Затворник с Примроуз-лейн - Джеймс Реннер

– Черт его знает. Что-то важное. Я его спрашивал, но он сказал только: «Альберт, здесь сейчас небезопасно. Я очень разозлил одного очень страшного человека». Сказал, не хочет, чтобы еще кому-то из-за него пришлось плохо, и попросил держаться от него подальше. Потом подошел к комоду в углу и вытащил пачку денег. Больше пятисот долларов. «Вот, – говорит и сует мне пачку руками в перчатках. – Держи. Считай это своим выходным пособием. Может, ты мне больше не понадобишься. Если будешь нужен, напишу. Очень важно, чтобы ты и твоя семья держались отсюда подальше, пока я не свяжусь с тобой. Понял?» – «Понял», – говорю. Он меня поблагодарил. А потом сделал кое-что, на него совсем не похожее. Старик меня обнял.

Через пять месяцев я получил письмо. Две строчки: «Можешь вернуться. Увидимся в пятницу, если еще интересуешься». Наверняка этот случай как-то связан с его убийством. Копы сказали мне, что на память полагаться нельзя. Как бы то ни было, мужик, – мы твою жену там никогда не видели. Ни я, ни мой брат Билли. Никого там никогда не бывало, кроме самого Старика.

Альберт перевел взгляд в угол комнаты.

– Если и вправду они нашли в доме ее отпечатки пальцев, должно быть, кто-то их туда подложил. Если будет нужно, чтоб я дал показания, сделаю, не проблема.

– Спасибо.

В разговор вступила жена Альберта:

– Вы сказали, что хотите купить этот дом?

– Да. Вы, Альберт, как исполнитель завещания имеете право продать дом, если все стороны, претендующие на наследство, согласятся с этим. Я внесу деньги на условный счет, назначенный судом, – мой адвокат сможет это организовать, бесплатно, конечно, – и на эту сумму будут начисляться проценты, пока вы ждете решения суда. Это старый дом, на открытом рынке за него вряд ли много дадут. Я проверил через интернет. Ориентировочная стоимость – сто двенадцать тысяч. Я готов заплатить вдвое больше. Тогда, по крайней мере, вы будете биться за деньги, а не за собственность. Так всем проще.

– А что, если мы хотим получить дом? – спросила Шпионка.

– Помолчи, милая.

– Альберт, ведь не зря этот человек готов переплачивать за дом.

Дэвид вздохнул:

– Могу лишь сказать, что заинтересован не столько в выгоде, сколько в том, чтобы прикрыть тылы. Мне нужно найти человека, который стрелял в Старика. Может быть, в доме есть что-то, что наведет меня на след.

– Мы уже все там облазили, – сказала она. – Ничего, кроме кучи старых книжек, грязной одежды и примерно десяти тысяч перчаток.

– Как знать, – ответил Дэвид. – Я готов поручить своему юристу проверить ваше заявление о правах на наследство и посмотреть, не может ли он двинуть дело в вашу пользу.

Старая байкерша тут же встрепенулась:

– Альберт, хороший юрист нам бы пригодился.

– Знаете, насчет денег я не заморачиваюсь, – сказал Альберт. – Но и дом нам ни к чему. Думаю, я смогу всех уговорить. Одна вещь, с которой все согласятся, – чем больше денег, тем лучше. – Он покосился на жену.

– Великолепно, – сказал Дэвид. – Я попрошу парня, который управляет моими счетами, позвонить вам утром. Его зовут Башьен. Он организует риелторскую компанию со мной и моим сыном в качестве основных акционеров и пассивных партнеров. По понятным причинам мое имя не должно фигурировать в сделке, насколько это возможно. И я знаю по вашей работе на Джо Кинга, или кто бы он ни был, что вы будете хранить в тайне мое участие. Возможно, это будет последняя наша встреча. Дальше все сообщения будут поступать только от риелторской конторы «Макгаффин пропертиз лимитед». И, как вы теперь знаете, руководить всей операцией будет парень по имени Башьен.

Альберт рассмеялся.

– Что такое? – спросил Дэвид.

– Ничё, – сказал Альберт, тряся головой. – Он в таком же стиле разговаривал. И чего это моя семья все время впутывается в дела с такими, как вы? Не обижайтесь.

– Думаю, это везение.

– Мистер Нефф, с везением тут ничего общего.

Единственным, что не давало покоя Дэвиду, когда он вел Таннера обратно к машине, было выражение лица Бичема, когда он говорил, что в доме видел только Старика. Уклончивость. Он что-то скрывал, у него это просто на лбу было написано. Вопрос лишь в том, было ли это чем-то действительно важным или просто не имеющим значения воспоминанием, которым Бичем почему-то не захотел поделиться. Он все еще защищал тайну Старика с Примроуз-лейн от посторонних. Но в поисках того, кто стрелял в его работодателя, он тоже был заинтересован. Дэвид полагал, что секреты самого Бичема, что бы это ни было, никак не связаны с расследованием. Придется ему довериться. Подозрения быстро положили бы конец их отношениям, а отношения были сейчас важнее.

* * *

– Босс?

Похоже, Джейсон вышел из клуба, где его застал звонок Дэвида, – оглушительная музыка в стиле «тынц-тынц» на заднем фоне смолкла.

– Мне нужна кое-какая информация.

– Так за это ты мне и башляешь.

– Возможно, это пустяк, но я не могу сам ходить за этим парнем, иначе кое-кто рассердится.

– Ну, так я ж конгениальный сыщик.

– В смысле гениальный?

– Я это и имел в виду.

– Помнишь эту рыжую, из Фейсбука?

Джейсон засмеялся:

– Развеяться решил? Молодец мужик. Пора бы уж, черт возьми. Ты что, хочешь, чтобы я проверил, что за дружок у нее или еще чего?

– Нет. Я хочу, чтоб ты покопал насчет ее отца. Ничего о нем не знаю. Он не стал разговаривать с копами об этих делах, о Старике с Примроуз-лейн. Так что это ниточка, за которую пока не потянулли.

– Сделаю. Дай мне пару дней.

* * *

Он не мог заснуть.

Была ли Элизабет действительно знакома со Стариком с Примроуз-лейн? Есть ли какое-то безобидное объяснение наличию ее отпечатков? Он – жертва случайных обстоятельств или кто-то пытается его подставить? Почему его влечет к женщине, за которой охотился похититель Элейн? Что это за таинственные, еле заметные ниточки, которые связывают его жизнь с жизнью покойного? А были ли ниточки? Или он видит связь там, где ее нет, составляя созвездия из случайной россыпи звезд?

Насколько возможно, что за всем этим стоит Райли Тримбл? Нет, это паранойя. Райли не соответствует описанию человека, похитившего Элейн, того, кто приставал к Кэти. Парень в бомбере был хорошо одет и подтянут, Райли – неряха. К тому же по-настоящему свободным Райли не мог быть даже на воле. Но полностью исключить такую вероятность нельзя.

И у Тримбла имелся мотив для мести.

– Мне повезет, если присяжные не придут к единому мнению на этом этапе. – Руссо, уперев руки в боки, расхаживал по совещательной комнате рядом с залом суда.