Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

Призраковнет, но все жеесть что-тостранное. Опасноели, безопасное— пока не определишь,но лучше бытьосторожнее,от каменныхдамочек держатьсяподальше. Ктоих знает — этихмуз!

Онастояла на пьедестале,возвышаясьнад остальнымисвоими мраморнымиподружками.Урания, каменноевоплощениевеликолепнойНаты, последняямуза СаввыСтрельникова.Почти живая,почти настоящая,с задумчивымвзглядом иироничнымизгибом губ.У ее ног лежалибелые лилии:то ли прощальныйподарок, то лижертвоприношение.Арсений не могизбавитьсяот этого полубезумногоощущениянеправильностипроисходящего.Он присел накорточки, коснулсягладких лепестков,пробежалсяпальцами постеблям. Ещевлажные, толькочто срезанные.Кем принесенныек ногам каменнойНаты в этотворовскойполночный час?Арсений знал— кем, был в этомпочти уверен.Садовник непонравилсяему с первоговзгляда. Илинасторожил?Было в нем что-тонеобычное,что-то такое,что не бросалосьв глаза, но зуделонад ухом надоедливымкомаринымписком, не даваярасслабитьсяили отвлечься.

Истатуя... Натане рассказывала,что Савва Стрельниковуспел воплотитьее в мраморе.Да и не былоздесь раньшеэтой статуи!Откуда взялась?Где провелавсе эти годы?Почему появиласьименно сейчас,после смертипоследней музы?

Арсенийрассеяннокоснулся каменнойруки. На ощупьмрамор оказалсятеплый, словноживой. Слишкоммного жизнив том, что должнобыть мертвым.Слишком странно.И ощущениеэто... нет, не такоеяркое, как привстрече с призраком,но все же достаточносильное. СтатуяУрании и в самомделе была чуть-чутьжива, в ней отчетливочувствовалосьлегкое, каквзмах мотылька,биение жизни.Чьей?

Апризрак Натына встречу неявился. И флейтане помогла...Если бы онабыла там, накладбище, топришла бы дажебез зова флейты,но она не пришла.Где же она?

Ураниясмотрела нанего с легкимупреком, какна нерадивогоученика, плохоусвоившегоурок.

—Ната,вы тут? — Собственныйголос показалсячужим, заполошнымэхом заметалсяв замкнутомпространствепавильона.Ответом емустал не то шепот,не то шорох, нето просто дуновениеветра.

Арсенийпопятился.Этого не моглобыть, но многоели он знает ожизни? Раньшеон не знал идесятой частитого, что знаетсейчас, а сколькоеще скрыто отневнимательныхвзглядов!

Можетбыть, не всядуша, можетбыть, лишь малаяее частичка,но в статуебыло что-то отНаты Стрельниковой,что-то живоеи беспокойное.К ноге прижалсягорячий бокГрима, к шепоту-шорохудобавилосьнастороженноеворчание. Пестоже что-точувствовал,но Арсений немог понять, чтоименно. Значит,нужно разбираться!

Онначал с Эрато,с той самой,которая встретилаего в первыйраз. Коснулсяраскрытойладошки, закрылглаза.

...Худенькаядевушка в большомне по размерупальто, с тряпичнойрозой в волосах.Видение былоярким, но мимолетным.Вот такая она— Эрато, перваянеофициальнаяжена СаввыСтрельникова.

...Натонком запястьеЭвтерпы — гранатовыйбраслет, а полныегубы кривитпрезрительнаяулыбка, но ейприятны егоприкосновения.Мертвая Эвтерпадо сих пор помнитсладость мужскихпоцелуев.

...Каллиопа.Полные плечи,белая кожа,румянец на всющеку. Красивая,пышнотелая,кутается всинюю шелковуюшаль, смотриткуда-то поверхего головы,думает о чем-тосвоем, грустит.

...Терпсихора.Изящная Терпсихоравстретила еголадонь с ласковойулыбкой, какстарая знакомая.Античная прическа,лебединая шея,струной натянутыйпозвоночники непроходящиеболи в натруженныхногах. Красивая,светлая, решительная.

...Клио.Рыжие кудри,веснушки намолочной коже,шрам на щекеи зеленая лентав волосах. Недобрыйприщур, многозначительноподжатые губы.Демон в телеангела. Клиовстретила егохолодом и презрением,но даже в холодеэтом чувствоваласьжизнь.

...Талиясмеялась звонкои задорно, смехее колокольчикомзвенел у Арсенияв ушах, от смехаэтого тонкиемраморныепальчики вздрагивали.Она была радаего приходу,она скучалав обществесвоих мраморныхподружек.

...Мельпомена.Глаза усталоприкрыты тяжелымивеками, нос сгорбинкой,гордый профильгрузинскойцарицы, надменныйразворот головы,черная волнаволос до самойпоясницы.Презрительная,высокомерная,совершеннобезжизненнаяМельпомена.Просто статуя,очень красивая,но лишеннаядаже малойтолики жизни.

Арсенийшагнул прочьот муз, смахнулвыступившийна лбу пот,зажмурился,прогоняя видения.Что же он имеет?Восемь статуй,в семи из которыхесть что-тонеобычное,вполне вероятно,мистическое,но совершеннонепонятное.Даже еслипредположить,что Савва Стрельниковувлекалсяоккультизмоми что-то сотворилсо своими музами,то почему несо всеми?.. Гдесмысл и логика?

Арсенийоткрыл глазаиз-за свербящегоощущения, чтоза ним кто-тонаблюдает.ВеличественнаяУрания смотрелана него со своегопостамента,и во взглядеее не было надежды.Ната решила,что он не справится.Пусть так, нотеперь он ужеи сам не отступится.Слишком ужинтересназагадка, слишкомуж много личногооказалось унего в этомзапутанномделе.

Ажурнаякованая лестница,обвивающаямраморнуюколонну, пружинилапод ногами.Арсений поднималсяна второй этажнеспешно, знал,что там, наверху,на сей раз никогонет. Дверь, ведущаяв обсерваторию,оказаласьзаперта наключ, но теперь,когда он подготовился,это не былопроблемой.Пользоватьсяотмычкаминаучил егоЛысый, простотак, на всякийслучай. Вот,случай представился.

Вобсерваторииничего не изменилось:то же запустение,тот же толстыйслой пыли намассивномстоле. Угрожающаянадпись ужеедва различима.Да ему и неважно,ему сейчаснужно совсемдругое...

Навсе про всеушло несколькоминут. Нельзясказать, чтона сердце сразустало легче,но в беспросветномневедениивот-вот должнабыла забрезжитьперспектива.Надо толькопобыстреесвязаться сЛысым.

Спускатьсяпо наружнойлестнице Арсенийне стал, лишьпроверил, запертали дверь, ведущаяна смотровуюплощадку. Дверьбыла заперта,но для него этоуже ровнымсчетом ничегоне значило, онполучил то, чтохотел.

Запахлилий на первомэтаже сделалсяневыносимым.Арсений толькосейчас понял,как сильноболит у негоголова. Определенно,он не зря нелюбил эти цветы.

— Яразберусь, —пообещал онмраморнойУрании. — Теперья просто обязанразобраться.

Наверное,ему показалось,но на прекрасномлице промелькнулатень улыбки.Ната Стрельниковадала ему ещеодин шанс...

Творец,1941 год (Клио)

- ... ОтСоветскогоинформбюро!