А двойня – повод для знакомства? - Зоя Анишкина

– Давайте ее сюда. Где расписаться?

Мария Сергеевна, как всегда, командовала парадом. За ее спиной стоял хмурый Милославский и бурил взглядом процессию. На Варю даже внимания никто не обратил, когда она выпорхнула из машины вслед за мной.

– Вот, забирайте вашего врача! Черт-те что творится ночью сегодня. Если что, мы не такси.

Фельдшер бубнил, но меня напоследок оглядел с сочувствием. Человечные они все-таки. Несмотря на бешеный поток пациентов и самые невероятные случаи. Но человечные.

– Поехали, Виктория Егоровна, даже в законный выходной продолжаете шутить. Не смешно уже. Давно.

– Валерий Сергеевич, шутили мои дети, пару месяцев назад заявившие, что я беременна двойней. Боюсь, что мне смешно не больше вашего.

Мария Сергеевна хмыкнула, и мы в темпе покатили внутрь. Не стоило терять время на разговоры. Меня ждали осмотр и разгадка тайны. Кто был прав? Сын Милославского или моя мама с ее жуткими вещими снами? Ведь в итоге она призналась, что рыбки-то всплыли на поверхность темных вод мертвыми.

Завотделением припарковал меня в кабинете УЗИ, сам аккуратно избавил от остатков жалкой одежды. Приступил к беглому осмотру. Ну и датчики, датчики, датчики.

Пара секунд, и он недовольно заворчал:

– Вот пока Марии Сергеевны нет, выскажу как есть. Дура вы, Виктория Егоровна. Причем дура непрофессиональная! Беременность! Да еще такая запущенная. Тут вон гематома. Даже отслойка есть небольшая.

Закрыла глаза и велела себе дышать. Дыши, Королева, дыши. Только внутри нарастала истерика. И причиной этого была иррациональная радость. Дикая, глупая. Но радость!

Все-таки непостижим женский организм. То мечтаю о том, чтобы детей никогда не было больше. Думаю, что в случае беременности сделаю аборт и никогда в жизни, вообще никогда не буду детей делать незапланированно, то реву от счастья.

Я же врач! Ну почему это снова происходит со мной? Чертов Егор! У него там сперма радиоактивная, что ли? Дверь скрипнула, и в кабинет вошла зевающая Мария Сергеевна.

– Ну кто там, Валер? И в каком количестве на этот раз?

– Все стандартно, она себе не изменяет. Близнецы. Монохориальные. А к ним полный набор. Сейчас еще на экспертном аппарате посмотрю ее, есть вопросы. Примерно одиннадцать-двенадцать недель.

Начальница хмыкнула, а я стала прикидывать. В голове цифры складывались, и срок прикинула достаточно быстро.

– Тринадцатая. А зачем экспертный аппарат?

Мне не ответили, а хмурый взгляд Милославского мне не понравился. Совсем.

В принципе, все аппараты в клинике были крутые и мощные. Но имелся один, который считался золотым эталоном УЗИ, и работать на нем могли всего два врача. Мне повезло, что один из них Милославский.

Снова каталка, а по ходу движения из вены наполнили пару пробирок для анализов. Даже лабораторию выписали сюда ради меня, что ли? Снова стала реветь.

– Сейчас успокоительное вколоть прикажу. А ну-ка угомонилась. Потом расскажешь мне секрет, как у вас с тем красавчиком такие детки получаются. Двойные. Это ж надо!

Разрыдалась пуще прежнего. Егор-то, кобель, мне изменил! Хотя даже в заплывший беременный мозг просачивался здравый смысл. Сейчас картина, открывшаяся в клубе, не выглядела такой страшной. Генеральша оказалась настойчивой, и в меня влили-таки успокоительное.

И родителям позвонить заставили. Чтобы отвлеклась. Буквально насильно. Мама спросонья подумала, что уже рожаю. В таком вот хаосе и доехали до святая святых.

Милославский запустил машину и поинтересовался:

– Скажите на милость, и как это наш ведущий специалист умудрился проморгать собственную беременность? Да еще и на таком сроке! Мария Сергеевна, либо гнать ее в шею надо, либо на курсы повышения квалификации отправлять.

Заскрежетала зубами. Тут у меня был готов достойный ответ:

– Так как раз пару месяцев назад у вашего сына обследовалась. Гормональный сбой поставил! Так что все вопросы к нему.

У того даже глаз задергался. Поджав губы, он стал водить верхним датчиком по животу. Генеральша позади него хмурилась, но было заметно, что ей весело. Давно пора Игната сослать в операционные. Руки золотые, вот пусть и работает исключительно ими.

Черт дернул меня к нему на консультацию пойти. Ну как можно было не заметить двойню?

«Каком, Королева. А сама-то? Кто беременный? Игнат Валерьевич или ты?» – ехидно спрашивал внутренний голос.

М-да. Ситуация. Я снова стану мамой. Снова двойни. Как там говорил Анзор? После второго уже все равно сколько? Кажется, придется проверить эту теорию на себе. Главное, чтобы правда не уволили. У меня же рассрочка на квартиру!

– Подойдите сюда, Мария Сергеевна. Это то, что я думаю?

Голос Милославского заставил напрячься. Мне монитор даже не включали. Изверги. Я тоже хочу посмотреть, между прочим! Мне уже намного лучше, сейчас за недельку гематому с отслойкой уберу и как сайгак бегать стану!

Все будет хорошо.

Только внутри все равно холодело. Что-то не так. Чувствовала это и неосознанно тянула руки к животу, пока двое врачей разглядывали экран.

– К сожалению, да. Что думаешь, сможешь? Сам понимаешь, что чем раньше, тем лучше.

– Если не прекратите тут секретничать, словно меня нет, я за себя не отвечаю!

Голос дрогнул, а из глаз сами собой брызнули слезы. Хреновое успокоительное у нас. Вообще не берет. Врачи переглянулись и молчаливо разобрались, кто из них станет говорить.

Милославский. Он хмуро взирал на экран монитора и медленно начал:

– Виктория Егоровна, у вас монохориальная многоплодная беременность. Думаю, не стоит расшифровывать, что это значит.

Кивнула. Конечно, знаю. У моих детей одна плацента на двоих. Сложная беременность предстоит, на особом контроле. Они питаются через одно место, и это обстоятельство может нести массу осложнений.

Тем временем Валерий Сергеевич продолжил:

– Как вы знаете, такая беременность часто бывает осложненной. В вашем случае, к сожалению, все тоже отнюдь не гладко.

В голове роились десятки возможных сюжетов. Замерла в ожидании вердикта. Прошептала:

– Что в нашем случае?

Молчание длилось всего секунду, но мне показалось, что целую вечность. Он медлил, по непонятной причине откладывая диагноз. В том, что он верный, я даже не сомневалась. Несмотря на распри, доверяла ему как специалисту.

– Фето-фетальный трансфузионный синдром.

Удивленно распахнулась глаза. Но… Как такое возможно? Это не редкий диагноз, конечно, но на таком раннем сроке его крайне сложно поставить. Обычно только во втором триместре.