Душман. Зачистка - Александр Леонидович Аввакумов

он направился в дом. Всю дорогу, Лавров размышлял, стараясь понять действия этой незнакомой ему женщины. Все складывалось вне логики, и это было ему не очень понятно.

«Почему она раньше не сообщила мне, что она человек полковника Машина? Почему, она не предупредила меня, что КГБ уже разбросило свои сети в этом санатории?», – думал я.

И таких вот «почему» было у него много. Павла настораживало то, что, если она является его «контролером» в этом городе, то почему она не предложила ему иной способ залечь на дно, зная о действиях местного городского отдела КГБ. За последнее время, находясь в организации «Белая Стрела», он разучился доверять людям. Лавров всегда помнил слова инструктора, что любой человек, помогающий тебе, корыстен и хочет получить от тебя вознаграждение, которое намного превышает то, что обещано людям за оказание помощи правоохранительным органам. Сейчас, этот вопрос о помощи, снова возник у него в голове.

Открыв замок входной двери, он толкнул дверь и оказался в небольшой однокомнатной квартире.

«А, вдруг в квартире засада, – подумал он. – Сейчас шагнешь внутрь, и дюжие молодцы заломят твои руки».

Оставив сумку в прихожей, он достал из-за пояса пистолет и осторожно ступая, прошел в комнату. Он не стал включать свет. В случае засады в темноте проще будет вырваться из квартиры. Лавров сделал шаг, потом второй. Внутри его была пустота, казалось, стукни в грудь и он зазвенит словно колокол. Сердце колотилось где-то у виска. Павел не мог простить себе все эти проколы, которые совершил за эти последние дни и поэтому, очень боялся совершить еще один и возможно, последний. Убедившись, что квартира пуста, он зажег свет и сел на диван. Немного посидев, Павел стал внимательно осматривать последнее свое убежище. Он переходил от предмета к предмету, совершая все свои действия по часовой стрелке. Так было проще не пропустить, что-то важное для себя. Открыв ящик письменного стола, стоявшего в углу комнаты, он обнаружил в нем свою фотографию.

«Интересно, откуда у нее мое фото? – подумал Лавров. – Ведь генерал Антипов мне говорил, что доступ к моим документам ограничен. И знакомиться с ними могут лишь по письменному его разрешению».

Что-то не вязалось все это с его слова. Он взял в руки фотографию и внимательно посмотрел на нее. Это была одна из тех трех, что хранились в его личном деле. Сейчас, он был на сто процентов уверен, что был опознан Наташей, как только переступил порог санатория. Порывшись в ящике, он обнаружил в нем тонкую папочку. Достав ее, Павел развязал тесемки и увидел там несколько листов.

«Интересно, что это?» – подумал он, садясь на диван.

Это были донесения Натальи, адресованные полковнику Машину о его деятельности в городе.

«Почему она хранит подобные материалы у себя в доме? – подумал Лавров. – Она сотрудник КГБ и ей подобные вещи непростительны».

Ему не верилось в то, что он держал сейчас в своих руках. Ведь каждый маломальский оперативник не может быть допущенным к работе, пока он не изучит и не сдаст зачет по знанию приказа по режиму секретности и наставлениям о проведении оперативной деятельности. А, тут вдруг в обычном столе такие секретные материалы. Павел снова перечитал все докладные записки в центр и снова впал в ступор. Что-то в этом было не так, и это что-то, пугало его. Маленькая червоточина сомнения вдруг снова зашевелилась в его неспокойной душе. Он подошел к окну и, отодвинув в сторону занавеску, посмотрел на улицу. По улице, совершая маленькие перебежки, двигались фигурки бойцов спецназа. Теперь ему все стало ясно. Наташа может и сотрудник КГБ, только не тот который поддерживал связь с полковником Машиным. Все эти бумаги, это перехваченная ими почта настоящего связного. Вот под видом этого связного и контрразведка КГБ и подвела ее ко мне. Сейчас он моментально все понял.

«Они не стали меня брать в санатории лишь по одной причине, окажи я им там вооруженное сопротивление, не обошлось бы без жертв, среди отдыхающих, – подумал он. – Здесь же дом стоит в самом конце улицы, его проще блокировать и можно обойтись без жертв».

Бежать к машине было бесполезно, они сразу же срежут его очередью из автомата. Ведь для них он не боец организации « Белая Стрела», а убийца и церемониться они с ним не будут. Лавров схватил сумку и выскочил во двор дома. Перебросив сумку через забор, он последовал вслед за ней.

«Похоже, они еще не успели полностью заблокировать дом, – подумал он. – А, может, они специально хотят меня выманить из дома, чтобы вот здесь взять и просто расстрелять».

Павел снова повторил свой прием и оказался в соседнем дворе. Здесь ему повезло меньше. Во дворе оказался крупный пес, который с лаем бросился на него. Прикрываясь от его могучих клыков спортивной сумкой, Лаврову удалось пересечь двор и выйти через калитку. Почувствовав свободу, он бросился бежать вдоль ночной улицы, вызывая у местных собак приступы злобного лая.

Почувствовав, что больше не могу бежать, он остановился и прислонился спиной к каменному забору. Передохнув, он направился к себе домой. Открыв дверь, Лавров плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Проснулся он под утро. Встав с кресла, он закрыл дверь на крючок и, раздевшись, снова повалился в кровать.

***

Лавров снова проснулся от охватившего его страха. Ему опять снился сон с руками мертвецов, торчавшими из земли. Во рту было сухо, как в пустыне, а голова трещала, словно, он накануне выпил много водки. Встав с постели, Павел посмотрел на свою ногу, которая опухла и сильно болела.

«Этого еще не хватало, – подумал он, вспоминая ночной рейд по частным участкам и большие желтые клыки собаки. – Выходит, все-таки схватила меня за ногу».

Павел дошел до комода и, открыв один из ящиков, достал из него аптечку. Обработав рану раствором перекиси водорода и вколов себе в бедро, укол от столбняка, он перебинтовал ногу широким стерильным бинтом.

Хромая, он направился в сарай. Из сарая Лавров вынес баул с деньгами и металлическую банку с драгоценностями. Делать было нечего, и он приступил к пересчету денек и описи драгоценностей. Денег оказалось так много, что он невольно усомнился в их подлинности. В этом большом кожаном бауле было более одного миллиона долларов США. Из драгоценностей ему понравился большой мужской перстень с большим красиво ограненным изумрудом.

«Да, предыдущий хозяин этих ценностей знал толк в камнях», – подумал он, рассматривая, этот перстень.

В какой-то миг у него в душе возник соблазн утаить этот найденный