Тени в масках - Лина Баркли

Гитлер умер, но дело его живо. В течение тридцати лет проект „Плодородие“ осуществлялся на территории нашей страны. Суть его осталась прежней, методы же претерпели изменения в сторону усовершенствования и повышения эффективности. Как и в случае с нацистской Германией, исследования проводились в обстановке полной секретности. Используя методы формирования сознания, разработанные его отцом, доктор Харлан Нельсон начал выведение собственной совершенной породы. Лишь познакомившись с Мэри Лиддел, я понял, насколько фантастичными были его…»

Курсор замигал. На этом предсмертная записка обрывалась.

— Святые небеса! — вырвалось у Сэма.

Нэнси безмолвно смотрела на экран. Ей хотелось кричать и плакать.

— Что это значит? — наконец вымолвила она. — Нашего ребенка использовали в экспериментах по выведению расы господ? Или он тоже пал жертвой селекции?

Сэм мог лишь догадываться об этом. Он обнял ее.

— Но Харлан же умер! Как он?..

— Не знаю, Нэнси. Не знаю.

Она отстранилась и взглянула на него. Он был не меньше ее потрясен прочитанным.

Исследования продолжались более тридцати лет. В них участвовала и его мать, Маргарет, и она, Нэнси. Но его мать по крайней мере была замужем не за спятившим селекционером! А Нэнси? Она-то ведь вышла за него, пусть их брак продолжался всего несколько дней. Ей повезло, что он так быстро умер. Или… Разве не странно, что он умер вскоре после свадьбы? Она содрогнулась.

— Не знаю, что все это значит, но пока давай не будем спешить с выводами, — сказал Сэм.

Он вернулся к ящикам и продолжал методично их обыскивать. Она же стояла и смотрела на него. Дети, признанные неподходящими для создания арийской расы, не выходили у нее из головы.

Сэм раскрыл ящик и в ужасе замер.

— Что такое? — спросила она, ожидая худшего.

Он медленно повернулся. В его руках была зажата звериная маска. Точно такую же она изобразила на своей картине…

Значит, Коллинз был одним из тех, кто принимал у нее роды. Он был тенью в маске.

Сэм швырнул маску на пол.

— Нам нельзя здесь больше оставаться. Ключей нигде не видно, придется попробовать завести машину без них.

Он бросился к выходу, но Нэнси не сдвинулась с места. Она стояла и смотрела на экран компьютера, снова и снова перечитывая слова, которые написал перед самой смертью Коллинз. Дрожащими руками она нажала на команду «печать». Послышался мягкий шелест бумаги, принтер заработал. Вытащив распечатку, Нэнси сохранила данные и выключила компьютер.

Лишь после этого она взглянула на Сэма.

— Теперь можно идти.

Сэм не поверил своим глазам. В ее взгляде читалась решимость, гнев, стремление идти до конца. Нэнси готова была бороться, она не могла и не желала проявлять слабость. И неудивительно: будь она слабее, просто не выдержала бы всех этих испытаний.

Теперь было ясно, что «проект 92А» — нынешнее название проекта «Плодородие», разрабатывавшегося в гитлеровской Германии.

Тридцать лет, а то и больше эти люди считали себя всемогущими богами. Теперь нужно их остановить.

Он уже отчаялся вернуть их малышку. Вот еще одна призрачная надежда, рассыпавшаяся в прах.

Где-то он прочел пророчество: мир спасут двое. Может, эти двое они с Нэнси?

Впрочем, доктор Нельсон тоже считал, что спасает мир. И Коллинз и сестра Лиддел воображали, что призваны выполнить величайшую миссию, вывести совершенную породу людей.

Сэм взял Нэнси за руку. Они перешагнули через труп Коллинза и вышли на улицу. Поднялась буря. Ветер гнал им в лицо комья снега, нещадно трепал волосы, норовил сорвать одежду.

— Смотри! — крикнула Нэнси и указала на следы шин, которые вели в гараж.

— Что? — не понял Сэм. — Он поставил в гараж свою машину? Так она уже там стояла, когда мы приехали.

— Разве ты не видишь?! — воскликнула она. — Следы свежие!

Сэм бросился к гаражу и распахнул дверь. Пошарив рукой, нашел выключатель. Свет отразился в блестящем бампере его джипа. Сэм нагнулся. Так и есть: ключи зажигания вставлены в замок.

— Перед тем как запереть нас в бомбоубежище, — вспомнила она, — Коллинз все время повторял: это для вашего же блага. Может, он и правда пытался защитить нас? Спрятал нас и поставил в гараж машину, на которой мы приехали. Но, если он хотел нам помочь, не проще было бы обратиться в полицию?

— В полицию он пойти не мог, — проговорил он.

Скорее всего, Коллинз вообще не собирался сдаваться. Он лишь хотел оставить в компьютере признание и исчезнуть из страны. Поэтому и запер их в подземелье, поставив таймер: думал, что, когда они оттуда выйдут, он будет уже далеко.

А может, все было совсем не так. Но теперь они об этом уже никогда не узнают.

Сэм сел за руль, Нэнси тоже забралась на переднее сиденье. Он включил мотор и, ткнув какую-то кнопку, открыл большие ворота.

Итак, осталось узнать, кто же скрывался под третьей маской. Двоих чудовищ они уже знают: это Коллинз и та медсестра, Мэри Лиддел. Коллинз мертв, а что сталось с Мэри, неизвестно. Вполне возможно, она жива и жаждет крови. Надо поскорее отыскать ее и того третьего, на ком тоже была звериная маска. Иначе эти двое разыщут их.

У въезда в бунгало виднелись отчетливые следы машины: кто-то приехал, а затем выехал отсюда. Но кто? Неуловимая Мэри Лиддел? Или этот третий?

Возможно, с делом связаны и другие люди. Без посторонней помощи заговорщики не обошлись бы. Впрочем, главную тайну знали лишь избранные, иначе за тридцать лет она бы наверняка стала достоянием гласности.

— Донован?

— Что?

Машина неслась по шоссе. Сэм гнал к Лестеровскому институту — именно там находится ключ к разгадке. Коллинз сказал, что лабораторию уничтожили. Взорвали? Разграбили? Для чего? Пытаются скрыть улики?

Нэнси так ничего и не сказала. Сэм метнул на нее взгляд. Ему снова померещилось, что она впала в прежнее гипнотическое состояние.

— Нэнси?

— Что?

— Это я тебя хочу спросить — что? Ты хотела что-то сказать или мне показалось?

— Просто… я кое-что вспомнила. Бомбоубежище: холодный влажный бетонный пол. — В свете панели приборов Сэм заметил ее блестящий взгляд. — Я знаю, где родился мой ребенок!

Уже давно настало утро, но на стоянке муниципальной больницы было пусто. Пурга не прекращалась. Сэм обхватил Нэнси за плечо и, укрыв ее рукой от порывов ветра, провел к входу. Они приехали навестить Айрин, которая, по словам доктора Коллинза, была отправлена сюда с подозрением на инфаркт.

В больнице творилось что-то неладное. Такое впечатление, будто в операционной прогремел взрыв или обвалился потолок в одной из палат. Вокруг царил полный хаос. За конторкой регистратуры никого не было. Мимо них пронеслась старшая медсестра, миссис Коллер. Откуда-то из коридора слышался знакомый скрипучий голос с характерными повизгиваниями.