Войти в тень - Ольга Волоцкая

Оскар бросил на меня быстрый взгляд, но я отрицательно покачал головой. Мне еще нужно было время для четкого фиксирования в памяти ментальной обстановки. Полное сканирование на несколько дней назад. Неприятно, но необходимо.

– В кабинет мы спустимся позже, с вашего позволения. Мои специалисты еще не все осмотрели здесь.

«Специалисты, как же…» – промелькнула у меня в голове мысль, принесенная мне на кончике острого взгляда Лукаса.

Я мысленно показал ему нос и продолжил работу. Очень интересные вещи вырисовывались, очень.

Пожав плечами, наш клиент продолжил:

– Я здесь с самого начала устройства экспозиции. Но когда привезли последние наиценнейшие экземпляры и выставку наконец-то открыли, я твердо решил, что мое детище требует неусыпного присмотра. Мы, коллекционеры, бываем может, странными для постороннего взгляда, но так может сказать только тот, кто ничего не понимает в коллекционировании. Это… это искусство так затягивает…

Господин Лукас прервал свой монолог, наткнувшись на вопросительный взгляд О'Келли, и чуть не поперхнулся от его жесткости и наглости, но откашлялся и продолжил, хоть уже и с меньшим энтузиазмом.

Ирландец даже в молчании может быть на редкость доходчивым.

– Простите. Я увлекся. Любимое дело, ну, вы меня понимаете…

Ирландец понимал. Я вспомнил его ножи и хмыкнул про себя.

– Да. Так вот. Я твердо решил ночевать здесь, пока не закончится выставка. К тому же мне было безумно интересно изучить недоступные ранее материалы…

«Черт! О чем это я? Разболтался, старый козел!» Как интересно, я ухватился за эту мысль и потянул…

– Но у меня, к сожалению, было не так много времени, – выкрутился он. – Все шесть дней, можно сказать, были похожи друг на друга. Выставка открывалась, работала, закрывалась. Я совершал обход, иногда не один. Я беспокоюсь за экспонаты, вы понимаете?!

– Мы понимаем, не беспокойтесь, – мягко заверил его Стаковски и покосился на меня. Я послал ему мысленную улыбку. Он так же мысленно фыркнул в ответ.

Господин Лукас продолжил:

– Да, все дни были похожи, как близнецы. Никаких происшествий, никакого даже самого маленького события, которое могло хотя бы насторожить нас. Тишина. И тут такое… Джереми очень переживает. Обо мне и речи нет.

Он посмотрел на нас усталыми глазами.

– Мы понимаем, господин Лукас, – почти проворковал Оскар.

Он уже получил от меня отчет о том, что сканирование завершено.

– Теперь, я думаю, мы можем пройти в ваш кабинет.

Меня слегка поколачивало, и я, чтобы сдержать дрожь, сунул руки в карманы.

Господин Лукас был счастлив увести нас с места преступления.

Мы прошли в дальний конец зала. Как оказалось, не все стенные панели были здесь только украшениями.

Сначала был лифт, замаскированный одной из декоративных дверей, выглядящих стенными панелями. Мы спустились всего на пару ярусов ниже уровня первого этажа музея и оказались на месте. Никаких переходов и коридоров, лифт открылся прямо в атласно-кожаное брюхо просторного помещения, служившего кабинетом и лабораторией для рабочих исследований.

И по необходимости, как я понял, спальней.

Изящные стенные шпалеры, покрытые деревянной мозаикой, практически полностью скрывались за всевозможными картами, схемами и чертежами совершенно непонятного иногда назначения и происхождения, не говоря уж о самом материале, из которого они были выполнены. Кожаная мебель все еще хранила элементы первоначальной упорядоченной расстановки, но, видимо, лишь только потому, что была слишком тяжела для спонтанного перемещения. Классический стол буквой «Т» с уникально массивным креслом во главе и дюжиной стульев по бокам. Диван у одной стены с горой пледов и подушек, выдающих его как спальное пристанище. И длинная китайская ширма – у другой, скрывающая то, что наш наниматель явно не спешил выставлять напоказ. Впрочем, мне было достаточно поймать хвостик беспокойства, мелькнувший в его сознанье, чтобы выудить забавную информацию о небольшой химической, или, как сам господин Лукас любил ее называть, алхимической, лаборатории. С другой стороны, слегка сморщенный нос Джо давал мне не меньшую информацию о наличии здесь подобного объекта. Наш мобил обладал уникальными обонянием.

– Химия. Недавно работали по серебру.

О'Келли даже не повернулся в мою сторону, а четко застыл за стулом, который счел для себя удобным занять Оскар. Кай, примостившийся на диване, вежливо сдвинув ворох пледов, и, уложив на коленях кейс с ноутом, просто являл собой картину «Приличный юноша». Стаковски с ирландцем играли в пару «хозяин и его бодигард». Я же решил не привязывать себя ни к какому месту и продолжил медленный и тщательный осмотр. Рассеивание внимания, как я уже говорил, не такой уж сложный трюк.

Когда все, за исключением меня, расселись и в оперативном порядке выяснили, кто что будет пить или есть, – оказалось, что никто, конечно, не голоден и не испытывает жажды, – Оскар решил не затягивать с выяснением подробностей.

– Господин Лукас. Кое-что из вашего рассказа уже известно моим напарникам, но было бы замечательно, если бы вы взяли на себя труд рассказать все еще раз и с самого начала. Надеюсь, что здесь вы уже можете позволить себе некоторые более интересные подробности.

Самая обаятельная улыбка Стаковски дорогого стоила, и клиент, конечно же, раскололся.

– Теперь внимательней, Март.

Я разглядывал аккуратно стриженый затылок Оскара и почти закрывающего его Джонаса, затянутого в прекрасно пошитый смокинг, и настраивался.

– Я знаю.

Я отвернулся, невидяще уставившись на какую-то сильно запутанную карту непонятного континента. И почти ушел на ментальный уровень восприятия. Главная задача сейчас была – уловить все возможные оттенки мыслей нашего заказчика. Люди ведь никогда не говорят все полностью. А для нашей работы максимальный объем информации нужен как воздух.

Господин Лукас привычно помялся, размышляя, с чего начать, и, перебрав в голове несколько привычных вступлений, решил-таки осчастливить нас своей печальной историей. Я усмехнулся про себя и еще раз прикинул, куда мне падать, если случится что-то непредвиденное.

– Я уже говорил вам, господа, что эта выставка уникальна. Почти десять лет я потратил на то, чтобы собрать информацию и классифицировать существующие в мире экспонаты по самым загадочным периодам доколумбовой эпохи. Многие из них мне удалось выкупить в свою коллекцию. Но, конечно, не все. Тогда-то я и заболел, если можно так сказать, выставкой на столь интересующую меня тему. Возможности у меня, как видите, есть, связи тоже, так что дело было за малым. Составить план желаемой экспозиции и договориться с людьми, имеющими недостающие предметы. И мне это удалось, хоть и заняло не один год!