Звездочка - Елена Лагутина

— Летать было приятно, — кисло отозвалась Рита. — Падать только больно. Мирка, я не хочу об этом вспоминать. Потому что после полетов случилось крутое падение… До сих пор больно, понимаешь?

Она замолчала, глядя в окно. Вернее было бы сказать, что Рита смотрела мимо. Мимо Амиры. Мимо окна этого идиотского, в которое был виден лишь кусочек сада… и еще ворота, отделяющие Риту от окружающего мира.

Как будто она тут прячется, догадалась Амира. Улитка.

— Хорошо, что ты мне позвонила, — нарушила затянувшуюся паузу Рита.

— Ты и сама могла бы мне позвонить… Спросить, как я живу. Может, я загибалась в нищете? — насмешливо проговорила Амира, пытаясь обернуть все в шутку.

— Значит, не могла, — вздохнула Рита. — Мне надо было разобраться в себе.

— Слушай, разбираться в себе — небезопасное занятие! Можно докопаться черт знает до чего!

— Знаю.

— Тогда зачем? Ты начинаешь превращаться в скучающую мадамку, которая лезет на стену от скуки?

— Я и в самом деле лезу на стену, — едва слышно прошептала Рита. — Только не от скуки. От… скажем так, от невоплощенных мечтаний. От несостоявшейся жизни… Знаешь, Мирка, в юности кажется, что с тобой этакой беды не случится. Все удастся… А ничего не удается! И ты ничего не можешь поделать. Ты бессилен. Смотришь в сотый раз, как твоя жизнь ломается под колесами бульдозера, и только и можешь что стискивать зубы, чтобы не заорать от боли! Ладно. Не будем обо мне. Как ты поживаешь, Мирка?

— Хорошо, — ответила Амира. — Вернулась в театр. Реклама действует на нервы. Я вывела свою теорию — что реклама, по сути, является навязываемым образцом счастья, морали… Жизни, наверное. Мы все должны думать только о трех вещах. Как набить брюхо, как заняться сексом и чем чистить зубы. Чтобы изо рта не пахло. А тот смрад, который в конце концов начинает переть из души, никого не интересует. Или — кому-то нужен. Я подумала, подумала и сказала себе: «Нет, Мирка! Ты не просто делаешь деньги, ты подписываешь договор о продаже своей бессмертной души. И ладно бы с сатаной. А то с кем-то мелким, тупым и непонятным. Короче, чем продавать бедную свою душу этому невнятному уродцу, лучше плюнуть». И я ушла. Работаю в задрипанном театре и счастлива. Денег нет, но как оказалось, счастье явно с ними не связано. Кстати, я беременна… Можешь меня поздравить — сбылась мечта идиотки!

— Правда?

На лице Риты появилась улыбка. «Вот, — удовлетворенно подумала Амира. — Пускай я наврала, зато я вижу тень прежней Ритки».

— А кто отец?

И кто же у нас отец-то?

В голову пришел давешний хиппующий бомж.

— Он красивый, — вдохновенно врала Амира. — Высокий. Глаза темно-зеленые. Волосы светло-рыжие. Так что ребенок будет красавчиком…

Рита отчего-то погрустнела.

— Да, — повторила она грустным эхом. — Кра-сав-чи-ком… И волосы светло-рыжие. И глаза…

— Глаза не рыжие. Зеленые.

— И как зовут отца?

Амира задумалась на секунду. И назвала первое имя, которое взбрело ей в голову:

— Сергеем.

Рита вскочила.

Рюмка упала и покатилась по ковру, оставляя мокрые пятна.

— Ритка, ты что?

— Так… ничего. Призраки из прошлого… Совпадение. Не более того.

Она улыбнулась — но улыбка получилась вымученной и жалкой. Амире показалось, что она сейчас расплачется.

— Он знает?

— О чем?

— О том, что скоро станет отцом…

Амира хихикнула. Глупо. «Ничего себе ситуация… Здравствуйте, сэр бомж. Вы станете скоро папой. Правда, вы долго будете думать, каким образом вы умудрились добиться такого крутого эффекта, всего-то лишь проехавшись с мамочкой в переполненном автобусе. Главное — какого черта на тебя, Амирочка, напала такая блажь?»

— Знает, — продолжила врать Амира.

— А где вы познакомились?

— В автобусе. Он наступил мне на ногу, а я воткнула ему в живот свой острый локоть… Все романтические отношения начинаются именно так.

Она, предвидя следующий Ритин вопрос, даже принялась обдумывать, кто он может быть по профессии. Актер? Писатель? Нет, это слишком… Ритка не поверит.

Самая простая профессия. Типа как постовой милиционер. Вот только отец ее будущего ребенка никак не может быть милиционером.

— Он врач, — ляпнула она.

Рита ничего не ответила. Только начала вертеть в руках новую рюмку с таким остервенением, что Амира испугалась, что ей уготована судьба предыдущей.

— Как Ник? Как мама? — попыталась изменить она тему, втайне удивившись неожиданности произведенного эффекта.

— Хорошо, — проговорила Рита. — Ник учится в гимназии. Вместе с Артемом. Я взяла Артема себе. У меня уйма времени теперь… Могу заняться сразу двумя детьми. Мама тоже вполне счастлива. Я же теперь отношусь к привилегированному обществу. Мариночка нас зауважала. Мы же истеблишмент! Элита… Даже Ольгу к нам приводят. Короче, безоблачное счастье смотрит на меня изо всех углов. Даже тошно.

Бац!

«Как я и предполагала, — уныло подумала Амира, наблюдая за траекторией полета второй рюмки. Бедный стаканчик! Бедная Ритка…»

— Рюмки не виноваты, — сказала она.

— Виноваты, — процедила Рита сквозь зубы. — Они дорогие. На один этот чертов сервиз можно накормить целую многодетную семью… Ненавижу.

— Ты просто плохо сочетаешься с материальным благополучием, — рассудительно заметила Амира. — Это явно не твое… Зачем ты Римке жизнь испортила?

— В первую очередь я себе ее испортила…

— Неправда. Римка к роскоши привыкла. А теперь бедняге приходится ютиться в двухкомнатной квартирке. И вести курсы каких-то медиумических кретинов… Рассказывает им про то, как надо правильно ставить веники.

— А как?

— Вниз башкой. Тогда деньги будут, а сглазить никто не сможет…

Черт!

Рита встала и прошла в ванную. Вернулась удовлетворенная.

— Переставила веник. Может быть, Витька разорится…

— Тоже нашла радость! Тогда ты не сможешь с ним расстаться.

— Смогу. Я подлая. Я вышла замуж из-за денег.

— Не из-за денег, — покачала головой Амира. — Ты, как твоя великая тезка, «стала ведьмой от пережитых страданий».

Рита ничего не ответила. Они молчали несколько минут.

— Машка погибла вместо меня, — тихо проговорила Рита. — Как ты думаешь, Мирка, могу ли я жить, зная про это?

— Это судьба, при чем тут ты-то? Это стечение обстоятельств…

— Нет, — покачала головой Рита. — Это не стечение. Это фатум. Рок. Может быть, на мне лежит проклятие?