Легенда о седьмой деве - Виктория Холт

Он очень странно выглядел и, как мне показалось, не был похож на себя. Я не знала, что послужило причиной этой перемены, но понимала, что никогда прежде не видела его таким. Он был тихий и серьезный, а в глазах появилась какая-то странная решимость.

— Что вам нужно?

Он поднял вверх палец, велев мне замолчать.

— Уходите, иначе я закричу, — сказала я.

— Я хочу поговорить с вами. Мне необходимо поговорить!

— У меня нет желания разговаривать с вами.

— Вы должны меня выслушать. Вы должны меня поддержать. — Вся его язвительность вмиг исчезла. Он, словно ребенок, умолял меня. Это было так не похоже на Джонни!

— Я не понимаю, о чем вы…

— Я женюсь на вас, — перебил он меня.

— Что?!

— Я сказал, что женюсь на вас.

— Что за игру вы затеяли?

Он схватил меня за плечи и с силой встряхнул.

— Вы знаете, — сказал он. — Вы знаете. Я готов платить эту цену. Говорю вам, я женюсь на вас.

— А ваша семья?

— Они устроят скандал. Но говорю вам: к черту семью, я женюсь на вас, обещаю!

— Не уверена, что выйду за вас.

— Конечно, выйдете. Вы только этого и ждете, Керенза. Я серьезен… как никогда в жизни. Я не хочу жениться. Будут неприятности. Но я обещаю, что женюсь на вас.

— Это невозможно.

— Я еду в Плимут.

— Когда?

— Сегодня вечером. Нет, уже ночь. Тогда сегодня. Первым же поездом. Я выезжаю в пять. Вы поедете со мной?

— Почему так внезапно?

— Вы знаете. Зачем притворяться?

— Мне кажется, вы сошли с ума.

— Я всегда хотел обладать вами. И это — единственный способ. Так вы готовы поехать со мной?

— Я не верю вам.

— Нам придется поверить друг другу. Я женюсь на вас. Я получу специальное разрешение. Клянусь!

— Откуда мне знать, что вы говорите правду?..

— Послушайте! Вы знаете, что произошло. Мы станем мужем и женой. Когда мы это сделаем, назад дороги не будет. Я женюсь на вас, Керенза!

— Мне нужно время подумать.

— Я даю вам срок до четырех часов. Будьте готовы. Выезжаем в четыре. Я пойду, уложу кое-какие вещи. Вы займитесь тем же. Потом поедем в двуколке на вокзал… и успеем на поезд.

— Это какое-то сумасшествие!

Он привлек меня к себе. Странные это были объятия — в них чувствовались и похоть, и страсть, и, возможно, ненависть.

— Вы этого хотите. И я этого хочу! — сказал он и ушел.

Присев у окна, я вспомнила унизительную сцену, которую мне пришлось пережить в тот вечер. Потом подумала о своей мечте. Она может осуществиться именно так, как я хотела!

Я не была влюблена в Джонни. Но его чувственность пробуждала что-то в моей душе. Я создана для замужества, для того, чтобы рожать детей — детей, которые будут носить фамилию Сент-Ларнстонов!

У меня тут же появилась еще более честолюбивая мечта. У Джастина с Джудит нет детей. Я увидела своего сына — сэра Джастина. Я — мать наследника Эббаса!

Ради этого я была готова на все! На брак с Джонни — на все, что угодно!

Я села и написала письмо Меллиоре. Потом вложила туда еще одно письмо, которое попросила передать бабушке.

Я приняла решение. В пять часов я села на поезд, идущий в Плимут.

Джонни сдержал свое слово, и вскоре я стала миссис Джонни Сент-Ларнстон.

Дни после нашего побега из Эббаса до сих пор кажутся мне похожими на сон. Только спустя несколько недель, когда я вернулась в Эббас в качестве миссис Сент-Ларнстон и мне понадобились все силы, чтобы бороться за то место, которое я намеревалась занять, жизнь снова превратилась в реальность.

У меня не было страха в день нашего возвращения; в моей душе просто не осталось места ни для какого другого чувства, кроме триумфа. А вот Джонни боялся. Мне предстояло узнать, что я вышла замуж за человека слабовольного.

Во время нашего путешествия в Плимут я уже составила для себя план. Я решила, что не вернусь в Эббас до тех пор, пока не стану миссис Сент-Ларнстон. Но потом я намеревалась непременно жить в Эббасе. Мне не пришлось беспокоиться. Джонни не делал попыток нарушить обещание — на самом деле он, казалось, с таким же, как и я, нетерпением ждал этой церемонии. Он даже готов был не прикасаться ко мне до тех пор, пока не будут закончены все формальности. А потом мы несколько дней жили в одном из отелей Плимута. У нас был медовый месяц.

Медовый месяц с Джонни стал для меня временем приобретения опыта. Но мне сейчас не хочется вспоминать об этом. В основе нашего с ним союза был только здравый смысл. Ни я, ни он по-настоящему не любили друг друга. Возможно, Джонни испытывал некое восхищение, завидуя моей силе воле и настойчивости. Иногда даже казалось, что он радовался, осознавая, насколько сильная и волевая у него жена. Но в первые недели совместной жизни наши отношения были в большей мере лишь физическими — и нас это удовлетворяло, ибо позволяло не анализировать ситуацию, в которую мы сами себя загнали.

Это было кульминацией моей заветной мечты — и из этой мечты появилась новая, более честолюбивая: я страстно хотела ребенка, всем своим существом жаждала иметь сына! Мальчика, который станет баронетом, наследником Сент-Ларнстонов. Все дни и ночи в отеле в Плимуте, когда для нас с Джонни, казалось, ничего в жизни не существовало, кроме нашей страсти, я была бешено, безумно счастлива, потому что чувствовала в себе растущую силу. Я знала, что действительно способна сделать все ради осуществления собственной мечты! Я была настроена немедленно зачать ребенка. Просто не могла дождаться, когда смогу взять на руки своего сына.

Я ни слова не сказала об этом Джонни. Видя мою страсть, которая не уступала его, Джонни совершенно неправильно истолковал ее. Но это так возбуждало его, что он часто одобрительно повторял: «Я не жалею… ни о чем не жалею!» — и смеялся, припоминая мне былую холодность по отношению к нему.

— Ты ведьма, Керенза! — восклицал он. — Я всегда в это верил! И бабка у тебя ведьма, и ты — тоже! Все это время ты сходила по мне с ума, как я по тебе, а относилась так, словно ты меня терпеть не можешь! А как же насчет того священника?

— Не будь слишком самоуверен, Джонни, — предупреждала я его.

Он смеялся и занимался со мной любовью — и я никогда не отказывала ему, потому что говорила себе: «Может, именно сейчас я понесу и у меня будет сын!»

Джонни жил сегодняшним днем, не задумываясь о будущем. Позже я поняла, что это качество было источником всех его проблем. В течение тех недель в Плимуте мы были молодоженами, наслаждающимися друг другом, и Джонни ни на минуту не задумывался о нашем возвращении — до того дня, когда мы не отправились в Эббас.