Королевская кровь - Матвей Курилкин

В результате моя словоохотливость, конечно, вышла мне боком. Хотя напрасно я на себя наговариваю. Неприятности ждали меня в любом случае, шила в мешке не утаишь.

Утро я встретил в отличном настроении – насколько оно может быть отличным в моем положении. Лихорадка окончательно ушла, и теперь я отчетливо чувствовал, что иду на поправку. Небольшая слабость никуда не исчезла, но ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал еще два дня назад, она не выдерживала. К тому же соображать я стал значительно лучше. Теперь, вспоминая свои последние решения, я мог только удивляться, в какую задницу загнал сам себя. Как можно было так слепо слушать намеки мэтра Алкина? И зачем я вообще решил уйти от девчонок? Своим бегством я фактически расписался в том, что это именно я увел склянку с кровью из-под носа у тайной службы Артании. Хуже было бы, только если бы я решил развесить по столице объявления о том, что украл драгоценный сосуд с кровью.

Догадываюсь, зачем это было необходимо самому мэтру Алкину – я своим бегством хорошенько расшевелил представителей тайной службы Артании. Им пришлось действовать в спешке, а в таком случае неизменны ошибки. Уверен, подчиненные мэтра Алкина выявили многих агентов Артании на своей территории. А вот зачем лишние приключения понадобились мне, я и сам понять не мог.

С одной стороны, по отношению к подругам я поступил просто отвратительно. Все мои размышления о том, что я не хочу втягивать Ингу в грязные игры, не стоят и ломаного гроша, хотя бы потому, что она уже по уши в них втянута. Вспоминая свое поведение в день выступления актрисы на столичной сцене, я сам себе поражался. Откуда у меня взялась эта непонятная обида, даже злость на девушку?

В результате на деле все мои попытки «отвести от актрисы беду» являются именно тем, чем выглядят на первый взгляд. Я получил желаемое и свинтил, оставив напарницу разбираться с возможными проблемами в одиночестве. Понадеялся, что мэтр Алкин о ней позаботится. Да этот лис, если нужно, собственную мать под удар подставит! И ведь самое паршивое – не исправишь ничего. Я был готов плюнуть на остатки собственной гордости и вернуться в столицу, да только теперь это было бы действительно опасно. Нет уж, выкручиваться нужно самому.

Юстусу появился в доме именно в тот момент, когда я пришел к этой, в общем, очевидной мысли. Уже то, что бывший сотник прервал работу и вернулся домой в середине дня, говорило о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Глядя же на досадливо наморщенные брови хозяина дома, я сделал вывод, что новости он принес нерадостные. Так и оказалось.

– Ищут тебя, парень. Уже, почитай, нашли. Ходил сегодня один мутный тип, все расспрашивал, не было ли каких прохожих у нас в деревне в последние дни. У нас болтать-то не принято, да и чужаков мы обычно не привечаем, да только сам ведь понимаешь, не тайники. Он помимо того, что расспрашивал, сначала в трактире сидел полдня, разговоры слушал. У нас многие, кто хозяйства не держит, там просиживают, благо за железо его величество платит достойно, есть на что посидеть. Обычно-то дела находят и такие, а сегодня что – есть, что обсудить, да о чем поболтать, вот и чесали языки как бабы. А этот, зараза, тихо сидел, не отсвечивал. Даже и не сразу заметишь. Поначалу-то на него сильно внимания не обращали. Трактир придорожный, мало ли что за человек. У нас тут не совсем глухомань, всякие люди бывают, но все больше проездом, да только ночь переночевать. Потому сильно в разговорах не сдерживались. Тебя не обсуждали, не подумай. Про Артанию твою говорили да про эльфов рассуждали. Ну, знаешь ведь, дурацкие разговоры, что, мол, «если бы нам пришлось, то мы бы им сразу пинка под зад дали», и всякое такое. Потом глядят – а посетитель-то уши навострил. Ну, примолкли тогда, да только уж поздно было. А он видит, что разговоры поутихли, подсел к ребятам и начал спрашивать. Никто, конечно, ничего ему не рассказал, но по молчанию внимательный тайник тоже многое узнать может. Так что считай, знают теперь, что ты здесь. За то, что напасть могут, ты не опасайся. Народ у нас опытный, никто озоровать не даст. Да только не навечно же ты у нас поселишься…

Вот и закончилось мое благостное пребывание в поселке железодобытчиков. Особого выбора, куда двигаться дальше, не было, только возвращаться на флёфенский тракт. Как оказалось, эта дорога дальше не вела, просто делала петлю, соединяя другие такие же поселки, и снова выходила на тракт. Одно хорошо – Юстус твердо пообещал, что соглядатаи меня не увидят и о моем уходе никто не узнает.

Так оно и вышло. Остаток дня и почти всю ночь я провел в постели, отлеживаясь впрок или готовя оружие в дорогу, а рано утром, за пару часов до рассвета, меня разбудил старый сотник. Для похода все уже было готово – я сам принимал живейшее участие в подготовке. Мне, правда, неловко было пользоваться щедростью хозяев, но и отказаться не получилось. Да и не хотелось, честно говоря. Во-первых, Паулина собрала мне в дорогу внушительный мешок с провизией. За то время, что провел в доме отставников, я успел убедиться – в этой спокойной, немного меланхоличной женщине уживается множество талантов. И талант поварихи не стал исключением. Готовила супруга Юстуса просто великолепно. Никаких изысков, но даже самые простые блюда получались у нее исключительно вкусными. Самое главное, она прекрасно знала, что может понадобиться в дороге. В мешок мой, не слушая возражений, она сложила несколько кусков копченой лосятины, сухари, завернутые в вощеную материю вяленые и сушеные овощи. Звучит просто, но даже такая простая пища получилась у Паулины просто великолепно. А самое главное, все это, занимая не так уж много места, могло поддерживать мои силы несколько дней.

– Ну-ну, нечего отнекиваться, – хмыкнула женщина, когда я все-таки попытался возразить. – Тебе сейчас к людям лучше подольше не выходить, а больше у нас еды особенно не добудешь. Леса-то только на юге, здесь охотиться не на кого. А тут, если слегка тянуть, и на неделю хватит. Можно так лопать, можно похлебку сварить, если будет возможность костер развести. Крупы я тебе на такой случай отсыпала, а не понадобится, так и подашь какому убогому.

Я смущенно поблагодарил. Мне в тот день пришлось говорить слова признательности еще не раз. И когда мне выдали мою одежду, выстиранную от крови и аккуратно залатанную, и когда выдали еще один комплект, который мне предстояло надеть. Юстус принес от кузнеца набор болтов для арбалета и пару десятков снарядов для самострела.

А когда утром Юстус притащил кожаный пояс с двумя ремнями, перекинутыми крест-накрест через плечи, я и вовсе не знал, как выразить свой восторг. В отсутствие кольчуги, которую пришлось пока отправить в седельную сумку, пояс предоставлял хоть какую-то защиту, к тому же сел как влитой. На нем удобно разместилась парочка метательных ножей и лекарский набор, да и для заветной склянки с кровью нашлось удобное отделение. При желании можно было там разместить и весь оставшийся арсенал, вот только это мне пока было не нужно.

– Не попадайся, парень, – только ответил мне отставной сотник, когда я попытался выразить свой восторг. – Хочу как-нибудь еще прочитать о твоих подвигах. – С этими словами он плюхнул передо мной тоненькую стопку каких-то листков, в которой я с удивлением узнал газету. С ума сойти. В Артании это нововведение только начало распространяться, до войны, но так и не снискало популярности. После войны и революции первое и единственное издание было закрыто. Здесь, в Согресе, печальная участь обошла аналогичное предприятие стороной. Газета была датирована вчерашним днем, и я с удивлением увидел короткую заметку: