Тихий шепот - Нева Олтедж

что моя рука освобождается, воздух пронзает выстрел. Я вскидываю голову и с ужасом смотрю, как из раны в плече Михаила начинает сочиться кровь.

— Ты же не думал, что я тебя так просто отпущу? У меня здесь еще несколько пуль, и я позабочусь о том, чтобы только последняя была смертельной. — Отец делает еще один шаг к Михаилу. — Что мне выбрать дальше? Может быть, ногу? Или другое плечо? Ты мог бы мне посоветовать, это ведь твоя специфика.

Я вскакиваю на ноги и бегу к пистолету Михаила, лежащему на полу возле дверного проема.

— Бьянка! — кричит мой отец. — Какого черта ты делаешь? Брось эту штуку. Ты поранишь себя, идиотка!

— Выходи и беги! — кричит Михаил в то же время. — Сейчас же, Бьянка!

Я игнорирую их обоих. Я не побегу, и я обязательно кому-нибудь наврежу. И этим кем-то буду не я. Я смотрю на отца, который стоит в трех метрах перед Михаилом, беру пистолет в одну руку, вставляю магазин и взвожу затвор. На это уходит не более нескольких секунд, я много раз практиковалась с Анджело. Выражение глаз моего отца, когда он смотрит, как я встаю и направляю на него пистолет, бесценно.

Несколько мгновений мы просто стоим и смотрим друг на друга, мой пистолет направлен в грудь отца, а он смотрит на меня.

— У тебя не хватает смелости, cara mia. — Он улыбается и начинает поворачиваться к Михаилу.

Нет, наверное, у меня не хватит смелости убить своего отца. Я делаю глубокий вдох, целюсь ему в бедро и нажимаю на курок.

Бруно Скардони вскрикивает, и пистолет выпадает из его руки. Он падает на пол, зажимая окровавленное бедро.

Я делаю пару шагов, пока не оказываюсь перед ним.

— Это за меня, — прохрипела я, затем снова прицелилась — на этот раз в его плечо - и выстрелила. Его тело дергается, и отец падает на пол. — Это за... моего мужа.

Не обращая внимания на рыдания отца, я пинком отправляю его пистолет в другой конец комнаты.

— Бьянка, детка отдай мне пистолет.

Я смотрю на Михаила и его протянутую руку, подхожу к нему и вкладываю пистолет в его свободную руку.

— Бьянка, посмотри на меня, solnyshko.

Она поднимает глаза, и я вижу, что она плачет.

— Можно я убью его, детка? — Я смотрю на Бруно, который пыхтит на полу. Если бы Бьянки здесь не было, он был бы уже мертв, но я не стану убивать его на ее глазах, если она этого не захочет.

Она отрицательно качает головой, затем стягивает с себя футболку и скручивает ее в жгут. Стоя в одном лифчике и джинсах, она прижимает его к моему кровоточащему плечу. Моя рука все еще прикована наручниками к трубе радиатора, а плечо чертовски болит, но я ни за что на свете не стану рисковать, чтобы она подошла к этому ублюдку в поисках ключа. Вместо этого я обхватываю ее свободной рукой и прижимаю к груди, стараясь, чтобы пистолет в руке не касался ее кожи.

Дверь ударяется о стену, и вбегает Денис, с пистолетом наготове, оглядываясь по сторонам.

— Смотри в пол, — рявкаю я. Никто, кроме меня, не увидит мою жену полуголой, к черту особые обстоятельства.

— Ключ от наручников. — указал головой в сторону Бруно. — Перевяжи чем-нибудь его ногу и позвони Максиму, чтобы кто-нибудь забрал его и доставил к дону.

Денис находит ключи от наручников в одном из карманов Бруно и бросается отпирать наручники.

— Нужно отвезти вас в больницу, босс, — шепчет он.

— Нет. Поедем к Доку. Я не поеду в больницу с огнестрельным ранением, если в этом нет необходимости. Мы поедим на твоей машине.

— Почему всегда моя машина для перевозки блюющих или истекающих кровью пассажиров? — бормочет Денис, пока звонит Максиму.

Я кладу палец под подбородок Бьянки и поднимаю ее голову.

— Ты в порядке, dusha moya?

Она берет мою руку и кладет ее на рубашку, которую вжимала в мое плечо, обхватывает мое лицо ладонями и целует меня.

— Нет. Но буду, — говорит жестами она и снова целует меня.

— Нам нужно установить некоторые правила. Когда я говорю тебе бежать, ты бежишь, Бьянка. Это ясно?

«И бросить тебя на произвол судьбы?»

— Да

Бруно мог убить ее. Не думаю, что он это сделает, но я бы никогда не стал рисковать ее жизнью, даже если бы существовала однопроцентная вероятность, что она в итоге пострадает.

«Я не могу тебе этого обещать. Прости.»

— Бьянка, детка, если ты не пообещаешь мне, я запру тебя в квартире и поставлю двух охранников у двери. Я так зол на тебя за то, что ты там устроила. Пожалуйста, не испытывай меня на прочность.

«Хорошо.»

— Хорошо, что? Хорошо, ты обещаешь, что сделаешь то, что я скажу?

Она слегка ухмыляется, обнимает меня за талию и кладет голову мне на грудь.

Не знаю, что заставляет меня поднять голову от груди Михаила и посмотреть на отца, лежащего на полу в дюжине шагов позади Михаила. На мгновение кажется, что он все еще в отключке, но потом мой взгляд падает на его правую руку, засунутую в пиджак. Сцена разворачивается как в замедленной съемке. Из пиджака высовывается рука с пистолетом, в глазах безумный взгляд, на лице сияет довольная улыбка. Он направляет пистолет в спину Михаила. Я обхожу Михаила и начинаю бежать к отцу. Кто-то кричит. Меня обхватывает сильная рука, разворачивает, и я прижимаюсь спиной к широкой груди Михаила. Два выстрела раздаются где-то позади меня, почти одновременно. Михаил вздрагивает и делает шаг вперед, все еще прижимая меня к себе. Он целует меня в макушку.

— Не смей больше никогда пытаться получить пулю, предназначенную для меня, — шепчет он мне на ухо.

Его рука ослабевает вокруг меня, когда Денис смотрит на неподвижное тело моего отца, а затем поворачивается и бежит к нам. Я выдыхаю, благодарная за то, что все закончилось, и обхватываю Михаила руками. Его рубашка мокрая. Я отдергиваю правую ладонь — красная. Ужас охватывает меня, когда я смотрю на Михаила, который спотыкается, но Денис успевает его поймать.

— Бери мою машину! — кричит Денис, закидывает руку Михаила себе на