Отбор драконов для серой мышки - Лидия Миленина

Издалека сквозь боль слышу крики.

Какая-то вспышка прямо передо мной, и я теряю сознание.

Приходила в себя я медленно. И мне было хорошо.

Никакой боли, только покой во всем теле. Еще не открывая глаза, я зажмурилась, опасаясь, что нега мне чудится, еще миг - и я опять начну ощущать невероятную боль и спазм в сердце.

Но нет.

Все было хорошо. Я лежала на чем-то очень удобном, а мою кисть, покоящуюся на животе, согревалось что-то большое и приятное. Так и не осмеливаясь открыть глаза, я пошевелила этой рукой и ощупала это «что-то».

Рука. Большая, мужская, теплая. Действительно очень приятная на ощупь.

И родная.

— Алиса, доченька, это я, — сказал бесконечно знакомый голос. Эргон остановил мои ощупывающие движения и ободряюще сжал мою кисть. — Открывай глаза, все хорошо.

— Прямо все-все? Этот серебряный - главный негодяй, и мне больше ничего не грозит? — спросила я тихо и, наконец, открыла глаза.

Надо мной был потолок моей спальни - с лепниной в виде летящих драконов и волшебных деревьев. А, значит, лежала я в своей собственной кровати с шелковистым бельем.

В кресле подле меня сидел Эргон и задумчиво глядел на меня.

— Ну, не настолько хорошо, — чуть-усмехнулся он. — Серебряный - лишь еще одна марионетка... Подожди, поешь бульончик - тогда все расскажу!

— Не хочу бульончик, хочу знать, что произошло! — капризно скривила губы я.

— Без бульончика - никаких рассказов! — припечатал меня отец и наигранно-сурово сдвинул брови. Оторвал свою волшебную ладонь от моей кисти - мне сразу стало сиротливо и как-то холодно - и громко крикнул: — Райа, принеси принцессе бульон и три белые гренки! И веревку - привяжу ее к кровати! А то она уже слишком активная!

— Не надо веревку, — слабо усмехнулась я. Особой бодрости и верно не было. Я чувствовала себя опустошенной, как человек очнувшийся после долгой болезни. А вообще. может, я и верно долго болела? — Привяжешь меня лежащую - начну есть, попадет не в то горло - задохнусь. Тебе это надо?

— Не надо, — согласился папочка. — Райа, веревку не надо!

— Она достаточно сообразительная, чтобы понять, когда ты шутишь, — улыбнулась я отцу.

— Рая, и верно, давай бульон, а то мой отец вредничает!

— Тшш. — шикнул на меня Эргон. — Не подрывай мой авторитет в глазах служанки!

Я рассмеялась - слабо и тухло, но радовало то, что от смеха нигде не заболело. Похоже, покушение не увенчалось успехом. Я жива, вполне здорова. Нужно только набраться сил.

И если я не хочу, чтобы папочка посадил меня под замок - следует быть покладистой. Потому что его задумчивый взгляд выдавал его мысли и чувства.

Раскаянье, волнение, задумчивая тревога.

Я, конечно, не менталист, но прочитала папочку правильно, потому что вслед за этим он сам сказал:

— Прости меня, Алиса. Я не заметил опасность вовремя. Тебя спас герцог, а не я. Мне нет прощения.

— Перестань, ради Бога! — поморщилась я. — Ты тоже не господь Бог. Мог что-то не заметить. А герцогу. — я покатала на губах это слово. — Я очень благодарна.

Послышалось шевеление у входа, и Рая вкатила столик с тарелкой бульона, горячим напитком грайт и блюдечком с гренками.

Я вздохнула, приподнялась в постели. Отец тут же кинулся и подложил мне подушки так, чтобы было удобнее сидеть, снял со столика специальный поднос с ножками и поставил передо мной.

Дальше он разве что не с ложки меня кормил. Мне с трудом удалось убедить Эргона, что я вполне в состоянии поесть сама, что, если кормить меня, то можно заляпать всю постель, что это неудобно.

Но так или иначе, трапезу я успешно закончила. Даже как-то сил прибавилось. Похоже, бульончик был с целительной магией.

— Теперь рассказывай, — сказала я и вытерла губы протянутой мне папочкой салфеткой.

— Ладно, — усмехнулся Эргон. — Слушай. А дело было так... К концу церемонии я, старый дурак, расслабился. Ведь последнего жениха я проверил отлично. Он шел целовать тебя совершенно «чистый». Ты понимаешь, я просматривал его разум раз пять! — неожиданно горячо продолжил отец. — И все было в порядке! Поэтому я даже не особо смотрел, как он поднимался и шел к тебе. Но, когда он склонился к твоей руке, то вдруг почему-то решил применить особую магию серебряных.

— Что-то вроде удара током? — спросила я.

— Каким током?

— Электрическим! Папочка, ну ты же был в моем мире!

— Хм. Да. Ну да, что-то вроде этого. Почему-то решил. И «ударил», когда коснулся твоей руки. Ты жива лишь потому, что в нашем Грейдоре прячутся некоторые сюрпризы. У него в роду была серебряная драконица, поэтому он немного ощущает и знает их магию. Сначала он почувствовал неладное, потом - увидел твое изменившееся лицо, кинулся и отбросил огненным ударом этого несчастного парня. Если бы он не успел прежде, чем серебряный коснулся твоей руки губами, ты скорее всего. умерла бы. Эта магия разит наповал, Алиса. Не знаю, как ваш «ток», а эта магия - точно.

— Господи. Страшно-то как. — поежилась я.

Выходит, я и верно чудом избежала смерти. И жизнью своей я обязана герцогу, которого так не хотела видеть на отборе.

— Вот именно! — назидательно произнес отец. — Потом все просто. Парня арестовали, блокировав ему магию. Я отнес тебя сюда и лечил последние несколько часов. Этот «ток» успел хорошо повредить твои внутренние органы. Пришлось поработать.

— Спасибо, папочка, тебе и . герцогу, конечно, — сказала я растерянно. — Но почему ты называешь этого парня «несчастным».

— Потому что он ни в чем не виноват! — почти огрызнулся отец. — Как просто было бы, если бы это он оказался «главным игроком»! Но нет. Я уже сказал тебе, что он просто еще одна «марионетка». Теперь ясно, что кто-то очень могущественный - менталист сильнее и меня, и Сурала - следит за нами. Он где-то близко, незримый нам, и видит все, что мы делаем. Или почти все. Это он нанес ментальный удар и убил хранителя оранжереи. Он заметил, что мы разоблачили троих женихов. И решил воспользоваться серебряным драконом. Поэтому, когда серебряный Скалтор пошел к тебе, то получил ментальный приказ убить тебя своей особой силой. Парень сам в шоке, почему он вдруг решил это сделать, почему был уверен, что должен!. Ментальный приказ такой сильный, но такой филигранный, что я его не заметил!. Все, Алиса. Как хочешь, а я отменяю отбор. Во всей этой неразберихе с женихами слишком сложно тебя защищать. Потому что. — он сглотнул, — я не уверен, что этот враг мне по зубам. Впервые в жизни. Прости.

Эргон встал и строго посмотрел на меня сверху вниз.

— Поняла, Алиса? — спросил он, пригвождая меня взглядом к кровати. — Я все отменяю. Хватит.