Наложница в подарок - Конни Дженс

— О, гости уже ушли? Даже не остались на чай? — усмехнулся вышедший из дома Раэлис и, остановившись возле нас, протянул Ранчо конверт. — Это тебе?

— Мне не нужны деньги! — тот вздернул бровь.

— Это не деньги. Я бы пожадничал. Это письмо. Тебе. Из дома.

Словно ледяной зимний ветер коснулся лица Ранчо и стер с него все приятные эмоции. Я смотрела, как между бровей моего вибро-зайца пролегла суровая морщинка, а в глазах полыхнуло раздражение. Он не был рад этой новости.

— У меня нет дома, — произнес Ранчо коротко.

— Ты из приюта? — скептически хмыкнул Раэлис, — ладно, тогда выброшу, раз у тебя нет дома.

Ранчо дернул в ответ плечом. Раэлис было развернулся, чтобы исчезнуть, но я остановила его, дотронувшись до локтя и посмотрела на своего вибро-зайца.

— Ранчо, там может быть что-то важное. Стоит хотя бы посмотреть.

— Что там может быть важное? — скептически произнес он, приподняв бровь, — я даже могу предсказать, что конкретно там написано.

— Стоит проверить, — пожала я плечами и забрав у Раэлиса письмо, передала в руки вибро зайцу.

Мне не хотелось, чтобы в этот прекрасный день он ходил в подавленном настроении после письма от родителей. Однако иногда письма приносят важные вести. Которые нельзя игнорировать. Этому научила меня жизнь.

Ранчо, вздохнув, одним движением вскрыл конверт. Видимо, он нервничал, потому что порвал бумагу основательно и на землю спланировал сложенный вдвое листок из тисненой бумаги с золотой печатью.

Я успела поймать его и передать в руки Ранчо. Он забрал его и развернул. Нахмурившись, начал читать и повисло неуютное молчание.

После, когда уже взгляд парня скользнул на вторую половину листа, его лицо начало разглаживаться. Исчезло хмурое выражение. Дочитав, Ранчо странно поджал уголок губ и смял бумагу в руке, задумчиво глядя в сторону горизонта.

Я без слов поняла — весть ему принесли действительно важную. Если он не начал ругаться, презрительно плеваться и фыркать. Он молчал.

— Что-то произошло? — осторожно поинтересовалась я. Ранчо посмотрел на меня.

Из-за солнца мне показалось, что в его глазах в этот момент прыгали странные и печальные золотистые искорки. Каким бы он не был легким на подъем, каким бы несерьезным и расслабленным не казался, я любила этого человека, потому что понимала, что в душе у него скрывается очень большой мир, который он просто не всем готов показать.

— Отец умер, — коротко произнес Ранчо, а я ахнула, — мать просит вернуться обратно и перенять пост правителя.

Боже, время в вампирском замке будто замерло, и я невозможно отстала от жизни. Правитель нашей планеты умудрился скончаться, а мы ни сном, ни духом об этом. Хотя, неудивительно, что я пропустила новость. Телевизора у вампиров не было.

— Поедешь? — спросила я. Горло при этом странно сдавило. Он ведь их единственный сын. Вот этот вибро-заяц, которого я считаю своим. Я могу потерять его навсегда. Он будет сидеть в своем кожаном правительственном кресле и поднимать ВВП планеты, а я в это время буду жить среди скал в мрачном замке со своими мужьями, смотреть, как в окне поднимается рассвет, и думать, что Ранчо, которого я полюбила, где-то там, так близко, но невозможно далеко. Вдыхает душный загазованный воздух, пока под окнами гудят автомобили и думает не обо мне. А о сраных цифрах. А я тут цветочки сажаю и кусты роз стригу.

— Нет, не поеду, — Ранчо одним словом оборвал все мои печальные мысли и с треском разорвал письмо, выкинув его в мусорку, — что мне там делать?

— Ты единственный сын, Ранчо...

— И что? — он уставился на меня, — я выбрал себе жизнь. Жизнь с тобой. Поэтому никуда я не поеду. Пусть выбирают кого-нибудь голосованием, и гори оно все синим пламенем.

— Тогда ты, хотя бы, имеешь право на наследство, Ранчо. Тебе стоит съездить домой хотя бы ради этого. Чтобы оно не попало в чужие руки. Ты достоин его. К тому же, вдруг тебе однажды надоесть быть моим вибро-зайцем и ты решишь начать новую жизнь, — грустно улыбнулась я, а Ранчо вздернул брови.

— Сумасшедшая, — усмехнулся он, — мне никогда не надоест быть твоим, Алиса. Даже если мне однажды придется умереть, я буду думать об одном на смертном ложе: встречу ли я тебя в следующей жизни. Или в загробной... Без разницы.

Он одним движением притянул меня и крепко обнял, уткнув лицом в татуированную грудь. Мы так и стояли какое-то время. Я смазывала об его футболку выступившие ненароком слезы, а он дышал мне в макушку.

— Но ты в чем-то права, — в конце концов произнес Ранчо, отстраняясь, — мне и вправду нужно наследство. Нам еще этот чертов замок ремонтировать, а из твоих мужей работают, кажется, только Раэлис и Деймон. И то в последнем я не уверен. Как мужчина, я должен тебя обеспечить, чтобы ты не плакала горькими слезами над каталогами с дизайном.

У меня вырвался фырк, да и Ранчо тоже засмеялся. Напряжение ушло из нашего разговора.

— Когда ты вернешься? Я не хочу долго мучиться и ждать тебя.

— Тебе не придется, — произнес спокойно виброзаяц, — поедешь со мной. Если вдруг я надумаю, все же, перенять власть, то ты станешь еще и женой президента. Как тебе такое? Представлю тебя, как первую леди.

— Но... — я растерянно оглянулась на замок, пытаясь напомнить о вампирах. Ранчо вздохнул.

— Разберемся, Элис. Давай сначала скатаемся, — он внезапно поморщился, — я не вовремя вспомнил, что ехать нам придется опять в гробах. Надеюсь, на тебе удобное нижнее белье. В смысле, оно удобное, для того, чтобы быстро снять.

Я обреченно закрыла глаза. Похоже, к концу дня я точно сотрусь от такого количества секса.

Нам пришлось еще раз попутешествовать в гробах, хотя, Деймон клялся, что отныне он закажет нормальный транспорт для всей вампирской (и не очень) семьи. Я предложила ему сперва отремонтировать замок, на что тот невнятно пробормотал перед тем, как быстренько смыться, что-то вроде “теперь можно, никто больше не будет жрать строителей”.

Мы вернулись в мегаполис. Я уже успела отвыкнуть от шума этого города и закашлялась, вдохнув загазованный и прокуренный воздух. Какой-то тип в разноцветном шарфике, отиравшийся возле мусорки, выругался и быстренько спрятал косяк, обдав нас сладковатым дымом. Не успел он пройти и несколько метров, как возле него притормозила полицейская машина и двое ребят в форме скрутили парня, сколько бы тот не божился, что косяк он докурил за первой леди этой планеты.

— Она его в эту мусорку швырнула! Почему ей можно, а нам нет?! Это потому что она президент?!

— Да уж, Ранчо, — задумчиво произнесла я, провожая взглядом машины полиции, — мне кажется, что планету ждут смутные времена.

— Отец был каким-никаким сдерживающим фактором, — как-то странно резко произнес Ранчо, — мать всегда любила приложиться к бутылке. Видимо, сейчас она перешла на вещи похуже.