1759. Год завоевания Британией мирового господства - Фрэнк Маклинн

В этом плодородном раю между морем и вершинами гор располагалась серия богатых плантаций сахарного тростника. Вероятно, в 1759 г. она давала больше урожая с акра, чем любая другая территория в мире.

12 апреля британцы высадили около 1 450 солдат в Арновиле. Начался ожесточенный бой, в котором особенно отличились британские артиллеристы и солдаты шотландского Хайлендерского полка. Они выиграли сражение в этот день, но оставили на поле боя четырнадцать павших солдат и вынесли с него пятьдесят четыре раненого. Французы немного отступили, но сразу же окопались. Они оказались стойкими защитниками, оттесняя британцев назад, которые снова наступали, захватывая по две мили в день. Но, в конце концов, сражение между регулярными войсками и ополченцами на открытой территории могло закончиться только одним исходом. 21 апреля отважные, но деморализованные защитники сдались. Формальный акт о капитуляции подписали 1 мая, предусматривался немедленный обмен военнопленными.

Невероятно, но буквально на следующий день (через несколько часов после капитуляции, согласно ряду мелодраматических источников) в Сент-Анне, теперь, после недавних разрушений, не более чем около выжженных остовов, высадился Бомпар. Он прибыл с острова Мартиника вместе со своим флотом, 600 швейцарцами, солдатами регулярной армии, запасным оружием и боеприпасами, рассчитанным еще на 2 000 бойцов. С ним же находилось и подразделение солдат нерегулярной армии, названное в некоторых источниках «двумя тысячами пиратов». Сомнительно, что численность этих ополченцев и добровольцев, а также тех, кто соответствовал кровожадному (в настоящее время это звучит анахронизмом) описанию пиратов, составляла 2 000 человек. Но факт заключается в том, что они представляли грозную ударную силу. Узнав о капитуляции и о соглашении обмена пленными между воюющими сторонами, Бомпар, судя по всему, пытался убедить французского губернатора Гваделупы дю Трейля найти какую-либо техническую возможность отречься от договора. Но дю Трейль отказался.

Бомпару пришлось смириться с неизбежностью, он отбыл на Мартинику. Узнав о его прибытии на восток острова, Мур попытался поставить свои корабли на его пути и вызвать противника на решительное сражение. Но ветер был против него, он напрасно потратил пять дней, пытаясь добраться до острова Мари-Галант. Даже Нельсон не мог пройти на восток во время пассатов. За пятьдесят семь часов кораблям Мура удалось продвинуться всего на шесть миль в восточном направлении.

Что же случилось? Каким образом Бомпару удалось добраться на кораблях с острова Мартиника до Гваделупы и обратно, не будучи перехваченным? Главная ошибка, допущенная Муром, заключалась в том, что он базировался в Принс-Руперт-Бей на острове Доминика. Его критики сообщают, что адмирал должен был отправиться на Мартинику и атаковать Бомпара в Форт-Рояле, но Мур знал, какова там численность обороняющихся, и не хотел связываться с флотом и береговыми батареями противника.

Это решение довольно разумно, но базирование в заливе Принс-Руперт предполагало, что Мур потерял контакт с французами. Традиционная точка зрения заключается в том, что он должен был занять позицию с наветренной стороны относительно противника и находиться в пределах видимости, будучи готовым преследовать Бомпара, куда бы тот ни направился.

Но Мур думал, что он предусмотрел все возможности. Он ожидал, что Бомпар либо атакует Бас-Тер и Форт-Луи, либо пойдет к Ямайке. Никто с британской стороны не рассматривал возможность того, что французы могут высадиться на наветренной стороне Гран-Тер. Так что Мур не смог перехватить противника во время его перехода с Мартиники на Гваделупу и обратно.

Мур направился на наветренную сторону предполагаемого объекта противника, но не к самому противнику. Его более поздние торжественные заявления были того же порядка, как заявления профессионального игрока на скачках, который жалуется, что его фаворит не выиграл: здравый смысл, логика и журнал состояния лошадей не восторжествовали. Бомпар, наперекор всем обычным ожиданиям, обошел Мартинику с южного конца вместо того, чтобы пройди между островами.

Британцы победили в битве за Гваделупу, но это стало рискованной тактикой. Если французские командующие взаимодействовали бы между собой лучше и проявили больше энергии, британцы могли потерпеть поражение. Если Бомпар прибыл бы всего на один день раньше, баланс сил необратимо сместился бы в пользу французов. Баррингтон согласился с тем, что его ресурсы были на пределе, он не мог сражаться в течение более длительного времени. Командующий заявил Питту, что болезни настолько выкосили его экспедиционные силы, что у него вскоре вообще не осталось бы боевого соединения, поэтому он так опасался последствий. Понимая, что его могут критиковать за то, что он согласился на слишком мягкие условия капитуляции, 9 мая командующий писал премьер-министру: «Надеюсь, вы одобрите условия, так как могу уверить вас, что только с помощью силы я не смог бы сам стать хозяином этих островов. Не смог бы также и содержать гарнизон в Форт-Луи, который мне пришлось взорвать сразу после вывода гарнизона… [Любые войска, которые я оставил бы позади], погибли бы сразу же после ухода армии».

Мура можно подвергать любой критике, но Баррингтон завершил военную кампанию на Гваделупе с незапятнанной репутацией. Он подвергался критике анахронически — за то, что он не вел войну на уничтожение, а принял капитуляцию с оговорками.

Но все дело в том, что армии восемнадцатого столетия имели целью победу, а не уничтожение. Более того, они и не ставили перед собой задачу добиться безоговорочной капитуляции. В дополнение к этому, если Хопсон просто заключил бы перемирие и дал бы время прибыть опытным переговорщикам, оперативное соединение Бомпара смогло бы в этом случае обеспечить подкрепление защитникам и, в конце концов, разбило бы его.

Между тем из Лондона поступили новые приказы. Питт, узнав о переключении с Мартиники на Гваделупу, приказал Баррингтону взять остров Сент-Люсия, поэтому он аннулировал свои предшествующие приказы относительно отправки шотландских Хайлендерских полков в Луисбург. Но следует помнить: численность личного состава у Баррингтона оказалась недостаточной для захвата острова Сент-Люсия. Он отправлял шотландских Хайлендерские полки в Луисбург, пока не провел предварительно операцию для спасения своей репутации, взяв небольшие острова в группе Гваделупы — Мари-Галант, Дезирад, Сантс, Пти-Тер.

25 июля Баррингтон отплыл в метрополию с тремя батальонами.

Мур отправился на Антигуа, чтобы защищать торговые суда, на которые каперы снова начали постоянную охоту, как только увидели, что Королевский Флот занимается Бомпаром. Мур больше не мог вступать в вооруженное столкновение с французским соперником. В сентябре он отправился в метрополию с огромным конвоем из 300 торговых кораблей… и увез с собой запятнанную репутацию. Адмирал попал в немилость не только потому, что не смог найти и уничтожить Бомпара. Он не выполнил и задачи по защите торговли, о чем горько жаловались власти Барбадоса в Лондон. Об этом свидетельствуют и факты: каперы захватили девяносто британских кораблей в период между январем и июлем.

Защита Мура была двойной. Работу с каперами можно было сравнить с трудами Геркулеса, отсекающего головы у гидры, так как договорные условия требовали простого обмена пленными. В связи с тем, что корсаров следовало освобождать немедленно после поимки, они просто возвращались к своей пиратской деятельности. Что же касается непопулярности на Барбадосе, то она объясняется тем, что Мур пытался выяснить, кто занимается незаконной, но очень доходной торговлей рабами между Барбадосом и островом Сент-Винсент, а также торговлей продовольствием с нейтральными островами, которые оккупировали французы.