Домашняя готика - Софи Ханна

– Да. Обеспеченной его части. Хорошая догадка.

– Это не догадка. Я читал вашу статью. Вашу с Харбардом.

– Ах да. – Хэй выглядел удивленным и польщенным. – Ладно, вторая модель: люди вроде сокамерника Билли, которые убивают детей из стремления отомстить партнерам, которые их предали. Обычно так мужья мстят женам, собирающимся уйти от них или попросту неверным. Эти варианты семейных убийств характерны для людей с небольшим доходом или вовсе безработных.

– Вы говорите так, будто подобных случаев много. Это ведь очень редкие преступления?

– Семейные убийства происходят в Англии раз в шесть недель. Не так редко, как может показаться. – Хэй расхаживал по комнате, от одного конца коврика с космическими захватчиками до другого. – Вторая модель – карающий, мстительный убийца семьи, – иногда он убивает и женщину тоже. Детей и жену. Это варьируется. Зависит от того, считает ли он, что месть будет острее, если он убьет детей, а их мать оставит жить. Если замешан другой мужчина, убийца может решить, что не желает, чтобы его собственность, то есть женщина, досталась другому, а его дети звали того «папой». Иногда убийца желает прервать род своей жены, чтобы от нее вообще ничего не осталось, поэтому он убивает и детей, своих детей.

– Вы говорите «он». Убийцы всегда мужчины?

– Почти всегда. – Хэй присел на подлокотник дивана. – Женщины совершают преступления по другим причинам. Женщины не убивают своих детей, чтобы избежать банкротства. Насколько нам известно, такого никогда не происходило, ни разу. Убийство семьи из мести – тоже преступление мужское, не женское. Причина проста: даже в нашем обществе, в котором все якобы равны, считается, что дети принадлежат скорее матери, чем отцу. Убивая детей, мужчина уничтожает нечто, принадлежащее женщине. Очень немногие женщины считают, что дети принадлежат мужу. И они не могут уничтожать свои сокровища. Понимаете, что я имею в виду?

– Но если женщины все-таки решаются на это, каковы их мотивы? – спросил Саймон. – Депрессия?

Хэй кивнул.

– Кит рассказал мне про дневник, который оставила Джеральдин Бретерик. Судя по нему, она пребывала в глубокой депрессии. Хотя я в этом и не уверен. Но она определенно не была сумасшедшей, а большинство матерей, которые убивают своих детей, – именно сумасшедшие. У них депрессия обычно тянется с самого детства, часто это связано с тяжелыми семейными обстоятельствами и полным отсутствием круга поддержки.

– В каком смысле сумасшедшие?

Саймон вспомнил об Уильяме Марксе, человеке, которого никто не мог найти.

– В прямом. Некоторые женщины считают, что и они сами, и их дети смертельно больны. Убийство и суицид для них – путь к спасению, способ избежать страданий. Другие, склонные к самоубийству, могут так заботиться о своих детях, могут быть настолько привязаны к ним, что не в состоянии убить себя и оставить детей жить: это ведь все равно что бросить их.

Саймон записывал.

– Я не видел дневника Джеральдин Бретерик, но Кит пересказал несколько абзацев из него. Она все время жалуется на свою дочь, так?

– В основном, – подтвердил Саймон.

– Женщины, убивающие своих детей и кончающие с собой, не проявляют негативных чувств к собственным детям. Их мотив – любовь, пусть и странная. Не обида. По крайней мере, так было во всех случаях, о которых я слышал.

– Итак… – Саймон задумчиво постучал ручкой по колену. – Харбард должен об этом знать. И тем не менее считает, что Джеральдин Бретерик…

– Он так считает, потому что ему это удобно. – На лице Хэя вновь появилась болезненная гримаса. – Это моя ошибка.

– Почему?

– Некоторое время назад, в Кенилворте, Уорвикшир, произошел случай. У человека разваливалась его бизнес-империя, у него были многомиллионные долги. А жена и четверо детей-подростков понятия не имели о проблеме, швырялись деньгами: покупали машины и воспринимали свои богатство и социальное положение как должное. Жена не работала, не считала нужным. Она ведь думала, что у нее очень богатый муж.

– Он их всех убил? – догадался Саймон.

– Зарезал, когда они спали, а потом повесился. Его психика не справилась с осознанием неспособности обеспечить семью. Мы с Китом говорили об этом однажды вечером, я немного выпил… Я сказал, что все чаще и чаще главным добытчиком в семье становится женщина. Не единственным, но она обеспечивает большую часть семейного бюджета. Я поинтересовался вслух – и теперь об этом жалею, – не придется ли нам однажды услышать о женщинах, убивающих детей и супругов по тем же причинам, что и мужчины.

– Думаете, это возможно?

– Нет! Не знаю. Если это должно было произойти, то уже произошло бы. Это я его подтолкнул. Я просто… размышлял вслух. Но у Кита прямо глаза загорелись. Он сказал, что уверен, я прав – такое непременно случится. Мне даже показалось… ему почти хочется, чтобы это произошло. Нет, это ужасно, конечно, он этого не хотел. Но я уверен – он проникся идеей. Он сказал, что женщины несли крест домашней ответственности практически в одиночку. Женщины отвечали за дом и детей и часто воспринимали мужа как еще одного ребенка, еще один объект присмотра. Мужчины зарабатывали на жизнь, содержали семью, но даже это меняется. Все чаще и чаще мы женимся на женщинах, зарабатывающих больше нас. – Хэй внезапно остановился. – Вы женаты? – спросил он.

– Нет.

– Подруга?

– Да. – Еще одно «нет» далось бы Саймону слишком тяжело.

– Она зарабатывает больше или меньше вас?

– Больше, – сказал Саймон. – Она сержант.

– Моя жена зарабатывала больше меня. Постыдно больше – моя зарплата напоминала скорее карманные деньги. Меня это не волновало, с мачистской точки зрения. А вас волнует?

– Нет… да. Совсем немного, но да.

– Часто все меняется, когда появляются дети. Теперь я единственный кормилец. – В голосе Хэя, казалось, прозвучал легкий намек на чувство вины. – В любом случае, обычно женщины лучше справляются с воспитанием и заботой о детях, чем мужчины. Они предпочитают нести это бремя сами, а не перекладывать на мужа. Часто они считают, что мужчина не справится с тем, с чем справляются они. Вдобавок они хотят, чтобы все были счастливы, и готовы жертвовать ради этого собой – у них психология жертвы. Психология «А достаточно ли хорошо мужчине?».

Саймон понятия не имел, о чем толкует Хэй.

– В то время как мужчины – опять-таки, это обобщение, – мужчины склонны стремиться только к своему счастью. Мы, несомненно, более эгоистичны.

– Не считая тех из нас, кто так расстроен своей неспособностью обеспечить семью, что предпочитает их убить, – напомнил Саймон.

– На самом деле их волнует собственное эго. Не жены и дети. Это очевидно, они же их убивают. Вот поэтому мне и не кажется, что женщины будут убивать собственные семьи по тем же причинам, что и мужчины. Женщины больше заботятся о своих близких, чем об удовлетворении собственного тщеславия.