Эмма Браун - Шарлотта Бронте

Кроме того, как нам любезно сообщил констебль, ее местонахождение нас совершенно не должно было волновать. Эта девочка не является нашей родственницей. Она уже достаточно взрослая и может работать. Она даже может выйти замуж. К тому же ему было совершенно непонятно, зачем уважаемым людям нужна эта маленькая негодница, которую уже разыскивает полиция.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, и у меня даже сердце замерло в груди.

– Девочку, которая по описанию очень похожа на нее, обвиняют в воровстве.

– Кто обвиняет?

Он назвал имена обвинителей и обвиняемой.

– Они назвали ее Матильдой Фитцгиббон, но предупредили о том, что это имя вымышленное. Вне всякого сомнения, речь идет об одной и той же юной негодяйке.

Это замечание разозлило всегда спокойного и благодушно настороженного мистера Эллина.

– Вы сказали, что она – преступница. Тогда почему же вы ее не ищете, эту опасную злодейку?

Констебль пожал плечами:

– Наша нация изобилует мерзкими и безнравственными уродцами. Они похожи на полчища крыс – так же многочисленны и неуловимы. Зачем их ловить? Их может найти только

смерть. Искать по всей стране одного несовершеннолетнего подкидыша – это все равно что искать иголку в стоге сена.

Мы попросили вызвать представителей пострадавшей стороны. Они явились все трое и говорили одновременно и так громко, что нам стало казаться, будто мы слышим крики голодных морских птиц, парящих над водой в поисках пищи.

– Вы понимаете, брошь по форме напоминала звезду. Это очень необычная вещица.

– И очень ценная! Сказать вам, сколько она стоит?

– Нет необходимости говорить ей об этом. Можешь мне поверить, что она хорошо это знает.

Мистер Эллин попросил сестер Вилкокс не кричать всем вместе, а говорить по очереди.

Мисс Мейбл рассказала, что в канун Нового года они собирались навестить мистера Гловера, владельца лавки и отца четверых дочерей. Они хотели убедить его в том, чтобы он отдал двух своих старших девочек в их школу. Сестры Вилкокс желали произвести на него хорошее впечатление и поэтому собирались надеть свои лучшие платья, а в доме у Гловера играть на пианино и обильно приправлять свою речь французскими фразами. Короче говоря, они должны были продемонстрировать, какое прекрасное образование смогут получить сестры Гловер в их школе. Мисс Люси и мисс Аделаида надели свои самые яркие платья, а мисс Мейбл специально облачилась в платье из алого бархата, чтобы продемонстрировать красоту единственного принадлежавшего сестрам ювелирного украшения. Это была брошь в форме звезды. В центре ее располагался рубин, а лучи этой звезды были украшены маленькими жемчужинами и бриллиантами. Эта прелестная вещица когда-то принадлежала их бабушке и досталась в наследство сразу всем троим. Сестры носили ее по очереди.

Мисс Люси и мисс Аделаида как раз украшали свои платья бантиками и накладными рукавами, когда мисс Мейбл обнаружила пропажу. Она сидела за туалетным столиком и держала в руках черную шкатулочку, в которой обычно хранилась их брошь-звезда. Сейчас она была пуста.

Сестры на всякий случай тщательно обыскали весь дом, хотя понимали, что вещица украдена, так как она всегда хранилась именно в этой шкатулке. Хуже всего, что они знали, кто это сделал.

Этот день был просто ужасным. Они явились к мистеру Гловеру в таких расстроенных чувствах, что он посчитал их тремя несчастными неврастеничками и поклялся, что отдаст своих дочерей только в ту школу, которой управляют замужние дамы. На следующий день три сестры, заливаясь слезами, пришли в полицию и сообщили о краже.

– Что вы думаете об этом, мистер Эллин? – спросила я, когда мы вернулись ко мне домой после посещения полицейского участка.

Обычно он ухитрялся во всем находить забавные моменты (и каждый вечер у нас был спектакль театра одного актера), но сейчас ему было совсем не до веселья.

– Миссис Челфонт, эта девочка брала вещи, которые ей не принадлежат. Сначала эту брошь, потом деньги. Возможно даже, что все те вещи, которые она носила, тоже были украдены, – сказал он.

Он рассказал мне о своем расследовании и о том, что услышал от приходского священника мистера Доллана.

– Вы действительно поверили тому, что сказал этот странный человек? Он просто не может быть объективным судьей.

Он вздохнул:

– Невозможно не верить фактам. Против нее возбуждено уголовное дело. Ее разыскивает полиция.

– А как же ваше собственное мнение? Вы же общались с ней, и она вам понравилась.

– Что касается особ женского пола, то я могу и ошибаться, – сказал он с такой легкостью, которая совершенно не сочеталась с грустным выражением его лица.

– И вы готовы отказаться от своей прежней версии о том, что она является жертвой своего бесчестного опекуна?

– Ни в коем случае, – заверил он меня. – Мое расследование еще не закончено. Думаю, что сейчас она нужна мне больше, чем кому-либо другому. Теперь она уже не кажется мне воздушным эльфом, так как в ней открылось столько новых качеств, которыми обладают лишь земные существа.

– Мне бы хотелось, чтобы она все-таки была человеком, а не бесплотным видением.

– И все же вы осмотрите ваш дом: не пропало ли и у вас что-либо из вещей? – посоветовал он.

Я сделала то, о чем он просил, хотя и без особого энтузиазма. Как ни странно, но я вынуждена была сообщить о том, что все мои вещи находились на месте. В моем доме не стало только одной ценной вещи – самой маленькой девочки.

Не успела Эмма войти в вагон, как один из ее попутчиков сразу же с ней заговорил. Она как раз в этот момент пересчитывала деньги и была очень обеспокоена тем, сколько ей пришлось уже потратить. Путешествие на поезде действительно дорогое удовольствие. Вначале у нее была одна гинея и одна крона, а сейчас осталась только одна пятишиллинговая монета и горстка мелочи.

– Сколько же денег сжимает эта маленькая ручка? – спросил ее попутчик. – Ну-ка покажи мне.

– Не покажу, сэр, – сказала она и, отвернувшись, посмотрела в окно. Поезд уже отъехал от станции, и пейзаж за окном сменился.

– Очень мудро с твоей стороны. Никому не показывай свои деньги, – сказал он. У него был какой-то своеобразный акцент, придававший словам мягкость, поэтому было трудно понять, что он говорит, – а то к тебе может пристать какой-нибудь мошенник.

Это замечание ее так удивило, что она повернулась к своему докучливому попутчику и обнаружила, что рядом с ней сидит маленький человек с невероятно большим чемоданом. Эмма подумала, что теперь он, наверное, оставит ее в покое – ведь он увидел ее лицо, а она знала, что обычно ее мрачное и подозрительное выражение лица отпугивало от нее людей.

Но, к ее удивлению, этот человек улыбнулся и протянул ей руку.