сказал Шмидт, когда капитан документально подтвердил расчеты. – Через пятнадцать часов будет светло, а нам необходимо подойти к острову Дьявола под покровом ночи.

– Остров Дьявола?

– Да. Это очередная точка нашего маршрута.

– Надеюсь, потом мы двинемся к Гибралтару?

– В том направлении, но с одной кратковременной остановкой у испанского берега.

– Слава богу, – тихо прошептал Минквиц и обернулся к инженеру-механику: – Снизить скорость до трех узлов – нам некуда спешить. Боцман, глубина сорок…

Шквалистый ветер утих, и ночь выдалась лунной, спокойной.

Субмарина шла в надводном положении, и отсутствие высоких волн было кстати – корпус не бросало из стороны в сторону, а низкую бочкообразную рубку не осыпало солеными брызгами.

На ходовом мостике второй час торчали три офицера: Шмидт, Минквиц и вахтенный. «Зимний сад» – площадку с двадцатимиллиметровым зенитным автоматом, прилепленную позади рубки, – оккупировали три матроса-сигнальщика с мощными морскими биноклями. Негромко переговариваясь, офицеры курили, сигнальщики вслушивались в небо и осматривали темный горизонт.

– При свете солнца здесь очень красиво: лазурное море и яркие гранитные скалы в обрамлении пляжей из белого песка, – задумчиво рассказывал капитан-лейтенант. – Правда, пролив часто накрывает туманом, и тогда пройти по нему становится чертовски трудно.

– Сейчас не до красот, – вздохнул Шмидт. – Нам бы дойти до острова без приключений.

– Дойдем. Осталось меньше трех миль.

Эсэсовец посмотрел вперед и попытался хоть что-то разглядеть в кромешной тьме, однако ничего, кроме расплывчатых контуров чуть вздернутого носа подлодки, не увидел.

– Не волнуйся, – успокоил его подводник. – Минут через десять я прикажу застопорить ход и на несколько секунд включу прожектор. Мы найдем его – обещаю…

Вспыхнувший луч разорвал мрак, осветив поверхность моря на полмили от субмарины. Он ощупал пространство слева от курсовой линии, затем дрогнул и двинулся вправо, покуда не выхватил светлый клочок суши.