Война чудовищ - Роман Афанасьев

Вампир глухо зарычал и попытался лягнуть тана, но Сигмон ухватил его за волосы и ткнул лицом в пол. Мокро шлепнуло, на доски брызнула темная кровь, и упырь отчаянно задергался, пытаясь высвободить руки. Но тан держал крепко.

– Повторяю вопрос, – сказал он. – Ты знаешь Арли де Сальва?

Рычание сменилось стоном, и Сигмону на миг показалось, что его несчастливая звезда послала ему в этот раз немого вампира.

– Говори! – крикнул он, с хрустом ломая упырю запястье. – Говори!

– Хватит, – простонал кровосос. – Довольно!

Сигмон облегченно выдохнул и ослабил хватку. Раз пленник умеет говорить, значит, он скажет все, что знает. Тан не собирался церемониться с этим чудовищем, пытавшимся захватить Ташам. Его приязнь к ночному народу осталась далеко в прошлом. Она умерла на пустых улицах Сагема, и даже воспоминания об Арли не могли ее воскресить. Тан собирался допросить упыря и упокоить его – в любом случае, даже если тот расскажет что-то интересное. С жестокими убийцами следовало поступать как с жестокими убийцами, – и не важно, к какой расе они принадлежат. Люди это, вампиры, эльфы, гномы, демоны...

– Говори, – потребовал тан. – Ты знаешь Арли де Сальва?

– Знаю, – выдохнул упырь. – Это сестра графа Риго де Сальва.

– Где она сейчас?

– Сейчас? Не знаю.

– Где ты видел ее в последний раз?

Старший сосредоточенно засопел, но не ответил. Тан взялся за сломанное запястье и хорошенько его сжал.

– Здесь, – прошипел упырь. – В Ташаме.

– Где она? – крикнул Сигмон. – Отвечай, падаль! Где Арли? Она сейчас в Ташаме?

Вампир затрясся, как от лихорадки, и закашлялся. Сигмон подумал, что прижал его слишком сильно, и ослабил хватку. Он чувствовал, как под его пальцами шевелится запястье кровососа. Рука срастается, еще минута, и от перелома не останется и следа. И тогда ее можно будет сломать еще раз.

– Где?! – рявкнул Сигмон, теряя терпение.

Но кровосос закашлялся еще сильней, забулькал, засучил ногами, и внезапно Сигмон понял, что упырь смеется. Он был на волосок от смерти – лежал на полу, скрученный охотником на вампиров, со сломанной рукой – и смеялся.

Тан замер, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Сердце дрогнуло и пропустило удар. Что-то не так. Он все-таки попался на удочку упыря, сыграл по его правилам. И проиграл, раз противник смеется. Но где? Как?

Вскинув голову, Сигмон прислушался, но мерзкий смешок заглушал все звуки. Тогда он попытался прочувствовать дом, пронзить его внутренним взором, нащупать ловушку. Удалось.

Отчаянно вскрикнув, тан вскочил на ноги, подхватил упыря на руки, словно ребенка, и бросился к окну. Головой вампира он высадил раму и высунулся в окно, придавив упыря к подоконнику.

В каменном колодце маленького двора было темно, до его дна лунный свет не доставал, но Сигмон прекрасно видел, что творится внизу. В самом центре спиной к спине стояли трое – Корд, Ник и стрелок, сменивший арбалет на меч. Их окружала толпа новообращенных – десятка два или чуть больше. И среди них гниющим пятном сиял Старший – второй в этом дворе! Сигмон знал, откуда они взялись: прятались на первых этажах, таились, ожидая сигнала Старшего. Засада. Кровососам удалось обмануть охотника, он так и не смог толком разобраться в своих ощущениях – слишком много кругом было упырей.

Когда час назад Сигмон увидел этот двор, окруженный с трех сторон большими домами, он сразу подумал, что это замечательное место для ловушки. Каменный мешок, из которого нет выхода. Он оказался прав. Вот только попались в нее охотники, а не упыри. Капкан захлопнулся. Почти.

– Что, Узник, – прохрипел упырь, прижатый к подоконнику, – хочешь поговорить? Изволь, я расскажу тебе, где твоя Арли!

Сигмон ухватил его за волосы, вывернул голову вампира к лунному свету и взглянул в лицо. Да, этот был тот самый Старший, что удрал от него прошлой ночью. Конечно, он узнал его, Узника Дарелена, и приготовил засаду, зная, что тот снова выйдет на охоту.

– Мразь, – прошептал тан.

– Давай сядем, – предложил упырь. – И спокойно поговорим. Я расскажу тебе все. Ты останешься доволен, обещаю. Я знаю, где искать Арли де Сальва.

Сигмон бросил взгляд вниз. Кольцо упырей сжималось вокруг троих бойцов, обнаживших клинки. Конечно, новообращенные не так ловки и сильны, как Старшие, но каждый из них сильнее человека. И живучей. Трое против почти двух десятков... Сам тан вряд ли бы справился с такой толпой, а у капитана и его людей просто нет ни единого шанса уцелеть. Еще шаг, и упыри набросятся на них, завалят телами... А он, Сигмон ла Тойя, должен оставить все как есть. Впервые за полгода у него есть шанс узнать, где Арли. Упырь не лгал – Сигмон чувствовал это. Кровосос видел Арли и знает, где ее искать. Но не слишком ли велика цена за ночную беседу?

– Ну же, – прошипел вампир. – Спрашивай. Я отвечу, и ты увидишься с ней. Очень скоро.

Толпа упырей замерла, словно прицеливаясь, а потом качнулась к трем одиночкам, посмевшим встать на пути ночного народа. Рука Сигмона судорожно зашарила по телу, наткнулась на широкий пояс и вцепилась в толстую кожу. Нет. Все напрасно. Тан понял, что не успеет связать вампира – это займет слишком много времени. Да и кожаный пояс не удержит упыря, тут пригодились бы железные кандалы. Перед глазами встал темный проем башни, бледный лик Арли и росчерк зеленого клинка... Сигмон вздрогнул.

– Давай, – прошептал вампир, – я готов отвечать. Спрашивай, Узник.

Тан ухватил кровососа за волосы, задрал его голову к луне и заглянул в глаза, горевшие красным огнем.

– Мне не нужны помощники, – сказал он. – Я найду ее сам.

Когда меч вышел из ножен, вампир, не веря своим глазам, завопил от ужаса, и попытался вырваться. Не удалось – руки чудовища, ставшего охотником на вампиров, были крепче стальных оков.

Подоконник обратился в плаху, и отрубленная голова вампира скакнула из окна детским мячиком. Следом за ней выпрыгнул Сигмон, сжимая в руке окровавленный меч.

Его переполнял гнев. Он так и не смог найти то, что искал, и потому отчаянье и боль сжигали его изнутри, как болезнь. Он понимал, что, возможно, упустил последний шанс найти Арли. И это было страшнее всего. На лету тан закричал от ярости и даже не ощутил боли в ногах, когда приземлился на камни двора. Он упал на бок, ударился локтем о брусчатку, но, не замечая боли, вскочил на ноги и бросился вперед, туда, где сверкали мечи.

Сигмон ударил упырям в спину. Ворвался в их строй, взмахнув мечом как косой, и собрал на лезвие десяток жизней за раз. Крича от ярости, тан рубил направо и налево со всей силой, что была отпущена ему чужой кровью. Внутри грозно рычало чудовище, мирно дремавшее последний год в дальнем уголке души.

Отрубленные головы упырей сыпались из-под клинка Сигмона черным потоком. Темная кровь хлестала во все стороны. Упыри били, рвали когтями, хватали за ноги, но Сигмон не обращал на это внимания: боли он не чувствовал, а раны заживали в мгновенье ока. Щедро отвешивая пинки и затрещины, такие же смертоносные, как удары меча, тан ураганом прошелся по строю упырей, разметав их, как осенние листья. На миг остановился, выдохнул и пошел обратно, добивая все, что еще могло двигаться.