Невеста Серебряного дракона - Айя Субботина

И попытки оправдать свою невнимательность трезвым взглядом на вещи больше ни фига не работают.

Я мысленно ругаю себя за то, что снова нахваталась от Авроры слэнговых словечек.

— Все будет хорошо, - тихонько повторяет Коряга, подмигивает мне - и отворачивается.

Спина у него, конечно… слюнопускательная.

Тьфу!

— Привет, Роан. - Коряга сует ладони в карманы брюк и убийственно расслабленной походкой спускается с крыльца.

Я наблюдаю за всем этим с необъяснимой тревогой. Нет, мой серебряный дракон, конечно, все равно возвышается над всеми ими, как Эверест над Тосканскими долинами, но он один, а их вон сколько. А у него такой уставший вид.

На всякий случай осматриваюсь в поисках подходящего оружия. На столике лежат забытые малышней водяные пистолеты, но мне почему-то ближе большая метла - я собиралась навести порядок во дворе и собрать в кучу первые опавшие листья. Рано они в этом году - в первых числах сентября.

Потихоньку берусь за метлу и прикидываю ее вес. Ну, перетянуть парочку спин я точно смогу. Не покалечу, но «внушение», что маленьких обижать нельзя, сделать смогу.

— Это здание…. - пытается сказать тот лунник, который совал мне папку с бумагами.

— Вопрос судьбы этого здания решаться будет не здесь, не сейчас и не с тобой, - спокойно осаждает его Коряга.

— Тянешь время? - Роан усмехается так же гаденько, как минуту назад усмехался, глядя на меня.

— Не хочу устраивать беспредел на глазах детей.

«Браво, Коряга!» - мысленно громко хлопаю в ладоши его выдержке и благоразумию.

Я бы уже давно зарядила в хама чем-то тяжелым и травмоопасным.

— Роан, обычно я не делаю таких щедрых предложений муд… гммм… чудакам, вроде тебя, но только ради ни в чем не виновных детей готов на исключение. Забирай весь свой цирк и убирайся. По доброй воле. И передай своему хозяину, что этот вопрос мы будем решать лично.

Хозяину? Значит, Коряга знает, кто за всем этим стоит?

Но наглому луннику Роану хоть бы что - он демонстративно достает зажигалку, прикуривает сигарету и занимает расслабленную позу человека, который никуда не спешит.

Коряга тоже пожимает плечами.

Я замечаю, как его плечи совсем чуть-чуть приподнимаются - и опускаются, и в унисон с этим слышу его низкий, как будто какой-то потусторонний голос.

— Убирайся к своему хозяину, Роан. И передай ему мои слова. - Коряга поднимает голову, проходит взглядом по макушкам работников. - Все пошли вон отсюда.

И… они уходят. Немного расхлябанно, растерянно. Как марионетки, которых вдруг развернули в другую сторону. Некоторые буквально просто пятятся, залезают в кабины грузовых машин и даже не закрывают дверцы.

И Роан тоже пятится. У него странное лицо - абсолютно без эмоций, как у куклы.

Понятия не имею, что это сейчас было, но меньше чем за минуту от машин и людей не остается и следа. Как по взмаху волшебной палочки.

Ничего себе…

Я слышала, что у каждого лунника есть Дар, но всегда считала, что это какие-то простые фокусы. А не вот такой массовый гипноз.

Коряга продолжает стоять посреди двора. Вообще даже не шевелится, хотя ветер кружит вокруг него горку желтых березовых листьев. Непонятная тревога заставляет меня сбежать с крыльца и встать перед ним.

— Господи, Коряга.

У него очень бледное лицо - вообще ни кровинки! Только тонкая струйка крови под носом, которую он с трудом вытирает большим пальцем. Ему как будто приходится проделывать огромную работу, чтобы контролировать свои, даже самые простые движения. И круги под глазами из синих становятся почти черными.

— Я же говорил, Марго, что вам не о чем беспокоится, - еле слышно говорит он и даже пытается ободряюще улыбнуться, но вместо этого медленно, как срубленное дерево, кренится набок.

— Коряга!

Я успеваю поймать его до того, как он упадет.

Буквально у земли. Коряга такой тяжелый, что мои колени подгибаются под его весом, и приходится сесть прямо на землю, чтобы удерживать его голову у себя на коленях. Он тяжело дышит, и ресницы дрожат как будто от невыносимого напряжения.

— К’Рэйг, что с тобой? - пытаюсь разгладить пальцем глубокую морщинку между его напряженными бровями. - Жанна! - ору как ненормальная. - Жанна, врача! Неотложку!

— Я в порядке, - стонет Коряга.

— Черта лысого вы в порядке!

— Марго, вы так… очаровательно ругаетесь. - Он с трудом разлепляет веки - и я вдруг осознаю, что у него самые невероятные, самые красивые, самые мужественные серебряные глаза во всем мире. Хотя не уверена, что слово «мужественные» может быть применимо к глазам. - И вам очень идет… метла. Обязательно надо завести дома парочку, чтобы вы радовали меня своей внутренней… ведьмой.

И теряет сознание.

Вдвоем с Жанной мы кое-как затаскивает Корягу в дом, хотя всю дорогу этот упрямый… человек лунной наружности пытается корчить из себя героя и встать на ноги. И каждый раз это стоит ему очередного приступа боли, которая буквально скручивает его пополам. Приходится одернуть его и пригрозить разводом с разгромным разделом имущества не в его пользу, если он не прекратит мешать мне о нем заботиться. Только после этого мы с Жанной уже без остановок дотаскиваем его до крыльца.

Ну а там Коряга все-таки от нас отмахивается, встает на ноги и кое-как, подтирая кровь под носом, шаркает в дом. Помогаю ему лечь и прошу Жанну принести стакан воды. Она быстро уносится и так же быстро возвращается, по пути предусмотрительно прихватив аптечку. Благодарю ее взглядом и замечаю, что она как-то странно косит голову. Или это такой намек выйти посекретничать?

— Жанна, спасибо, я подойду позже.

— Маргарита Александровна, думаю, вам надо подойти сейчас, - неожиданно настаивает моя беспомощная тихоня-помощница.

Что еще случилось? Я быстро смачиваю в воду бинт, раскатываю его по лбу Коряги и обещаю вернуться быстрее, чем он мысленно скажет «абракадабра». Жанна отступает в коридор и почему-то шепотом говорит:

— По-моему, у господина Шад’Фара очень сильный приступ мигрени.

— Мигрень? - Я искренне удивлена, потому что всегда считала мигрень болезнью депрессивных писателей и одноухих художников.

— Моя мама… - Жанна запинается, как всегда, когда жизнь вынуждает ее вспомнить прошлое. - У нее были приступы мигрени. В последние годы особенно сильные. И… в общем… Я помню, как она выглядела, и мне кажется, господин Шад’Фар выглядит точно так же. Даже как будто хуже.

Я сразу вспоминаю и его круги под глазами, и как он морщил лоб, словно у него над ухом все время что-то настойчиво сверлили. И его эту странную бледность. Понятия не имею из-за чего бывает мигрень, но это вроде как очень-очень сильный приступ головной боли.