Сладкое безумие - Ширл Хенке

– Не беспокойся, победа будет. Имеющие уши да услышат. – Парди драматически воздел руки. – Гудит земля от далекого севера до крайнего юга, и знают слово там, где воды Матери Всех Рек впадают в бескрайний океан. Твои братья из великого народа шони, живущие по берегам могучей реки и к востоку от нее, маскоги и семинолы, чероки и чоктау – все внимают Текумсеху, другу нашего отца-короля. Вождь племени шони зовет к созданию великой конфедерации, которая охватит огромные территории от Великих озер на севере до океана на юге. Если все племена пойдут за Текумсехом войной на американцев, неужели осаги останутся в стороне и будут сидеть у костров, как жалкие женщины?

– Смело сказано. А ты сможешь это повторить на Совете старейшин? – ядовито поинтересовался Дух Огня.

– Давай проверим, – парировал Парди, зло прищурившись.

Пожиратель Змей важно молчал, неспешно посасывая длинную глиняную трубку, к которой по очереди прикладывалась вся троица, и мысленно нахваливая табак, подаренный англичанином. Молодому воину не терпелось взобраться на самую вершину и стать вождем племени, но эта должность обычно переходила по наследству, и кандидат получал одобрение Совета старейшин. Пожиратель Змей не происходил из рода вождей, но рассчитывал занять высокий пост, если удастся заручиться поддержкой совета и нанести поражение Похуске, своему злейшему врагу. Для этого требовался могущественный союзник, и, возможно, хитрец-англичанин способен сыграть такую роль.

– Когда великое племя осагов вновь соберется в зимнем лагере у реки, чтобы собрать урожай и подготовиться к зиме, я попрошу Совет старейшин выслушать тебя, если ты не побоишься сказать свое слово и сможешь предложить достаточно подарков. Старейшины должны воочию убедиться в щедрости твоего короля.

– Если ты предоставишь мне такую возможность, о Пожиратель Змей, ты сам увидишь, как далеко простирается щедрость моего короля, – заверил индейца Парди. – Король-отец может одарить так, как его верным слугам и не мечталось.

С этими словами англичанин достал бутылку виски и передал Духу Огня, который незамедлительно приложился к горлышку.

«Дайте мне только шанс, а я уж покажу вам щедрость короля. Надолго запомните», – думал Парди.

Осень в этом году выдалась на редкость теплой, что обещало мягкую зиму. Следовательно, можно ожидать богатого урожая и хорошей охоты. Жаркое солнце жгло спину Оливии, копавшей картошку на маленьком огороде. Она уже надергала моркови, отобрала лучшие початки кукурузы на ужин, и оставалось только нарвать дикого лука в лесу. Оливия присела на корточки, подставив разгоряченное лицо свежему ветерку, и с удовольствием окинула взглядом красивую долину, ставшую ее домом в последние месяцы.

Микайя построил хижину возле берега Гасконейды, небольшой реки с кристально чистой водой, бравшей истоки у горных отрогов на юге и змеившейся среди лесистых холмов. Дом был сложен из кедра, а щели меж бревнами тщательно замазаны глиной с соломой, так что стены надежно защищали от зимних холодов. Одноэтажное, квадратной формы, предельно простое сооружение венчала плоская крыша, сделанная из толстых жердей, переплетенных гибкими прутьями, и покрытая той же смесью, которой были промазаны стены, – непроницаемой для дождя и снега. Свет проникал в хижину только через дверь и два крохотных оконца, но в теплое время года дверь постоянно стояла открытой и был аккуратно закатан пергамент, обычно затягивающий окна.

Подоконники украшали примитивно сколоченные ящики с цветами, что немало удивило Оливию при первом знакомстве с домом. Она еще больше изумилась, когда Микайя с гордостью продемонстрировал грядки цветов, которые он высадил рядом с кукурузой, картофелем, горохом и прочими овощами. А еще он выращивал полезные травы и специи. Микайя Джонстон оказался человеком редким и удивительным, сочетавшим пугающую внешность с исключительно мягкой душой.

– Только круглые идиоты питаются одним мясом и не употребляют зелени, – не раз говорил Микайя. – Я знавал немало крепких мужиков, погибших от цинги, потому что они ели только мясо. Человеку требуется и мед тоже, и поэтому я отыскиваю пчелиные дупла на деревьях и у меня мед всегда в запасе.

– А зачем тебе всякие специи и цветы? – полюбопытствовала Оливия.

– Специи придают вкус пище. Моя Мария всегда использовала приправы и цветы тоже любила, говорила, что способствуют пищеварению. Любуешься их красотой, и на душе легче. Семена я привез из Каролины. А теперь подхожу к окну – и так хорошо пахнет.

Внимательный и отзывчивый, с хорошим чувством юмора, хозяин хижины все больше нравился Оливии. А однажды достал из своих закромов скрипку и окончательно покорил девушку, сыграв зажигательную песню горцев Каролины.

Негромко мурлыкая полюбившуюся мелодию, Оливия пошла к реке помыть овощи. По дороге нащипала дикого лука, памятуя уроки Микайи. Он научил ее ценить дары природы – дикие фрукты, орехи и ягоды, травы и коренья, придававшие любому блюду неповторимый вкус. Под руководством мудрого великана девушка теперь могла отличить съедобные ягоды и травы от ядовитых и собрать в лесу добрый урожай.

Однако новая жизнь далась нелегко, и многое пришлось постигать с азов, идя тернистым путем проб и ошибок. Первые опыты у громадной печи, сложенной в углу хижины из камня, дали плачевные результаты. Руки покрылись синяками, ссадинами и ожогами, оленье мясо невозможно было прожевать, а кукурузные лепешки подгорали и крошились. Но со временем Оливия овладела искусством готовить мясо в духовке и жарить лепешки на тяжелой чугунной сковородке. Она теперь умела даже приготовить вяленое мясо со специями, душистое и питательное, не имевшее ничего общего с глинистой массой, которой потчевали матросов Мануэля Лисы их жены-индианки.

Девушка, выросшая в городе, могла нынче похвастаться навыками, без которых немыслима жизнь на природе. К примеру, она умела снять шкуру с туши бизона, вычистить железной щеткой, а потом втереть пепел и мозги, чтобы придать шкуре мягкость и эластичность. Когда Оливия впервые погрузила руки в серое месиво из пепла и мозгов и приступила к работе, следуя указаниям Микайи, ей невольно вспомнилась глупая девица, которую стошнило от запаха крови, когда Сэмюэль велел помочь индианкам при разделке туши оленя. С тех пор она дала себе зарок ни при каких обстоятельствах не пугаться вида или запаха крови.

Иногда Микайя брал ее с собой в лес расставлять силки и капканы, показывал, как правильно читать следы зверей. Оливия довольно быстро научилась готовить вкуснейшие блюда из жирных диких кроликов и тучных дроф, но прошло много времени, пока ей далось искусство меткой стрельбы. Зато сейчас она могла поразить мелкую дичь с первого выстрела, хотя для этого нужно было постоянно практиковаться, в том числе на мишенях, которые устанавливал Микайя. Он требовал жалеть зверей и убивать ровно столько, сколько надо для ежедневного пропитания, хотя с приходом осени от этого правила пришлось отказаться – наступал сезон заготовки мяса впрок на зиму. Как раз на будущей неделе Микайя собирался на охоту за крупной дичью, и Оливия с нетерпением ждала того дня.

Она тщательно вымыла овощи в ручье и направилась назад к хижине. Недалеко от входа на железном штыре висела кастрюля над костром, пламя которого почти не было видно в ярких лучах послеполуденного солнца. В теплое время года еду готовили на свежем воздухе, чтобы ночью не было душно спать в доме. Оливия встала на колени у костра, сняла крышку с закопченной чугунной кастрюли и блаженно втянула носом аромат розмарина и оленины, потом размешала тушеное мясо поварешкой, нарезала овощей и забросила в кастрюлю. Пока еда доспеет, на что уйдет не один час, есть время заняться шкурой бизона, из которой должно получиться теплое пальто на зиму.