Господин легкого поведения - Марина Серова

— Какой кошмар! Мне конец! Что же делать?

— Я, честно говоря, не знаю, — сказала я с расстановкой, — но надеюсь на вознаграждение за ваши спасенные денежные средства.

— Какое вознаграждение? Вы убили меня! — стенал Кравцов. — Алик не простит! Он настоящий убийца!

Я не стала развеивать его убеждения относительно Белаза, хотя знала, что тот всеми силами старается влиться в легальный бизнес и скорее отнесет заявление в прокуратуру, чем наймет киллера. Заблуждения Кравцова были мне на руку. Пусть думает, что за ним охотится десяток киллеров. Это прибавит ему осторожности, не будет шляться ночью в казино.

— Если вернуть ему деньги, может, простит? — сказал Кравцов, обращаясь к самому себе. — Не совсем же он отморозок. Скажу, напился, с каждым бывает. Пусть для равновесия даст мне пепельницей по голове.

Его слова меня насторожили.

— Не знаю, захочет ли он с вами вообще разговаривать, — сказала я как бы невзначай. — Эти ваши шалости, он прямо разъярился…

— Какие шалости? — пролепетал Кравцов, бледнея.

— Когда вы играли, рядом крутился ваш знакомый художник Федор. Тут и выпивка, конечно, сыграла свою роль, — говорила я нехотя.

— Да не тяните! При чем тут этот педик? — вскричал Кравцов, потеряв терпение.

— В общем, вы орали на все казино, что любите этого мужика, я имею в виду Федора, обнимали его и целовали взасос, — призналась я с несчастным видом.

— Какой кошмар! — завопил Кравцов с ужасом в глазах. — Что обо мне подумают? Моя деловая репутация! Боже мой! — Его вопли быстро переросли в настоящую истерику.

«Пусть прочувствует как следует всю глубину своего падения», — подумала я и добила его фразой:

— Не хотела говорить, но лучше пусть вы услышите это от меня. Вы вместе с Федором ходили в туалет. Я ждала вас целых полчаса. Не знаю, чем вы там занимались.

Перепуганная Юлия Матвеевна прибежала на вопль мужа, решив, что я его убиваю.

— Что случилось, Аркаша?

Но Кравцову было не до сантиментов. Он вытолкал жену за дверь и подступил ко мне со зверским лицом, требуя, чтобы я никому о случившемся не рассказывала.

— О чем речь, я же работаю на вас, — улыбнулась я широко.

— Премию за то, что спасли мои три миллиона, получите позже, — с серьезным лицом произнес Кравцов. — Я никогда не отказываюсь от своих слов. — Слушая его, я усердно кивала.

— Да, да, конечно. Я нисколько не сомневаюсь.

— На работу я не пойду, — продолжал Кравцов. — А вы, если хотите, поезжайте, посмотрите, что там творится. За предприятием глаз да глаз нужен.

Я была полностью согласна с последним его утверждением, поэтому после обеда уже прогуливалась по территории молочного комбината. У пятого поста ко мне подошел Филюшкин.

— Евгения Максимовна, а вы случайно не знаете, где Аркадий Никифорович? Что-то его сегодня не видно, и сотовый молчит.

— Спросили бы у секретарши, она знает, — посоветовала я, прищурившись на солнце.

— Признайтесь мне, чем я вам не потрафил? — спросил неожиданно он. — Метите на мое место?

Я от души рассмеялась над таким идиотским предположением.

— Мне ваше место даром не нужно, Илья Климович. Я просто выполняю свою работу, стараюсь, чтобы комбинат не пошел ко дну в конкурентной борьбе.

— Я, знаете ли, тоже радею за это, — криво улыбнулся Филюшкин. — Может, в моей работе были некоторые перегибы, но ведь можно же все уладить, чтобы никто не остался в обиде. Так ведь?

— Кажется, понимаю, куда вы клоните, — усмехнулась я. — У вас что, есть ко мне конкретные предложения?

— Давайте по предложениям поговорим позднее, — проговорил он тихо. — Зайду к вам в кабинет ближе к пяти, поговорим в спокойной обстановке.

— Ладно, заходите, — согласилась я, подумав, что неплохо бы его попытку подкупа записать на скрытую камеру в моем кабинете.

Он ушел, сутулясь, будто от непомерной ноши, отягощавшей его плечи.

Я хотела переговорить с Калмыковым, но Попова сообщила мне, что у него выходной.

— Вы теперь поставите его механиком? — подмигнула я ей.

— Если Аркадий Никифорович сочтет нужным, то поставим, — уклонилась она от прямого ответа.

В своей комнате в управлении я засела за изучение оставшихся личных карт охранников, ожидая прихода Филюшкина. Заряженный револьвер лежал в верхнем ящике стола, который был приоткрыт ровно настолько, чтобы в случае опасности быстро его выхватить. Вдруг начальник службы безопасности решит, что меня дешевле убить. В карточках не попадалось ничего интересного. Стандартные автобиографии, работа в прошлом на «безобидных» предприятиях. От этого клонило в сон. И вдруг сон как рукой сняло, лишь только я взглянула на предпоследнюю карточку: Вереск Виктор Сергеевич, охранник, уволился в то же время, когда Лепко устроился на предприятие, сразу после диверсий на аммиачных линиях. На фотографии был тот самый охранник, что встретил меня на грачевском жиркомбинате на проходной. Возможно, просто совпадение, но я нутром чувствовала, что его стоит проверить. В здравом уме и твердой памяти охранник бы не уволился по собственному желанию из этого царства воровства, где за день на вертушке можно было заработать сумму, сопоставимую с зарплатой. Не исключено, что его Зеленский отозвал с завода и заменил новым диверсантом, чтобы больше запутать следы.

«Где же Филюшкин с его чемоданом долларов взятки, — подумала я, отложив карточку охранника. — Он не торопится». Я посмотрела на часы. Было без пятнадцати шесть. Люди из заводоуправления, все без исключения, уже отправились по домам. В моей голове начали зарождаться тревожные мысли. Поднявшись со стула, я подошла к окну, выглянула на опустевшую стоянку. Моя рука коснулась ремня с пятью декоративными пряжками, соединяющими в разных местах полоски кожи. В двух пряжках сзади были замаскированы метательные лезвия — страховка от случайностей. По дорожке мимо окна проехал начальник смены на электропогрузчике. Плохие предчувствия росли с каждой минутой. В ровном гудении кондиционера мой слух уловил странное шипение. Я подняла взгляд, и вдруг мир перед глазами начал двоиться. Газ — пронеслось в сознании. Из тела будто разом вынули все кости, а мышцы превратились в желе. Я стала падать. Мозг затягивала серая пелена. Удар об пол был ошеломляющей силы, по крайней мере, так мне показалось. Дальше наступила темнота.

— Через какое время она очнется? — услышала я голос Филюшкина, приходя в себя. Ощущения подсказывали, что я сижу на стуле со связанными скотчем руками и ногами. Мои глаза оставались закрытыми. Я решила, что пусть они пока не знают, что сознание ко мне вернулось.

— Уже, в принципе, должна очухаться, — проговорил озадаченно Егор, стоявший справа от меня. — Действие длится от двух до шести часов. Антидот я ей вколол. Здорова, как бык, должна очухаться. — Затем мою голову швырнуло набок от звонкой оплеухи.