Академия волшебства - Андрей Смирнов

…Дэвида привлекло объявление, приглашавшее всех желающих посетить фехтовальный клуб, размещавшийся в одном из корпусов Академии. Плата взималась чисто символическая. За два года жизни в Тинуэте Лэйкил прочно внушил своему ученику мысль о том, что боевой маг, не имеющий должной физической подготовки — уже наполовину покойник. Лэйкил дал ему хорошую основу, но за время пребывания в Академии легко было потерять форму и позабыть все, чему его учили. Запомнив место расположения тренировочного зала и время занятий, Дэвид освободил контур и покинул «рекламную комнату». Возможно, подумалось ему, Брэйда также заинтересует возможность помахать мечом в местном клубе…

Однако у Брэйда эта информация энтузиазма не вызвала. Дав предварительное согласие, уже на следующее утро он заявил, что тащиться куда бы то ни было в такую рань (тренировки начинались в семь) ему совершенно неохота. Вид у него при этом был до крайности раздраженный, а осунувшаяся физиономия свидетельствовала, что этой ночью он не спал.

— Смотри, обрастешь жирком, — поддел его Дэвид. Сам землянин был уже собран и готов к выходу. Даже располагал в запасе несколькими лишними минутами для того, чтобы попробовать растормошить приятеля-раздолбая.

— Не обрасту, — пробурчал Брэйд. — Пройду модификацию в клинике, если что… Какой смысл прыгать, как макака, размахивая железной палкой, если эти же самые навыки можно получить быстрее и проще?…

— Ай-яй-яй! — Дэвид поцокал языком. — Какие детские вопросы я слышу. А кто мне не так давно говорил, что загрузить информацию в память недостаточно, надо ещё ее понять, освоить?… А нашему телу, значит, запоминать и осваивать приемы не нужно?…

— В задницу. Я не собираюсь становиться чемпионом.

— Ну смотри сам… — Дэвид пожал плечами. Спросил о другом: — Как прошло свидание?

Брэйд сделался ещё мрачнее.

— Не спрашивай, — процедил он.

— Почему?

Брэйд некоторое время молчал, а затем выдал:

— У меня такое чувство, будто меня поимели.

— Да-а? — Дэвид постарался не засмеяться. — А что случилось?

— Да ничего. — Длинная пауза. — Слишком много о себе эта дрянь возомнила… — Взгляд хеллаэнца сделался рассеянным, внимание сосредоточилось на каких-то, видимых только ему одному, мысленных образах. Блуждавшая по губам болезненная усмешка заставляла предположить, что воспоминания эти — не из приятных. — Ублажал шлюшку всю ночь, и что в итоге? «И это все, что ты можешь?», «Ах, как же вы все одинаково скучны!..» — произнес Брэйд тонким разочарованным голоском, явно кого-то передразнивая.

— Дрянь… Сильных впечатлений ей захотелось… Я ей устрою сильные впечатления… До смерти не забудет…

— Брэйд, — позвал Дэвид. Хеллаэнец поднял глаза, но было видно, что его внимание ещё находится в плену воспоминаний. — Брэйд, успокойся, — проникновенно повторил он. — Остынь. Не делай глупостей. Она не для тебя.

— Кто она такая? — хрипло спросил Брэйд. — Откуда ты вообще ее знаешь?

— Неважно. — Дэвид покачал головой. — Ты ещё легко отделался. Если ты расстроишь эту девочку, тебя могут поиметь по-настоящему. Кроме шуток.

— Она что, из высших?… — Брэйд разом сник.

— Не могу сказать.

— Почему?

— Просто не могу, и все. Зря ты с ней связался.

— М-да. Это точно.

— Ну так не усугубляй ситуацию. Я понимаю, ты привык чувствовать себя хозяином жизни, но она — не для тебя. Не надо лезть в игру, правил которой не знаешь. Ты мне сам это говорил.

— Ладно, хватит… — отмахнулся Брэйд. — Не учи меня жить. Я приму к сведению твой совет. А теперь катись в свой клуб. Мне надо выспаться.

— Спокойной ночи.

Незаметно началась и прошла короткая, теплая зима. Ранним утром (а иногда и в середине дня, если занятий было немного) Дэвид тренировался в клубе, затем отсиживал пять-шесть часов на уроках, после чего возвращался в гостиницу, читал и практиковался в освоении заданного на дом материала. Свободного времени оставалось только чтобы поесть и поспать. Он не был одарен магическим талантом от природы, и там, где у Брэйда или у других соучеников землянина волшебство рождалось легко, как бы само собой, Дэвиду приходилось брать упорством и постоянной отшлифовкой уже освоенного. Когда начались занятия по стихиалке, он за счет прежнего опыта некоторое время держался впереди всех, но уже очень скоро выяснилось, что то, что ему самому казалось довольно неплохими достижениями в этой области, таковыми отнюдь не являлось. Прочие ученики осваивали стихии гораздо быстрее, чем он когда-то. Было неприятно сознаваться себе в этом, но от правды не уйти: уже к концу первого курса он скатится от первых позиций к последним. Слабый природный Дар означал, помимо всего прочего, ещё и плохую способность к интуитивному постижению, а рационально обосновывалось далеко не все, что им говорили, немалая часть предлагаемой информации должна постигалась без участия логического аппарата. Впрочем, теории на уроках стихиалки было вообще очень мало, только краткие инструкции вначале и подведение итогов в конце, основным же содержанием урока, безусловно, являлась практика.

При освоении большей части магических техник одна из проблем состоит в том, что недостаточно просто объяснить, «как это работает» или провести наглядную демонстрацию. Слова, жесты, определенные цепочки образов, выстраиваемые сознанием, лишь сопровождают волшебство, балансируют и направляют его, но сам колдовской акт совершает гэемон мага. Между тем даже способность управлять своим энергетическим полем не значит почти ничего, когда это поле требовалось сконфигурировать в каком-то принципиально новом виде или выйти в какую-то новую область метамагической реальности. Точно так же как способность двигать рукой не дает автоматически умения писать, а умение выводить буквы, в свою очередь, не означает, что складывать их в слова ученик будет без ошибок. Знание же орфографии, в свою очередь, не означает ещё способности написать мало-мальски вразумительный текст. И так же как и в письме, в освоении магических техник существовали свои «уровни» и «степени постижения», притом выход на новую ступень означал не экстаз просветления, а лишь возрастающее число совершенно различных по существу задач, решать которые приходилось одновременно. Со временем, правда, наработанный навык позволял выполнять большую часть задач автоматически, не задумываясь об этом; выстраивание посредством гэемона сложнейших заклинательных схем превращалось по простоте исполнения в своеобразный аналог мышечного усилия. Но об этом уровне управления ученики, и Дэвид Брендом в том числе, могли только мечтать.

Освоение новой техники на уроке стихиальной магии обычно начиналось с того, что учитель — Финелла из Шэльёта, молодая девушка, на вид которой нельзя было дать больше двадцати пяти лет (на самом деле, ей было около семидесяти, но об этом мало кто знал) — дав необходимые инструкции, захватывала гэемон ученика своим собственным полем, после чего творила заклятье. Так взрослый, взяв руку ребенка в свою и аккуратно водя зажатым в детской ладошке карандашом, учит его, как пользоваться этим предметом. Запомнив состояние, пережитое в момент совместного колдовства, ученик теперь и сам мог воспроизвести его. В первое время использовались зрительные или звуковые ключ-образы, затем, по мере наработки навыка, они становились не нужны.