Конкуренты - Сергей Лукьяненко

Валентин нажал на отбой. Спросил:

— Голос знакомый?

— Нет, — с сожалением ответила Лена.

— И мне нет… — Валентин поколебалсяи начал приподниматься.

— Идиот? — Лена дернула его зарубашку.

— Ты что, думаешь, снова выстрелят?

— Я советую полежать. И довольнодолго!

Говоря, она засунула руку в карманветровки, достала оттуда сложенный листок и огрызок карандаша. Быстро написаланесколько строчек, сунула листок под нос Валентину.

Тот прочитал:

1. Лежать! Не вставать и молчать! Только подыграй мне!

2. Через минуту тихо ползи к двери. Так чтоб не видно было вокна.

3. Я за тобой.

4. НАДО СМАТЫВАТЬСЯ!!!

— Мне, блин, такие игры на фиг несдались! — очень эмоционально выкрикнула Лена. — Какого черта я к тебе поехала,дура… Ведь уже намекали…

— Вот и не ехала бы! — поддержалВалентин. — А мне зачем все это? Я и не играл-то толком!

— Может, милицию вызвать? Не хочу явставать…

— А если они на это обидятся? Может,лучше отлежимся?

Лена кивнула и показала большойпалец — «молодец!»

Под коленку Валентину капнуло состола. Он повернул голову — на краю нависали капли кофе. Он поморщился и убралногу.

А потом медленно и тихо пополз.

В комнате окна задернуты, шторыплотные. Но если следят с инфракрасным прицелом — то увидят силуэты.

Лучше все-таки не вставать.

Блин… как в кино!

А что делать, когда доберутся додвери? Просто выходить?

Он постарался выбросить этот вопросиз головы. Будем решать проблемы по мере поступления…

Валентин полз, следом,распластавшись, ползла Лена. Валентин ощутил невольный укол совести за то, чтотак редко, по-холостяцки, мыл пол.

Впрочем, жизнь вообще редкопредполагает, что придется ползать по полу.

В прихожей у дверей Валентинпозволил себе встать. Смотреть на вползающую Лену было неловко, но проявлятьизлишнюю галантность невозможно — если бы он не встал, они бы вдвоем вкрошечной прихожей не развернулись.

Лена встала, провела рукой покуртке, глянула на ладонь. Уничижающе посмотрела на Валентина.

Он развел руками.

Лена запустила руку за спину, подкуртку. И… достала пистолет.

Валентин вздрогнул. В оружии онразбирался как большинство мужчин — в армии стрелял из автомата (да и тонечасто), будучи взрослым пару раз стрелял по мишеням на стрельбище. На еговзгляд, пистолет был настоящий.

Ну или какой-нибудь пневматический,палящий резиновыми пулями.

Лена сделала знак — открывай дверь.Сама стала сбоку от двери, подняла пистолет, сдвинула пальцем предохранитель.

Черт, что происходит…

Валентин медленно повернул заверткузамка — и рванул дверь на себя, распахивая ее и на всякий случай уходя «с линииогня». Лена мгновенно высунулась в дверь, выставив вперед ствол. В голове уВалентина мелькнула шальная мысль — если случай в этот момент вывел на лестничную площадку Ираиду Марковну, старушку-соседкуслабого здоровья, то жертва будет и без пальбы. Хватанет бабульку инфаркт…

К счастью, на площадке никого неоказалось.

Ни соседки-пенсионерки с батоном икефиром, ни убийцы с пулеметом и кинжалом. Валентин торопливо сменил тапочки натуфли, набросил куртку и вышел вслед за Леной.

Та осторожно притворила дверь,усмехнулась, когда Валентин старательно запер замок. Спрятала пистолет за пояс.И махнула рукой, приглашая Валентина идти следом.

Но не вниз по лестнице.

Вверх.

В баре никогда не бывало пусто.

Корабли прилетали и улетали в любоевремя суток. Люди, жившие на Плюшке, редко придерживались условного графика дняи ночи. Прибывшие с Земли новички порой несколько суток подряд «снимали стресс»— пока их, просадивших изрядную долю отпущенных на обустройстводенег, не выволакивал из бара кто-нибудь из администрации. Мне казалось, чтотем, кто желает снять стресс запоем, негласно разрешали это делать. Видимо,каждому требовалось адаптироваться по-своему.

Помещение бара было длинным и узким.В одном торце — двери, ведущие в жилую часть станции. В другом — барная стойка.По обеим стенам маленькие столики на двух—четырех человек, отделенные друг отдруга мутными полупрозрачными занавесками, то ли из пластика, похожего наткань, то ли из ткани, смахивающей на пластик.

И стены, и пол — все тот жеперфорированный металл, что и повсюду на станции. Освещение — тусклая полоса повсей длине потолка. Наверное, эту лампу можно было включить и поярче, но примне этого не случалось. Темнота — друг молодежи… и пьяниц.

Украшением барной стойки былаплазменная телевизионная панель — один из редких гостинцев с Земли. Потелевизору крутили скудный набор программ. За два дня я выучил репертуарнаизусть.

Вначале шел старый концертисполнителя блатного шансона Михаила Круга с украинскими субтитрами.

Потом фильм производства BBC прообряды инициации в племенах австралийских аборигенов.

Потом «Иронию судьбы, или С легкимпаром!»

Потом набор клипов Мирей Матье.

Потом фильм «Чужой».

И все начиналось по новой.

Что было в голове у человека,отправившего на станцию именно такой набор ДВД — сказать трудно…

Хотя, впрочем, бару могладоставаться некондиция, а интересные программы забирала себе администрация…

Я допил бокал и отправился к стойкеза новой порцией. Бармен — молодой, гладко выбритый парень, оценивающепосмотрел на меня, счел походку достаточно твердой, а взгляд осмысленным, послечего поинтересовался:

— Повторить?

Ассортимент был столь же небогат,как и набор видеопрограмм.

Спирт.

Водка.

Три вида настоек — тминная, перцоваяи укропная.

Три вида слабоградусных ликеров —вишневый, молочный и дынный.

Все это, конечно же, производилосьна Плюшке. Синтезаторы исправно выдавали чистый спирт, из которого каждыймастерил что мог. В баре был свой ассортимент, изготавливаемый «на месте».Заправляла всем в баре немолодая, но красивая и энергичная женщина по имени Света. Помогали ей трое мужчин — работающий сейчаспарень, которого все звали просто Кирюша, и двое более старших.