Семья брата. Мой персональный ад - Анна Бигси

— Мама оценивающе смотрит по сторонам. — Снимаете или свой?

— Это дом Игната, — осторожно поясняю я.

— Хороший, добротный… А свадьба когда?

Нет у меня ответа. Не знаю, что сказать, чтобы не усугубить ситуацию.

— Точной даты еще нет, — уклончиво отвечаю, пытаясь быстро придумать хоть что-то. — У Игната небольшие проблемы, как только решит, сразу и поженимся.

— Женатый, что ль? — недовольно хмурится мама.

— Нет, я не женат. И никогда не был.

Игнат входит через вторую дверь сразу на кухню, оставляет сумки на полу и останавливается за моей спиной.

— Я очень люблю вашу дочь и хочу, чтобы она стала моей женой как можно скорее, — обнимает за талию и нежно целует в висок. — Но обстоятельства пока сильнее нас. Но ничего, мы справимся.

Поворачиваюсь к нему и дарю легкий поцелуй, этого оказывается достаточно, чтобы мама, наконец, улыбнулась.

— У нее уже живот на нос лезет, — ворчит она, но уже скорее для проформы. — Хотите безотцовщину родить?

— Мама, — с упреком смотрю на нее. Какая глупость. Эти времена давно в прошлом.

— Время еще есть, мы успеем, — улыбается Игнат.

— Успеют они. — Мама закатывает глаза. — На свадьбу хоть позовете?

— Обязательно, — в один голос отвечаем мы.

— Ну а ты что стоишь? — возмущенно фыркает мама. — На стол накрывай. Разве так я тебя учила встречать гостей?

— Сейчас, — начинаю суетиться на кухне.

Мама достает из своих сумок банки с огурцами и помидорами, сало и мед. Ну и, естественно, бутылку самогона. Куда ж без этого.

— Ну что, зятек, — хитро прищуривается она и ставит между ними бутылку. — Давай, что ли, за знакомство?

— Мама! — вступаюсь за Игната.

— Да все нормально, Ясь, — смеется он, достает две рюмки и опускается на стул. — Приготовь пока маме комнату, а мы поговорим.

Окидываю его снисходительным взглядом, но решаю не спорить и тихо удаляюсь искать подходящую комнату. Лучше на первом этаже. Подальше от нашей спальни.

Глава 36 Игнат

Глава 36 Игнат

Сажаю Надежду Степановну на автобус и машу на прощание рукой. Вместо одного дня она задержалась у нас до конца недели. Как ни странно, но общий язык мы с ней нашли довольно быстро, и я практически не напрягался по поводу чужого человека дома. Она поверила мне, осталось только оправдать ее доверие.

Выруливаю на оживленный проспект и пишу Илоне сообщение, чтобы собиралась. День икс настал. В клинике нас ждут результаты анализов. Нервное волнение не отпускает. Набираю Дмитрия, чтобы уточнить, не было ли форс-мажоров.

— Приветствую, — слышится в динамике его бодрый голос.

— Привет. Как там по нашему делу?

— Все по плану. Этот Эдуард задержан и не представляет опасности. Но если ДНК окажется положительным, я бы переделал в другом месте.

— Спасибо. Разберемся.

Паркуюсь около подъезда и в ожидании барабаню пальцами по рулю. Даже не верится, что скоро все закончится. Должно закончиться. По крайней мере, хочется в это верить. Карма, бумеранги, справедливость, в конце концов. Что-то да должно сработать.

Дверь распахивается, и Илона раздраженно садится в салон.

— Что-то случилось? — сухо интересуюсь и плавно трогаюсь с места. Не то чтобы мне было очень интересно, но все же.

— Беременность случилась, — огрызается Илона. — Ни спать не могу, ни есть!

— Это пройдет, вероятно, — хмыкаю я.

— Поехали уже, а.

Пожимаю плечами и сосредотачиваюсь на дороге. Едем в клинику, а я ловлю себя на мысли, что наконец мы с Ясей одни и можем похулиганить по-взрослому. Настроение сразу же улучшается, а в груди просыпаются пресловутые бабочки.

— Хватит так по-идиотски улыбаться, — язвительно шипит Илона.

— Завидуешь?

— Вот еще, — надменно вздергивает подбородок и отворачивается к окну.

Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, но ничего не отвечаю. Зачем тратить нервы впустую.

Поднимаемся к Вершинскому. Он нас давно ждет. Негромко стучу и заглядываю в кабинет.

— Добрый день. Можно? — привлекаю к себе внимание.

— Добрый, добрый. Проходите.

Присаживаемся напротив врача.

— Результаты готовы? — взволнованно интересуюсь, нетерпеливо ерзая на стуле. Не могу себя сдержать, аж чешусь от волнения.

Доктор лишь кивает в ответ. Илона поразительно спокойна и уверена в успехе, это немного напрягает, но в целом мне уже все равно. Давайте узнаем приговор и будем двигаться дальше с учетом этих вводных.

— Ваш скрининг. — Петр Петрович двигает Илоне заключение. — Отклонений нет. Ребенок развивается согласно сроку.

— Хорошо. — Едва заметная ухмылка растягивает ее губы, делая ледяную маску на лице еще уродливее. Могла бы и порадоваться, что у малыша все хорошо. Как же это все резко контрастирует с открытостью Ярославы.

— ДНК-тест. — Вершинский пододвигает к нам конверт с результатами.

— Откроешь? — смотрю на Илону.

— Он же тебе нужен, а не мне, — фыркает она и закатывает глаза к потолку.

Логично. Переглядываемся с врачом и отчего-то улыбаемся. Забираю конверт и нервно распечатываю. Руки немного подрагивают от волнения. Момент истины настал. Страшно. Но не за себя, а за нас с Ясей. Так хочется сделать ее счастливой.

Представляю ее светящееся лицо и разворачиваю конверт. Поднимаю глаза на Илону — смотрит мне в глаза с торжествующей улыбкой на губах. Читаю вердикт «Вероятность отцовства равна ноль процентов — отцовство исключено». Внутри все обрывается, сердце на мгновение замирает и пускается вскачь. Волна облегчения проходит по телу, а довольная улыбка сама по себе растягивает губы.

— Я так и знал, — едва не подпрыгиваю от радости.

— Убедился? — снисходительно тянет Илона.

— Да. Более чем, — кидаю бумагу на стол и протягиваю Вершинскому руку. — Спасибо, доктор.

Тот с готовностью пожимает, мельком скользит взглядом по строчкам и хмурится.

— Но он же отрицательный.

Я лишь счастливо киваю и поднимаюсь на ноги.

— Как отрицательный? — вскидывается Илона, хватает результат и жадно вчитывается. — Этого не может быть.

Выхожу из кабинета, оставив Илону одну. Не терпится позвонить Ясе и рассказать такие хорошие новости. Торопливо спускаюсь к машине и достаю телефон, но не успеваю набрать номер.

— Ига, подожди, — летит мне в спину взволнованный голос Илоны. — Это какая-то ошибка.

— Эдик обещал подсуетиться и не смог? — оборачиваюсь и язвительно усмехаюсь. — Какая