Атлантида - Геннадий Эсса

– Никто и ничего не делает, – согласилась Селена. – Я просто желаю прояснить отношения в их родственных связях. Я хочу, чтобы этот разговор остался между нами.

– Он никуда из этого зала не уйдет, – заверил Герд. – Но мне многое непонятно о том, что я здесь услышал.

Селена бросила на сына строгий взгляд.

– Если непонятно тебе, значит, так оно и должно быть. Ты у меня единственный сын, поэтому я обязана тебя предупредить, чтобы ты был осторожным.

Герд поднялся и подошел к матери, прошептал, не отрывая от нее своего взгляда:

– Вы думаете, то, чем занимаются наши цари, раздражает Зевса?

Теперь Селена бросила на сына безразличный взгляд.

– Я скажу по-другому. Вы полагаете, что Эвмел и Эвемон правы в своих решениях?

– А Амфир и Атлас – нет?

– Я всегда поддерживал своего отца и Атласа за их решения, но и мне известно кое-что.

– И что именно?

– Известно, что эти братья всегда были против вторжения на чужие земли.

– Я тоже против войн, – согласилась Селена. – Но они это делают с разрешения богов, преследуя благородные цели, значит, их походы за океан одобрены и самим Зевсом.

– Вы помните последнюю непогоду, которая обрушилась на наши берега? – припомнил Герд.

– Это было просто ужасно!

– Вам это ни о чем не говорит? – Герд прошелся по залу и остановился у большого окна, взглянул во двор, где Ниор распрягал лошадей.

– Я понимаю, что это негодование богов, но ничего более. Они могут проявлять свое раздражение по любому поводу. Не стоит сюда приписывать последний поход за океан наших правителей.

– Таких негодований давно не было с их стороны, – заметил Герд. – Такую силу мог обрушить на нашу землю только Всемогущий Бог.

– Зевс?

– Получается, что Зевс. Вам не кажется, что это какое-то предупреждение для нас всех?

– Предупреждение?

– Ну, что-то вроде этого. Вспомните прошлые времена, – настаивал Герд. – Разве можно припомнить когда-нибудь такое? Получается, что Зевс чем-то недоволен, поэтому предупреждает, посылая на нашу страну такие испытания.

– Ты не о том говоришь, – остановила рассуждения сына Селена. – Причем тут Зевс? Мы все его уважаем и преклоняемся перед ним, никогда не нарушаем законы и заповеди богов…. Что еще надо?

– Нарушаем, – возразил Герд.

Селена вздрогнула. Она взяла сына за руку и снова усадила в кресло перед собой.

– Почему ты так считаешь? – испуганно прошептала она, уставившись в глаза Герда.

– Войны никогда не одобрялись богами, – тоже шепотом ответил Герд.

– Наши цари знают, что делают.

– Я понимаю, но их не понимают Эвемон и Эвмел. Они всегда были против вторжений и кровопролитий.

– Не стоит свои умозаключения выставлять напоказ, – предупредила Селена. – Твоему отцу и Атласу могут быть не по душе эти речи.

– Я понимаю и поэтому говорю их только вам, ваше величество. Меня настораживают последние события, происшедшие с нашей страны. Давно не было такого натиска и негодования богов, которое произошло недавно. Может, это все связано именно с походом за океан?

Селена снова строго посмотрела на сына.

– Ты желаешь сказать, что эти заговорщики, Эвемон и Эвмел, правы?

– Они против войны были всегда, – спокойно ответил Герд. – Вспомните, сколько веков мы жили, не зная тревог. Но тогда мы и не воевали ни с кем. Над нашей землей была тишь и благодать. Мы процветали и становились самыми величественными на всей земле. Нам до сих пор завидуют все народы мира. С нами дружили боги и не посылали свои возмущения.

– Ты считаешь, что все происходит из-за нашей настоящей политики? – удивилась Селена.

– Если я так скажу, то окажусь по другую сторону от своего отца и Атласа, которого очень уважаю. Это только мои предположения, которые высказываю только своей родительнице.

– Выходит, что ты поддерживаешь и Эвмела, и Эвемона?

– Здесь надо еще разобраться, но я не желаю этим заниматься. Вы правильно сделали, что отправили своих людей на их земли. Они смогут подробно узнать обо всем происходящем там.

– Я тебя прошу, чтобы ты дождался отца, – пожелала Селена, – и сам втайне обсудишь с ним вопросы, которые тебя волнуют. Не стоит делать выводов заранее, в которых сам не уверен.

– Хорошо, я так и сделаю.

Селена проводила сына до дверей.

– Ступай, и пусть этот разговор останется между нами, – улыбнулась царица. – Я тебя люблю.

Герд поцеловал Селену и вышел из зала.

Герд постарался пройти незамеченным мимо Ниора, который усердно чистил обоих коней, но воин его заметил.

– Неприятности, ваше величество? – спросил воин, но господин промолчал и направился в сторону городской площади, где обычно собиралось много народа.

С одной стороны площади Справедливости – так называлась эта площадь – стояли огромные гранитные колонны, высеченные умельцами несколько десятков веков назад, с другой разместились ряды с множеством торговцев, где шла бойкая торговля абсолютно всем товаром. Здесь можно было купить любую безделушку, овощи, фрукты и даже выбрать себе великолепного скакуна.

Площадь всегда была оживленным местом и гудела с раннего утра и до позднего вечера людскими голосами.

Герд любил сюда приходить, хотя родители ему строго-настрого запрещали появляться без охраны.

Молодого человека здесь знали многие и почтительно кланялись.

Герд растворился в огромной толпе и медленно брел между торговых рядов, осматривая разложенные товары и их хозяев.

– Возьмите вот это ожерелье, – предлагала бойкая торговка юноше коралловые бусы. – Они будут в пору вашей возлюбленной.

Герд поднял на нее свои глаза.

– Берите, берите, – тараторила она. – За такой подарок она сделает вам все, что вы захотите. Это не какое-то там паршивое золото, это настоящие камни.

Герд усмехнулся и пошел дальше.

Не все предполагали, что этот красавец, молодой человек, является сыном царя Амфира, поэтому разговаривали с ним просто и откровенно.

Герд не любил появляться среди народа в окружении свиты и множества охранников, как выходили сюда многие вельможи и царские жрецы. Он предпочитал более скромный образ жизни, но его положение иногда требовало торжественного появления в народе. В этом случае он старался быть незамеченным и отворачивал свое прекрасное лицо в сторону от счастливых и любопытных взглядов молодых красавиц и ротозеев, которые пялили глаза в его сторону.