"Долой стыд!" Сексуальный Интернационал и Страна Советов - Ольга Грейгъ

Подобные поручения торговым представителем в Эстонии исполнялись много раз (см. Г. Соломон. Среди красных вождей. «Современник», 1995); а сколько таких соломонов было поставлено новой властью у сытого корыта – не сосчитать… Так что и лучшая еда, и драгоценности, и богатая одежда для своих в Стране Советов имелась в достаточном количестве.

Известна в плане «любви» к модной одежде революционерка Лариса Рейснер, ставшая под пером Всеволода Вишневского мужественной комиссаршей в кожанке и с револьвером в руке, привлекательной героиней «Оптимистической трагедии» (1933). К слову сказать, какова психология писателя В. В. Вишневского (1900–1951), научившегося по собственной воле убивать в 14 лет? Понятное дело: для таких, как он, или как прошедший подобный путь личного участия в убиениях писатель Аркаша Гайдар, для других советских писателей, комиссарша в кожанке, ничтоже сумняшеся убивающая своих соотечественников, – образ воистину героический и достойный подражания.

К слову, вслед за тем, как женская революционная верхушка стала носить куртки и плащи из кожи, в кожаные куртки облачились и некоторые дамочки из западного высшего общества, особенно американки. Однако предпосылки к подобной общности в одежде были совершенно разные, да и фасоны значительно отличались. Кожанка в стране Советов означала принадлежность носящего ее к высшим слоям большевиков, подчеркивала причастность человека к кровавым переменам 1917 года и служила пропуском в любое советское учреждение. Если большевички одевались под стать их товарищам-убийцам из партийных комитетов и чека, то на представительниц Запада имел влияние не культ насилия, а культ технического прогресса. Бум автомобилестроения породил спрос на кожаные куртки, грубые кожаные перчатки и автомобильные краги; эра авиаперелетов привела к появлению в модной одежде элементов профессионального костюма авиаторов, в повседневной жизни дамы даже носили летные шлемы.

А теперь что касается любительницы кожанки, матросского бушлата и… модной одежды имперских времен.

Лариса Михайловна Рейснер (1895–1926) родилась в Люблине (ныне Польша) в семье профессора права Михаила Андреевича Рейснера, происходившего, как утверждают некоторые исследователи, из местной польско-еврейской шляхты и женившегося на российской аристократке, урожденной Хитрово. Отец Ларисы и брат Игорь (родился в 1898 г., когда родители были в ссылке в Томске) увлекались идеями социал-демократии; с 1905 г. семья Рейснер жила в Петербурге. В 1915–1916 гг. Лариса вместе с отцом издавала журнал «Рудин» (по фамилии известного тургеневского персонажа, борца за некую мифическую справедливость). Свои литературные творения подписывала мужскими псевдонимами: Лео Ринус, Ниманд, М. Ларин, И. Смирнов, Л. Храповицкий. Что, конечно же, характеризует состояние ее психики.

С золотой медалью окончила женскую гимназию и незадолго до начала Первой мировой войны подала документы в Психоневрологический институт, но не училась. Осенью 1916 года в известном артистическом кабачке «Привал комедиантов» познакомилась с поэтом Николаем Гумилевым, и вскоре стала его любовницей; их отношения были недолгими.

И Февральскую революцию, и большевистский переворот семья Рейснер приняла восторженно. В 1918 г. Лариса вступила в РКП(б). В годы Гражданской войны была комиссаршей, сражалась на Восточном фронте и прошла вместе с Волжской военной флотилией весь боевой путь, начавшийся в Казани в 1918-м.

На фронте «боец, разведчица и политработник» (как охарактеризовала ее БСЭ) Рейснер встретила нового любовника и будущего мужа – командующего Волжской флотилией Ф. Ф. Раскольникова. Правда, некоторые исследователи утверждают, что она познакомилась с членом Кронштадского Совета большевиков Федором Раскольниковым еще в 1917 году, а на Волгу поехала вслед за ним. Во время похода Волжской военной флотилии на пути следования красных бандитов попадались многочисленные брошенные дворянские усадьбы. Шайка единомышленников, уверовавших в возможность «установления нового миропорядка», «равенства и большевистской справедливости», с особым наслаждением принимались «экспроприировать», то есть грабить чужое добро. Особо усердствовала «железный комиссар» Лариса Рейснер, которую интересовала оставленная прежними хозяевами модная одежда, которую она поочередно примеряла, устраивая прямо на палубе перед революционными матросами своеобразные дефиле. Все эти рюшечки, подвязочки, красивое кружевное белье вызывали у нее нездоровый интерес. Об этой патологии уже рассказывали современные публицисты, приводя примеры как «валькирия революции» не с изяществом, а с пролетарским шиком облачается перед пьяными большевиками и матросами в пышные наряды, не забывая найти место для оружия. Пресытившись переодеванием, она напяливала морской бушлат, пила наравне со всеми и горланила революционные песни.

В 1921 году Федора Раскольникова в качестве полпреда (посла) Советской России направляют в Афганистан, и Ларисе Рейснер пришлось вступить с сожителем в официальный брак. В то время она была комиссаром Морского Генерального штаба, но уехала за мужем как сопровождающее лицо. Посольская жизнь показалась ей слишком скучной, сытой и рафинированной. Бросив через два года мужа, Рейснер уезжает в Россию, где сразу же начинает бурный роман с самым уродливым среди большевиков – малорослым Карлом Радеком. Избегая раздувания скандала, Раскольникову пришлось дать жене согласие на развод. Как сказала героиня одного их современных фильмов, «женщины умеют любить даже тех, кто вызывает у них отвращение». Но в данном случае речь шла не о любви, а лишь о патологической и порочной притягательности. Приближенность к партийной номенклатуре позволила Рейснер в это время создать у себя дома подобие светского салона, где бывали многочисленные функционеры, – удобные объекты для красной разведчицы. Жила в квартире на Адмиралтейской, напичканной своеобразной атрибутикой: наганами и бескозырками. В ее революционном будуаре проходили многочисленные любовные интрижки.

Испытывая непреходящую жажду к кровавой бойне, вместе с Радеком Лариса побывала в Германии, где в Гамбурге сражалась на баррикадах неудавшейся коммунистической революции; впоследствии описала свои впечатления в одной из книг («Гамбург на баррикадах», 1925). После этой поездки связь Ларисы с Карлом Радеком оборвалась. Она уехала на Донбасс поучать людей новой, зарождающейся советской формации, как надо строить и жить.

Умерла от тифа в феврале 1926 года в Москве в возрасте 30 лет.

Как и Л. Рейснер, собственными «салонами» обзаводились и другие советские «дамы»; отдавая дань традициям, они покровительствовали искусствам, но только стоявшим на пролетарских позициях. Следуя моде – но моде для избранных! – они одевались у модельера Надежды Ламановой, которую всячески поддерживала М. Ф. Андреева, жена Максима Горького. Понятие высшее общество было извращено; извращены, осквернены были и давние традиции. Женская советская элита представляла собой (до конца существования СССР) конгломерат тупости и редчайшего высокомерия, помноженный на власть.

Эта небольшая прослойка если и являлась законодательницей мод, то только для своего узкого круга. Для высших советских чиновников существовали закрытые «цековские» ателье, обслуживавшие только сотрудников ЦК КПСС. Вся остальная элита одевалась или в своих спецателье, или по блату, получая товары (в том числе и продукты) на дом с баз или крупных универмагов. В годы расцвета социализма ответственные работники союзных министерств получили право раз в два года бесплатно сшить себе служебный костюм классического покроя, выбрав по совету мастера ателье подходящую модель по спецкаталогу.