Верность Джиннии - Шахразада

Возможность снова принять бой тревожила его. Он молил Аллаха о том, чтобы не оцепенеть, не застыть, как многие молодые солдаты, а смело броситься на врага. Но при мысли о том, что может случиться с девушкой, Мехмет покрывался холодным потом. И чем ближе подходил день отъезда, тем сильнее овладевал им страх.

Надо подождать. До того дня, когда они спасут ханым Кариму. Тогда он решит, что делать со своим будущим.

Наконец долгожданная минута настала. Пришли вести из Таниса: глава племени действительно держит новую рабыню в своей горной крепости к восходу от горной гряды. Больше не нужно было тянуть с отплытием — наоборот, следовало поторопиться. Две дюжины «стражей» должны были под покровом темноты высадиться в маленьком морском порту к восходу от Таниса. Виконт Кромвель и граф Цепеш будут ждать их с караваном и поведут от побережья через пустыню и горные перевалы.

Пока они шли к конюшням, Мехмет поймал взгляд Марджаны.

— Сегодня? — прошептал он.

Девушка кивнула. Она сто раз клялась себе держаться подальше от Мехмета, и все же мечтала воспользоваться любой возможностью побыть вместе — ведь каждая ночь могла стать их последней ночью.

Он уже ждал ее у грота и безмолвно привлек к себе, завладев губами в неистовом поцелуе, сразу напомнившем об их страсти. На этот раз они любили друг друга с яростью, исступлением и какой-то тоской, которой раньше не было.

Когда он, прощаясь, сжал ее в объятиях, она молча покорилась, ощущая под своей щекой мерное биение его сердца и стараясь смириться с судьбой.

Наутро, когда Марджана поднялась на борт корабля, Мехмет уже был там. Она обещала себе, что будет относиться к нему так же, как к другим, но оказалось, что этого слова сдержать не может. Следующие три дня Марджана провела, прислушиваясь к поскрипыванию такелажа, хлопанью парусины, спокойным шуткам других «стражей», проводивших время за игрой в карты и рассказами о былых приключениях. Обстановка на корабле была спокойной и дружеской. Собственно говоря, это задание почти не отличалось от десятков других, которые Марджане приходилось выполнять в последние годы, если не считать присутствия Мехмета.

Они приблизились к берегам Африки задолго до рассвета. Стоя у поручня, Марджана едва различала высокие холмы. В некоторых окнах светились огоньки — портовый городок не спал.

Почти час спустя, когда земля стала ближе, она увидела серию ярких вспышек — в условленном месте на берегу кто-то размахивал фонарем.

Они бросили якорь в маленькой бухте. Аякс-Странник, хорошо знакомый со здешней береговой линией, повел первую шлюпку. Марджана и Мехмет были во второй, Сантос Ферра — в третьей, его «спутниками» были ящики с оружием.

«Стражи» сошли на скалистый берег и быстро поднялись в темноте на низкую скалу, которую прикрывали густые миртовые заросли. Когда они добрались до условленного места, Марджана скорее почувствовала, чем увидела людей и коней. Первый, кого она узнала, был сэр Оливер, виконт Кромвель, ее друг Кром.

Появившись из темноты, он нежно обнял девушку, а потом дружески хлопнул Мехмета по плечу.

— Похоже, — весело пробормотал он, — на Эгрипосе ты нашел больше, чем ожидал.

Марджана заметила нервную гримасу Мехмета и услышала сухой ответ, произнесенный ледяным голосом:

— Тебе за многое придется ответить, друг мой. Оказалось, ты забыл в своем приглашении кое-какие важные детали.

— Но я же клялся сохранить тайну. Впрочем, чертовски рад снова тебя видеть! — воскликнул Кром, после чего представил Мехмета графу Владу Цепешу. Марджана наблюдала, как мужчины обменялись рукопожатием и смерили друг друга оценивающим взглядом. В темноте их было трудно различить: оба высокие, мускулистые, черноволосые, с властным выражением лица. Только нос у Влада был орлиным, а глаза не синими, а пронзительно-серыми.

— Слышал о вас много лестных отзывов, шейх, — коротко и вполне искренне проговорил Влад.

Рядом с ним появился невысокий смуглый человек в длинном белом одеянии — джеллабе — и головном уборе из квадратного куска ткани, удерживаемом на голове черным жгутом.

— Это Ризван. Он будет нашим проводником. Доведет нас до гор.

Ризван не стал терять время на пустые разговоры — молча указал на сундук, где ждало путешественников одеяние, более приличествующее здешнему климату. Мужчинам раздали бурнусы — плащи с капюшонами для защиты от палящего солнца и песчаных бурь. Марджана и две девушки с Эгрипоса превратились в рабынь, облаченных в длинные одеяния — аба, платки и шарфы-лизамы, чтобы закрывать лица. Лишь Мехмет остался в своем привычном платье — он играл роль богатого путешественника без родины, которому взбрело в голову охотиться на львов. Но поверх костюма он все равно накинул бурнус.

— Полагаю, ты и так сойдешь, — хмыкнул Кром, изучая Мехмета, — только прими более надменный вид.

По команде караван, состоящий из коней, верблюдов и вьючных мулов, потянулся к полудню. Марджана ехала в самом конце, вместе с женщинами и слугами, но была рада, что под ней лошадь, а не раскачивающийся, как судно на волнах, верблюд.

Ризван сказал, что путешествие займет три дня. Они специально высадились подальше от шумных городов, но вскоре придется пользоваться проторенными дорогами — другого безопасного пути через жестокую пустыню просто не существовало.

Марджана легко вошла в ритм и чутко дремала под топот копыт, скрип седел и тихие голоса переговаривавшихся впереди мужчин. Мехмет ехал рядом с Владом, очевидно, выслушивая сведения, собранные тем за последние несколько недель. Они наверняка успеют обсудить самые важные детали плана спасения Каримы, предложенного Мехметом.

Вскоре над холмами поднялось солнце. Путники пересекли широкую плодородную долину, где в изобилии росли дикие фиговые и оливковые деревья. Вскоре дорога под копытами коней превратилась в каменную тропку и вереница путников стала подниматься на холм. С холма в долину, из долины вверх, на следующий холм, чуть выше. К полудню местность стала абсолютно бесплодной и дикой. Тропа сузилась, стиснутая с обеих сторон меловыми скалами и откосами из красного песчаника. Когда они стали пробираться между крутыми склонами и глубокими оврагами, Ризван, отстав от других, подъехал к Марджане.

— Будьте как можно осторожнее, красавица. Здесь очень опасно.

Марджана поблагодарила его и пообещала быть начеку.

Царила ужасная жара. Наконец они остановились, чтобы дать отдохнуть животным. Марджана жадно напилась воды из меха, разделив порцию с остальными женщинами, и перекусила ячменными лепешками, козьим сыром и инжиром.

К концу дня на горизонте показались очертания зубчатой горной цепи, но солнце уже горело червонным золотом, опускаясь все ниже, и Ризван приказал остановиться на ночь.