Рок пророка. Второе пришествие - Людмила Павленко

Чем дольше Гоша Буранский повествовал о замыслах олигарха, тем яснее становилось, что это не его досужий вымысел. Был, вероятно, у него этот талант — проникать в гущу событий и узнавать, чем дышат сильные мира сего. Недаром же они ценили его услуги и щедро оплачивали их. И в этот раз он, вероятно, был выбран для перехвата ценной информации. В Ивери имеется военный аэродром, принимающий рейсы со всех континентов. А уж припрятать кейс в одном из грузов — дело плёвое. Вот только Гоша оказался трусоват, отчего и сорвал операцию. Надо было самому передать деньги и забрать ноутбук, а он послал на столь ответственное задание глупого Витю.

Теперь Гоша Буранский сидел перед нахмуренным Иваном, строгой Елизаветой и скрывавшим своё смущение Сергеем Анатольевичем и горько каялся, размазывая слёзы по щекам.

— Если б я только знал, если б я только знал, — твердил он, — я бы сам побежал к этому лимузину! Но у меня же репетиция! Я же не мог её перенести! Вечером у меня ответственный спектакль…. Впрочем, теперь он под вопросом. Ах, как всё вышло! Как трагично! И, главное, ради чего? Я рисковал чужими жизнями, а в результате остаюсь в стороне. Как я мог допустить, чтобы компьютер попал в чужие руки?!

— Вам, я вижу, очень хотелось бы заглянуть в этот злополучный ноутбук? — спросил Иван.

— Ещё бы! — вскричал Гоша фальцетом и тут же закашлялся, — простите, — просипел он, — от волнения голос садится.

— А мы не будем волноваться, — сказал Иван и улыбнулся, сразу выйдя из образа большого начальника.

Гоша приободрился.

— Знать бы, где он, этот компьютер! — воскликнул он и даже пристукнул сухим кулачком по столешнице, — Жареноскин тут высказал мысль…

— Ах, так ещё и Жареноскин замешан в этой истории! — вдруг вмешалась в беседу Елизавета. Ей, как видно, тоже захотелось немного поиграть в следователя.

Буранский сразу сник.

— Ну да, — промямлил он, — я про него просто забыл сказать.

— Но ему-то что надо? — не отставала Лиза.

— А представляете, что будет, если он завладеет информацией? Он же на всех каналах растрезвонит о ней! Со страниц всех газет будут смотреть на нас его портреты. Герой дня! Человек года!

Гоша вздохнул.

— Каждый варит свой маленький супчик, в котором слава — редкая и дорогая приправа.

— Красиво сказано, — поощрил Буранского Сергей.

Ему жаль было этого маленького худенького человечка с бородкой клинышком, с бегающими глазками. Какие радости-то в жизни у него? Хотя… Может быть, он-то как раз и доволен собой и своей жизнью. Вон ведь с какой гордостью рассказывал о своей деятельности на почве прославления Иверского князя Михаила Ярославича. И, кстати, дело-то благое. Ну, а то, что он спутал реальность с фантастикой и обезумел от гордыни — так ведь это, скорее, беда, чем вина. Или всё же вина? Гордыня, демонической строй психики? Человеком быть трудно. Животным — комфортнее. Демоном — престижнее.

— А что нужно, чтоб не только считаться, но и быть человеком на самом деле?

Забывшись, он задал вопрос он вслух.

— Уметь любить, — ни секунды не медля, ответил Иван.

Сергей и Лиза посмотрели друг на друга.

«Ты ушла, — говорил взгляд Сергея, — я думал, что ты разлюбила меня». «Я ушла, — отвечал её взгляд, — потому, что подумала — ты разлюбил».

В комнате наступила тишина. Сергей и Лиза не замечали, что остальные с интересом наблюдают за ними.

Взгляд Буранского сделался вдруг каким-то диким.

— Боже, помилуй мя, — забормотал он вдруг побелевшими губами, — Господь Бог Вседержитель, сущий на небесах, яз грешен…

Он указал пальцем на мужа и жену:

— Сияют! Вижу нимбы над их головами! Как у святых Михаила Иверского и Анны Кашинской! Боже, еси на небеси! А я? А мне куда?..

— Вам плохо? — спросил Иван.

— А? Что? — Гоша обвёл всех помутневшим взглядом, — голова что-то… Опять давление, наверное. Скачет, проклятое, — он глубоко вздохнул, — слишком много работаю.

Его как будто прорвало. Он заговорил быстро, уверенно, с необыкновенным подъёмом:

— Если бы вы только знали, каких творческих усилий мне стоит эта деятельность! Мало того, что сам пишу и сам играю, я ещё фонд Михаила Иверского организовал, часовню построил, крест памятный воздвиг на месте бывшего Иверского кремля — это недалеко здесь, в городском саду. Екатерина Великая ведь недаром велела построить Путевой дворец именно здесь. Во времена княжения Михаила всё это пространство было центром Ивери, так сказать, его сердцем…

— Так вы хотели бы увидеть ноутбук? — прервал его пылкую речь Иван.

Буранский замер. В глазах его стоял вопрос. Он потряс головой, словно отгоняя какую-то назойливую мысль, потом заговорил без интонаций, как будто был автоматической игрушкой, заводным человечком:

— Да, да. Конечно. Я хотел бы. Обязательно.

И вдруг вскочил и завопил:

— Он здесь! У вас! Вот в этой сумке! Я так и знал!

Бросившись к сумке, которая стояла на полу у ног Сергея, он стал тащить её к себе, приговаривая:

— А я-то думаю — зачем ему сумка? Пришли люди из органов — и почему-то с большой сумкой. Дайте же, дайте, — он умолял Сергея, слёзы катились по щекам, всё тело сотрясала дрожь. — Ну что же вы? Ну почему вы не даёте?

— Да нет здесь никакого ноутбука! — вскричал Сергей и рванул сумку на себя.

Буранский упал, вскочил на четвереньки, а потом на коленях пополз к Сергею, пытаясь рукой дотянуться до сумки.

— Сергей! Достань компьютер! — крикнула Лиза, — он же умрёт сейчас прямо у нас на глазах!

— Ты что, с ума сошла? — Сергей был вне себя, — и вы, Иван, зачем вы это делаете? Зачем его провоцируете?

Буранский вдруг осклабился и торжествующе произнёс:

— Я понял! Ни из каких вы не из органов! Вы просто-напросто бандюги!

Он повернулся к Гончаровой.

— С бандитами связалась, Натали? А ещё правдолюбку из себя корчила, патриотку Отечества…

Он вдруг замолк и поморгал.

— Постойте-ка! А уж не эти ли вы… Как их? Не «СМЕРШ-Мидасу»? Точно. Как же я сразу-то не догадался? И Жареноскин ведь сказал, что ноутбук у вас. Покажите, откройте Его лик, Его образ!

Он встал на колени.

— Христом-Богом прошу… То есть… Просто прошу. Ну, покажите, ну достаньте ноутбук. Он там, в компьютере, я знаю, мне сказали. Там должна быть «картинка». Он спит. Он пришёл. Второй раз. Но ещё не проснулся. Я только посмотрю — и всё. Я никому, ни слова! Умоляю!

Подняв лицо к Ивану, он спросил:

— А вы ведь видели Его? Скажите, я на него похож?

В этот момент Сергей отвлёкся и слегка расслабился. А делать этого нельзя было. Буранский вскочил и вырвал сумку у него из рук. Метнувшись к музейному стенду с какими-то доисторическими булавами, он выдернул одну из гнезда и завопил: