Естественный отбор - Евгения Гордеева

Оркестр закончил играть, а неугомонный распорядитель уже объявлял следующий танец. И опять со сменой партнёров.

Он что, издевается? Или это испытание такое? "Найди меня снова…"

— Я не хочу, — вцепилась я руку Вольфа.

— Я знаю, где мы можем спрятаться от остальных.

— Зачем прятаться? Просто не пойдём его танцевать.

— И будем сиять тут у всех на виду? Иди за мной.

Он на несколько секунд отпустил мою руку и пошёл в сторону окна. Белоснежная гардина — парус, из-за которой разливался рассеянный свет, надёжно укрыла нас от посторонних глаз. И сиять мы там с Вольфом могли без опаски.

А всё-таки он гений! Гений во всём!

Я стояла перед большим террасным окном и смотрела в черноту вечной ночи, прочерчиваемой огненными трассами комет и метеоров. Я летела через космос вместе со "Звёздной бригантиной". За моей спиной стоял Вольф, поглащённый, как и я новым, потрясающим чувством. Его рука лежала на моём плече, а второй он перебирал мои локоны. В какой-то момент я почувствовала нежные касания его пальцев на моей спине. Недопустимый поступок, нарушающий строгие требования этикета… Но ему можно. Тем более что тело отзывается приятными мурашками и требует продолжения.

Я потёрлось щекой о его руку, лежащую на моём плече, не зная, как ещё проявить своё одобрение. Говорить: "Ещё! Ещё!!" ужасно не хотелось.

Он понял, и снова пробежался пальцами по оголённой спине, очертив зону выреза.

Как странно и незнакомо реагирует тело на его прикосновения… Я и не подозревала, что могу ТАК чувствовать! А что творится с моей грудью?

А как чувствует он? Надо прикоснуться…

Оборачиваюсь, и натыкаюсь на внимательный, изучающий взгляд. Я что, смотрю на него так же?

Дотрагиваюсь до его лица. Нежно… Провожу по контуру губ. Он целует мои пальцы.

Я знаю этот поцелуй.

Вольф обнимает меня, прижимая к своей груди. Вдыхаю его запах.

Я помню этот аромат…

— Вооольф?! — даже заклинание не помешало произнести его имя.

— Что, любимая? — провёл рукой по волосам.

— Я думала, что ты со мной вот так близко первый раз! Но… я помню твои прикосновения, твои поцелуи… И этот аромат… Что со мной происходит?

— Ты права… — взял мою руку и поцеловал ладонь.

Тело пробило молнией, выпуская на свободу мою женскую сущность, моё естество. Мыслить в таком состоянии было крайне затруднительно, но я всё-таки попыталась связать факты. Вариантов было несколько. Решила не напрягать мозг, и получить сведения из первоисточника.

— Договаривай, — срывающимся голосом, ибо этот завоеватель методично исследовал губами мою руку, и уже добрался до внутренней стороны локтя, а там такая чувствительная кожа….

— Ты замёрзла… И плохо отогревалась. Я тогда попросил их уйти, а сам разделся и… стал согревать тебя своим теплом.

Упс!

— Ты воспользовался моим беспомощным состоянием, — сказала и сама себе удивилась. Уж больно довольный тон получился. Это что, я сама себя не знаю?

— В другом состоянии ты от меня шарахалась! — улыбнулся мягко, снова пробежал пальцами по спине, вызывая дрожь. Я судорожно вздохнула. — А так я совместил приятное с полезным.

— И… насколько далеко ты зашёл в совмещении?

Чего это у меня так щёки загорелись? Тельце то бесчувственное было… Ага… А поцелуи и запах помню.

— Настолько, что бы ты согрелась моим теплом, — а взгляд хитрый и насмешливый.

— И вовсе я не шарахалась, — изобразила обиду. Только изобразила, надеясь на примеряющий поцелуй. Не зря надеялась.

— Тогда, почему ушла тогда на палубу? — с сожалением. — Я подумал, ты всё поняла…

— Я поняла… И запретила себе в это верить.

— Почему?

— Потому что была уверена, что ты любишь мою подругу. Разум возобладал над душой.

Хлор бы я ушла тогда, если бы знала, что Петра живёт в твоём сердце, а не Леда. Я бы повторила подвиг Хлои, а то и переплюнула её…

— И по этому ушла на зов моря? — тревожно.

— Не знаю… Возможно, и по этому.

— А если бы я был рядом, ты бы послушалась его зова? — с надеждой.

Вольф, какой же ты глупый, хоть и гений.

— Если бы ты был рядом, я бы даже его не услышала. Твой зов сильнее! Ведь дозвался же ты меня из транса! Я Джорджа вообще не слышала… Только твой голос.

Он закрыл глаза и прошептал.

— Я люблю только тебя… — Открыл. Долгий пристальный взгляд, улыбка. — С первой секунды, когда увидел задорное пугало в ряду разряженных красавиц, которое занозой впилось в моё сердце!

Я верила ему…

Думать о Леде в этот момент не хотелось. Потом разберёмся, кто чего не так понял. Вольф не мог мне сейчас лгать о том, что влюбился в меня с первого взгляда.

— Мне тогда даже почудилось, что ты показал язык… — поделилась с ним своим глюком.

— Даа? — рассмеялся Вольф. — Тебе не почудилось… Только я показал его тебе мысленно!

— Хлор меня дери! Ой… Прости. А как же я это увидела? У меня с менталом не очень…

— Это только доказывает, что ты тоже влюбилась в меня с первого взгляда, — радостно сообщил он.

— Как это? Я не влюблялась с первого взгляда! Даже со второго не влюблялась…

— А с какого? — прищурил он глаза и провёл пальцами по подбородку, не касаясь губ.

Я непроизвольно облизнулась. Он довольно улыбнулся.

Провокатор!

— Не знаю… Но, точно не с первого!

Чего это я упрямлюсь? Трудно, что ли согласиться?

Нет, я честная! Я сейчас подумаю и скажу, когда у меня первый раз подпрыгнуло сердце при виде господина Сарториуса?

Тогда, на ужине у короля Бернарда? Нет, тогда я испытала ревность. Значит, любовь уже угнездилась где то в глубинах моей души.

Тогда на каком-нибудь из обедов, где довелось нам быть парой? И снова, нет. На тех обедах я уже трепетала, как листок на ветру, ловя каждое его слово!

Может на первом занятии? Я так тараторила, пытаясь быстрее сообщить ему о своих грандиозных планах… Нет, нет и нет! Во флигель я топала уже на ватных ногах, и сердце моё билось о рёбра, словно хотело вырваться наружу. А чего мы друг другу тогда наговорили… Я — практически согласилась выйти за него замуж, а он — быть в полном моём распоряжении.

А до этого была лишь одна встреча… Наше знакомство с преподавателями, на котором студентка четвёртого курса университета Петра Олмарк с блаженной улыбкой пялилась на талантливого техно-мага, профессора, признанного гения… А он показывал ей язык, хоть и мысленно.