Ее зовут Тень - Ксения Чайкова

— Я вам не сестра, — жестко отозвалась Тень. — А насчет остального… Да что вы знаете о жизни храны?

— Зато мы очень хорошо знаем, как топить хранов! — весело хмыкнули серебряные колокольчики многочисленных девичьих голосов, загадочно звенящих над озерной гладью и даже не заглушающих вопросительного треска цикад в прибрежных кустах.

— Вы губили моих братьев? — В тихом вопросе заскрежетал металл, Тень, казалось, едва сдерживает ярость.

— А отчего бы нет? — хрустальным смехом рассыпалось по озерной глади.

— Тогда этих я вам не отдам тем более, — тихо отозвалась храна, которая, похоже, уже сумела овладеть собой и немного успокоиться.

— Ты жестока, сестра… В твоих глазах много боли и страданий, а душа уже превратилась в выжженную пустыню, в которой никогда не вырастут цветы любви и счастья. Ну хотя бы потанцуй с нами, — мягко предложил нежный незнакомый голосок, медленно приближаясь к месту стоянки. Тонко запела падающая в озеро и в траву вода.

— Я вам не сестра, — еще раз повторила Тень. — И не вам рассуждать о моей душе — у вас нет даже такой, пустой и опаленной. Но потанцевать… Отчего бы и нет?

Ответом был легкий серебристый смех. К звездам взвилась тихая песня без слов. Кажется, даже ветер примолк, вслушиваясь в мелодичные напевы нежных девичьих голосов. Торин, не выдержав, повернулся к озеру, стараясь двигаться как можно тише и осторожнее. То, что он увидел, запомнилось ему навсегда. В неверном свете прогорающих угольев медленно кружился самый красивый и необычный хоровод, какой только можно себе вообразить. Полтора десятка изящных девушек с длинными мокрыми волосами и легкими улыбками на лунно-прекрасных лицах медленно двигались вокруг костра, держась за руки и напевая монотонную тихую песню. Мелодия проникала в самую душу и мягкими ласковыми пальцами обхватывала сердце, заставляя его замедлять ход и задерживать дыхание, дабы даже на насущные телесные нужды не отвлекаться во время любования дивными красавицами. Ночные танцовщицы были одеты в прямые рубашки до щиколоток с длинными рукавами до запястий. Впрочем, особого толку от таких скромных и закрытых одеяний не было — девушки, кажется, только-только вышли на берег после купания, с рубашек стекали редкие капли, заставляя тонкую ткань липнуть к телу и обрисовывать все соблазнительные выпуклости и впадины.

Одной из танцовщиц была Тень. В своих штанах, удобной дорожной-рубашке и сапогах из грубой кожи она смотрелась среди неземных девушек в женственных нарядах дерзко и чужеродно, как тощий, ободранный и оголодавший за зиму волк среди стада тонкорунных овец. Впрочем, изяществом и легкостью движений храна им не уступала, хоровод кружился медленно и неспешно, но все наращивая темп, подчиняясь тихой загадочной мелодии, которую, казалось, звенели сами звезды, одобрительно подмигивающие девушкам с небес.

Вдруг песня оборвалась так резко, словно все танцовщицы-певицы разом лишились голосов. Хоровод распался на мгновение раньше. Торин увидел, как храна, успевшая безжалостно сгрести одну из незнакомых девушек за волосы подтащила ее прямо к костру и носком сапога подтолкнула в него пару лежащих рядом поленьев. Пламя, благодаря за корм, взвилось чуть ли не до пояса замерших у костра двух девушек, торопливой пляской оранжевых языков освещая их лица — холодно-отстраненное, слегка искаженное глубоко запрятанным гневом, и нервное, перепуганное, кажущееся еще более прекрасным и нежным. Незнакомка, которую Тень держала в хитром захвате, одновременно сжимая в одной руке два тонких запястья, а в другой — роскошную мокрую копну волос, испуганно завизжала, брыкаясь и стараясь отодвинуться от огня.

— А ну прочь отсюда! — страшно крикнула храна, небрежным пинком подавив попытки сопротивления. — Живо попрыгали в свое озеро, и чтоб тише воды, ниже травы у меня! Узнаю, что шалить опять взялись, — приеду и всех заклятыми прутьями запорю! Ну, вперед в воду и с песнями! А не то сейчас эту рыбу снулую в огонь швырну, во искупление душ загубленных вами братьев!

— Зачем ты так жестока, сестра? — дрогнувшим голосом спросила одна из танцовщиц, отделяясь от группы испуганных, сгрудившихся на самой кромке воды девушек, и подходя вплотную к хране. — Ты хочешь предать мучениям нашу сестру лишь за то, что мы сгубили твоих братьев? Но ведь это будет не искупление, а удвоенное зло!

— Нет! Я хочу всего лишь, чтобы вы оставили нас в покое! И не только нас, а и прочих путешественников, — жестко отозвалась Тень, продолжая сжимать в стальном захвате скулящую и брыкающуюся девушку. Парламентерша болезненно поморщилась и отвернулась, дабы не видеть искаженного ужасом лица подруги. Исходящий от костра жар, видимо, доставлял ей сильнейшие мучения.

Девушка как-то даже похудела и спала с лица, но вырываться не переставала, хотя явно понимала, что это бесполезно. По ее лицу и телу непрерывным потоком стекала невесть откуда берущаяся вода, с шипением испарявшаяся не долетая до земли.

— Хорошо. Отпусти нашу сестру, и мы уйдем, — наконец не выдержала та, что вела переговоры. Храна непреклонно покачала головой:

— Сначала уйдите, а потом я отпущу ее. Могу даже дотащить до воды и лично спихнуть в омут. И смотрите, если узнаю, что вы опять взялись за старое…

— Не узнаешь, — холодно отозвалась делегатка, разворачиваясь к озеру. Такой ответ можно было истолковать двояко, но Тень вполне удовлетворилась им, кивнула и указала глазами в сторону воды. Девушки, опустив головы и прикусив губы, стараясь не смотреть на храну, медленной вереницей потянулись к озеру. Зайдя примерно по пояс, они приседали, погружаясь с головой, и больше не всплывали. Вообще! Торин с ужасом заметил, что там, где исчезала очередная красавица, даже пузыри на поверхность не всплывали. Неужели Тень одним взглядом заставила утопиться полтора десятка девушек?! Конечно, Киммен, глава гильдии хранов, предупреждал, что эта выпускница замка Рэй владеет некоторыми навыками магии, но не такими же, в самом деле!

Убедившись, что все танцовщицы канули в озеро, храна наконец оттащила свою жертву от костра, подволокла ее к воде и точным пинком пониже спины отправила вслед за подругами. Та облегченно взвизгнула, по шею погружаясь в воду, потом повернула голову, одарила Тень пылающим ненавистью взглядом и только после этого нырнула. По воде медленно поползли расширяющиеся круги. Храна задумчиво проследила за ними, потом внезапно осела на землю, хрипя и держась за грудь.

Вонато, все это время сидевшая на подстилке и, кажется, мирно спавшая, дико заклекотала, поднялась на крыло и метнулась к своей хозяйке.

— Тихо, тихо, милая, все хорошо, — сквозь зубы прошипела Тень, безуспешно пытаясь принять сидячее положение. — Совсем заразы высосали, не дай боги, сейчас нападет кто-нибудь, из меня теперь вояка, как из Торина кавалерист…

Лорранскии-младший, поняв, что оставаться не у дел просто недостойно мужчины, и даже не успев осознать всю оскорбительность сравнения, подскочил и бегом рванул к своей телохранительнице, над головой которой с истерическим клекотом вилась вонато, видимо всей душой желая помочь, но не зная как.

— Торин? — удивилась Тень, ухитряясь сесть и глядя на графа снизу вверх. — Ты не спишь?