Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг - Герберт Вернер

04.30. Больше часа мы сохраняли молчание. В удачу не верилось. Нужно было подстраховаться. Мы включили опреснитель, который поднялся на работавших моторчиках над уровнем моря. Сверху никакой реакции. Используя остаток запасов сжатого воздуха и энергии аккумуляторных батарей, стармеху удавалось поднимать лодку метр за метром. Затем, не способный контролировать подъем лодки, Фридрих пустил её в свободное плавание, причитая:

– Лодка быстро всплывает… 50 метров… лодка на поверхности!

«У-230» пробилась к свежему воздуху и жизни. Мы бросились на ходовой мостик. Нас окружила невыразимая красота ночи, неба и океана. На ночном небе ярко сверкали звёзды. Дул лёгкий ветерок. Ощущение возрождения было полным. Ещё минуту назад мы не могли поверить, что останемся в живых. Ведь смерть держала нас в своих железных объятиях 35 ужасных часов.

Свежий, богатый кислородом воздух подействовал на меня роковым образом. Почти потеряв сознание, я встал на колени и уткнулся в ограждение ходового мостика. Я долго оставался в таком состоянии, пока силы не вернулись ко мне. Командир восстановился быстро, и мы поздравили друг друга с чудесным избавлением.

Затем Зигман скомандовал:

– Средний вперёд! Курс 1-80. Провентилировать лодку. Команда – по местам.

Он решил ещё раз попытать судьбу.

Двигатели лодки вновь заработали. Поскольку конвой давно ушёл вперёд, мы направились к месту, откуда начали его преследование. Поршни дизелей ободряюще стучали, заряжая наши разрядившиеся батареи и продвигая лодку к новому восходу солнца. Вода из днища была откачана, спёртый воздух выветрен, а собранные отходы выброшены за борт. Когда тьма рассеялась и наступил день, «У-230» снова была готова к бою.

Все ещё не оправившись от ужасных бомбардировок и прозябания в холодных глубинах океана, мы подвели итоги боя. Три подлодки из нашей группы были потоплены. Более 100 кораблей союзников прошли мимо нас, и мы не смогли уничтожить ни одного. Теперь следовало ожидать, что около 700 тысяч тонн боеприпасов благополучно будут доставлены на Британские острова. Это было ужасно.

День обещал удачу. Тучная фигура Прагера поднялась перед восходом солнца на ходовой мостик и выстрелила из ракетницы несколько сигнальных ракет. Я закурил сигарету и наблюдал за поднимавшемся светилом. Небо меняло окраску от тёмно-синей к фиолетовой, затем от багровой к кроваво-красной. Я вспомнил старинную поговорку: «Красное небо утром раннюю смерть предвещает». Интересно, что день грядущий нам готовит?

07.10. – Впереди – дымы! – доложил старший матрос.

Все бинокли устремились к тёмному пятну на линии горизонта с юго-западной стороны. Сомнений не было, это был второй конвой. В это мгновение мне показалось, что эскорты первого конвоя преднамеренно оставили нас, зная, что рано или поздно нами занялись бы эсминцы, следовавшие в боевом охранении второго конвоя.

07.20. «У-230» ушла под воду. Команда, не спавшая по крайней мере 70 часов, устало разошлась по своим местам. От пережитого лица побледнели, щёки впали, глаза налились кровью. Блуждающие взгляды свидетельствовали о понимании того, что условия похода кардинально изменились. В этих условиях подводники рисковали оказаться на дне океана без надежды вернуться в порт базирования. Я прошёлся по отсекам, чтобы ободрить ребят, похлопать их по плечам, пошутить, обнадёжить.

07.45. В переговорной трубе прозвучал голос:

– Акустик докладывает капитану. С правого борта блуждающий шум винта. Противник движется, должно быть, на восток, не на север.

Командир пробормотал ругательство, повертел перископом, ничего не обнаружил и приказал всплывать. Меня осенило, что нынешняя ситуация явно копирует ту, что мы пережили три дня назад.

07.50. Мы с Зигманом поднялись на ходовой мостик и, убедившись в отсутствии угрозы с воздуха, стали следить за конвоем. Очевидно, что колонны транспортов шли зигзагообразным курсом, удаляясь от нас точно так же, как это делал предыдущий конвой. То, что казалось лёгкой добычей, неожиданно ускользало из рук. Без промедления мы начали охоту.

08.00. – Самолёт с солнечной стороны!

Быстрое погружение сделало нас недосягаемыми для авиабомб. Главмех немедленно поднял лодку, и мы пошли дальше на перископной глубине. Самолёт улетел. Через несколько секунд Зигман сложил рукоятки перископа, подождал, пока он соскользнёт вниз, и сердито пробурчал:

– Чёрт бы их побрал, этих птичек. Самолёт сбросил дымовую бомбу. Давайте поскорее сматываться отсюда. Главмех, срочное всплытие.

08.32. «У-230» поспешила на восток, подальше от густого чёрного дыма, обозначавшего наше местонахождение. Справа за кормой скопление транспортов обнажило свои мачты и дымовые трубы. Сторожевики и эсминцы шли зигзагами, строго координируя свои манёвры.

08.55. Атака двухмоторного самолёта с кормы. В несколько секунд «У-230» ушла под воду. Четыре взрыва разметали морские волны.

09.15. Всплыли и последовали дальше прямо по курсу. Зигману вручили на мостике печальную радиограмму: «Атакованы самолётом. Тонем. «У-657». Снова каждый подводник задумывался над тем, сколько пройдёт времени перед тем, как нас тоже отправят к Создателю.

10.05. – Тревога!

Как по волшебству возник самолёт. «У-230» быстро нырнула под воду. Когда утих грохот взрывов, лодка двинулась дальше.

Мы несколько раз всплывали и погружались, увёртываясь от авиабомб. Лодка дрожала, тряслась и вибрировала под жестокими бомбёжками. В результате беспощадных атак она потихоньку разрушалась. Ломались заклёпки, трескались болты и гайки, корежился стальной корпус, гнулись шпангоуты. И всё-таки оставалась управляемой. Командир твёрдо выводил её на угол атаки.

На закате упорство Зигмана в преследовании конвоя, кажется, было вознаграждено. Прячась от эскортов за горизонтом, мы на несколько миль опередили конвой. Но затем летающий дьявол вновь заставил нас нырнуть под воду. Пока конвой с шумом и грохотом продвигался вперёд, команда лодки быстро заняла свои места и застыла в ожидании. С непоколебимой решимостью я привёл торпеды в боевую готовность.

Однако мои надежды на скорую атаку рухнули. Среди грохота приближавшегося конвоя трём эскортам удалось каким-то образом засечь место нашего погружения. Встревоженный Зигман скомандовал:

– Внимание! Погружение на 200 метров. Приготовьтесь к бомбардировке!

Через несколько секунд охотники сбросили на нас свой смертоносный груз. Солидная порция боезарядов произвела взрыв такой огромной мощи, который превзошёл всё, что мы испытали прежде. За бешеной тряской лодки последовала полная тьма. Я был отброшен к стальным тросам перископа. Направив луч своего фонарика на глубиномер, я с ужасом обнаружил, что его стрелка резко качнулась вниз. Я увидел, как два матроса, ответственные за горизонтальные рули, в панике повисли на рулевых колёсах, услышал отчаянные команды командира и шокирующий плеск воды. Так поднялась занавесь над другим долгим актом трагедии, повторившим сцены истязаний, которым мы только что подвергались. Наверху, где были охотники, спустились сумерки, ветер утих, и поверхность океана успокоилась. В результате бомбардировки усилились. Разрывы мощных боезарядов заставляли грохотать океан. Мы тряслись от холода и потели от страха. Нас бросало в жар по мере приближения гибели. Ночью ядовитые испарения аккумуляторных батарей заполнили корпус лодки. Полуотравленные, мы пребывали в каком-то полубессознательном состоянии. А когда поднялось солнце, наши преследователи возобновили свои бомбардировки, сбросив более 300 боезарядов. Однако они не добились своего. «У-230» осталась на плаву на глубине почти 280 метров.