Без надежды - Колин Гувер

– Скай, – решительно произносит он, – я целую тебя, потому что иногда не могу не целовать. Ты знаешь, что со мной делают твои губы. Я не жду от тебя ничего другого, понимаешь? Пока мне позволено целовать тебя, все остальное может подождать. – Он заправляет мне волосы за уши, с чувством глядя на меня.

– Просто я подумала, что ты должен знать. Наверное, нужно было выбрать другое время, но иногда я вдруг выбалтываю что ни попадя. Дурацкая привычка, и я ненавижу ее, потому что делаю это в самые неподходящие моменты, и выходит очень глупо. Вот как сейчас.

Он со смехом качает головой:

– Нет, пусть все остается как есть. Мне нравится, когда ты болтаешь не думая. И когда психуешь и разражаешься смешными тирадами. Это даже немного сексуально.

Я вспыхиваю. Когда тебя называют сексуальной, это по-настоящему… заводит.

– А знаешь, что еще сексуально? – снова склонившись ко мне, спрашивает он.

Игривость его тона несколько притупляет мое смущение.

– Что же?

– Смотреть вместе кино и стараться не прикасаться друг к другу, – ухмыляется он.

Холдер встает, поднимает меня на ноги и ведет вверх по лестнице к себе в комнату.

Открыв дверь, он входит первым, потом поворачивается и велит мне закрыть глаза. Вместо этого я возвожу их горе.

– Не люблю сюрпризов, – говорю я.

– А также подарков и нежностей. Я помню. Но я собираюсь показать тебе очень крутую штуку. Это не подарок. Так что смирись и закрой глаза.

Я выполняю его просьбу, и он втаскивает меня в комнату. Мне сразу начинает там нравиться, потому что пахнет им. Он подталкивает меня на несколько шагов вперед, потом кладет руки мне на плечи.

– Садись. – Я сажусь на что-то, похожее на кровать, потом вдруг оказываюсь на спине, и он приподнимает мои ноги. – Не открывай глаз.

Я чувствую, как он кладет мои ноги на кровать и прислоняет меня спиной к подушке. Потом берется за подол моего платья и тянет его вниз.

– Надо, чтобы ты была прикрыта. Нечего, лежа на спине, сверкать бедрами.

Я смеюсь, но не открываю глаз. Он вдруг переползает через меня, стараясь не задеть коленями. Я чувствую, что он укладывается на подушку рядом со мной.

– Ладно. Открой глаза и приготовься к сюрпризу.

Я напугана, но медленно приоткрываю глаза. Я почти уверена, что это телевизор, но боюсь ошибиться. Но телевизор обычно не занимает восемьдесят дюймов пространства стены. Эта штука преогромная. Он направляет на нее пульт, и экран загорается.

– Круто, – с восторгом говорю я. – Он громадный.

– Она сказала то же самое.

Я тычу его локтем в бок, и он хохочет. Потом снова прицеливается пультом в экран:

– Какой твой любимый фильм? У меня есть «Нетфликс».

Я наклоняю к нему голову:

– Нет – что?

Он смеется и разочарованно качает головой:

– Все время забываю, что ты не в ладах с техникой. Это штука вроде электронной книги, только вместо книг там фильмы и телешоу. Нажимаешь клавишу и смотришь что угодно.

– А реклама есть?

– Нет, – с гордостью отвечает он. – Так что посмотрим?

– У тебя есть «Придурок»? Мне нравится.

Он роняет руку на грудь и выключает телевизор. Потом молчит несколько долгих мгновений, после чего громко вздыхает. Перекатившись на живот, глядит на меня:

– Не хочу больше смотреть телевизор.

Он обиделся? Что я такого сказала?

– Отлично. Необязательно смотреть «Придурка». Выбери что-нибудь другое, дите ты этакое.

Я смеюсь.

Уставившись на меня без всякого выражения, он некоторое время ничего не отвечает. Потом проводит рукой по моему животу и талии и с силой притягивает к себе.

– Знаешь, – говорит он, сощурившись и педантично разглядывая мое тело. Он водит пальцем по узору на моем платье, осторожно поглаживая мой живот. – Платье я выдержу. – Он переводит взгляд с живота на губы. – Я даже с губами справлюсь – буду пялиться на них, не целуя. Я и смех могу вытерпеть, хотя так и хочется впиться.

Он приближает губы к моему рту, и его голос звучит так божественно, что сердце начинает гулко биться в груди. Потом он прикасается к моей щеке легким поцелуем, а когда говорит, его теплое дыхание щекочет кожу.

– Мне нипочем даже миллионы воспоминаний о нашем первом поцелуе. То, какой я тебя ощущал. То, как ты постанывала. Как поднимала на меня глаза перед тем, как наши губы встретились.

Он перекатывается на меня и заводит мне руки за голову, сжимая их. Я ловлю каждое его слово, боясь упустить малейший миг происходящего. Как бы оседлав меня, он удерживает свой вес на коленях.

– Но с чем мне никак не совладать, Скай? Что сводит меня с ума и заставляет прикоснуться руками и губами к каждому миллиметру твоего тела? Это то, о чем ты сейчас сказала, – что «Придурок» твой любимый фильм. – Он приближает губы к моему рту. – Это невероятно заводит, и я уверен, нам надо сейчас же заняться любовью.

Его игривость смешит меня, и я обольстительно шепчу ему в губы:

– Он ненавидит консервные банки.

Холдер стонет и целует меня, потом отодвигается:

– Еще. Пожалуйста. Цитаты заводят пуще поцелуев.

Я смеюсь и продолжаю:

– Руки прочь от консервных банок!

Он игриво рычит мне в ухо:

– Вот умница. Еще. Еще!

– Все, что мне нужно, – дразнюсь я, – это пепельница, настольный теннис, пульт и лампа… больше ничего.

Теперь он хохочет во все горло. Он бы удивился, сколько еще я помню. Мы с Сикс смотрели этот фильм тысячу раз!

– Значит, это все, что тебе нужно? – насмешливо спрашивает Холдер. – Ты уверена, Скай?

У него вкрадчивый, обольстительный голос, и если бы я сейчас стояла, трусики сами слетели бы с меня.

Я качаю головой и перестаю улыбаться.

– Ты, – шепчу я. – Мне нужна лампа, пепельница, пульт… и ты. Больше ничего.

Он смеется, но быстро умолкает, едва опять переводит взгляд на мой рот. Он внимательно рассматривает губы, намечая план действий на ближайший час.

– Я должен тебя поцеловать.

Он припадает ко мне, и в этот миг он действительно все, что мне нужно.

Страстно целуя меня, он опирается на руки и колени, но мне хочется, чтобы он лег сверху. Мои руки по-прежнему заведены за голову, а рот, который он терзает, не в силах произнести ни слова. Поэтому мне ничего не остается, как пнуть его в колено.

Он наваливается всем телом, я вскрикиваю. Громко. Я не учла, что задерется подол. Прибавьте к этому жесткую ткань его джинсов, и от сочетания впору задохнуться.