Арвендейл. Дерзкий рейд - Роман Злотников

Трой бросил взгляд на своего обидчивого вассала и усмехнулся. Императора Эрик уже простил, а вот его самого — нет. Особенно когда ему рассказали о том, какую бойню Алый герцог устроил в храме.

Согласно всем разработанным планам — основную ударную силу их, так сказать, диверсионного отряда должны были составить три мага — Марелборо, Игреон Асвартен и Элиот Пантиопет. Остальные же должны были только обеспечить им возможность работы. То есть встать стеной и защищать лестницы и проходы на хоры, разменивая свои жизни на время и давая возможность магам сначала не отвлекаться и работать по площадям, а затем, после того как будет нанесен основной удар, хотя бы немного прийти в себя. Но атака Троя моментально поставила все планы с ног на голову. Хотя возлагать вину за это только на него, конечно, было нельзя. Ведь герцог Арвендейл вовсе не по своему собственному желанию ринулся в свою, как казалось, самоубийственную атаку, а по воле императора Марелборо, который и руководил всей их командой. Хотя и он оказался неспособен предположить каким именно образом это будет проделано… Позже Марелборо рассказал, что изменил план потому, что узнал начавшийся ритуал. Это был «Шар долгой боли», одно из самых сложнейших камланий орочьих шаманов, способное, однако, на очень и очень многое. Но именно из-за сложности его применяли очень и очень редко. Настолько, что опознать его, кроме самого Марелборо, больше никто не смог. Даже такой признанный знаток орков как Элиот Пантиопет. Поскольку, как выяснилось уже позже, последний раз подобное камлание происходило более трех с половиной сотен лет назад… Однако, похоже, шаман, который должен был вести все камлание, собирался использовать камлание, в котором он должен был вести, так сказать, партию первой скрипки, еще и для, так сказать, политических целей. То есть для того, чтобы поднять или сильно укрепить собственный авторитет не просто в Орде, а вообще в народе орков. Ну как же, в случае удачи он как проведший Великое камлание столь сложного, практически легендарного уровня сразу же получал титул Величайшего, вследствие чего фактически становился настоящей легендой орков. Мифом. Символом мастерства орков и их могущества… Марелборо же решил изменить первоначальный план, потому что «Шар долгой боли» являлся одним из редких ритуалов, которые сразу же, на первых мгновениях, втягивают в себя почти все доступные силы, буквально осушая все доступные источники. Те же, что поступают в процессе ритуала — от жертв и от самих шаманов, — используются лишь для контроля и конфигурирования. Да, проводить их можно только в достаточно мощных местах силы, но результат получается в прямом смысле сногсшибательным. Ну да недаром этот ритуал считался легендарным… Кстати, потом, как все закончилось, Игреон Асвартен и Элиот Пантиопет попробовали рассчитать, что бы произошло с людьми, удайся шаману ритуал в полной мере. Результатов они не озвучили, но их побелевшие лица все сказали сами за себя…

Как бы там ни было, едва только начался ритуал, Марелборо понял, что все прежние планы и заготовки пошли прахом. Потому что «Шар долгой боли» мгновенно осушил место силы, не оставив им с Верховным магом и ректором Академии ни единого шанса сотворить то плетение, которое они планировали применить. Да и корона резко притухла… Вот потому-то император и вынужден был на ходу переиграть планы, пустив в ход то смертельное оружие, которое уже не один раз приносило ему победу. А именно — Алого герцога… Тем более что если одномоментно разрушить точку фокуса, которой и выступал ведущий камлание шаман, возникал шанс не только ударить по вовлеченным в ритуал оркам сильным откатом, но еще и перехватить какую-то часть сил, которые были втянуты ритуалом, и влить их уже в свое заклятие. Вследствие чего их собственный удар мог получится едва ли не на порядок сильнее, чем было запланировано. Главная трудность заключалась в том, что чем более резко была разрушена точка фокуса, тем большую часть сил можно было перехватить. То есть вариант «подергался и сдох», что, скорее всего, произошло бы в том случае, если бы шаман был расстрелян из луков и арбалета Глава, в этом случае почти не обеспечивал никакого выигрыша. Даже если это «подергался» будет длиться всего лишь две-три секунды… Потому что стрелять отвесно вниз вообще для стрелков довольно непривычно. И хотя ни о каких промахах, в случае если луки находятся в руках у эльфов, и речи быть не могло, но шанс на то, что шаман сдохнет не сразу, был весьма существенным. Ему же требовалась именно мгновенная смерть… Но Марелборо даже не предполагал, что Трой ринется в атаку подобным… экстравагантным образом. Император думал, что тот просто быстро сбежит по лестницам и атакует орков в спину, сумев прорваться к ведущему Великое камлание шаману в первую очередь благодаря своему доспеху из чешуи Раш и легендарному мечу. Задержка в пять-десять секунд ДО смертельного удара была несущественной. Главным было время от того момента, когда шаман начал бы терять здоровье до момента окончательной смерти. Чем оно было меньше, тем лучше для их планов. Кто ж знал, что этот сумасшедший сотворит такое… Поэтому, когда Трой перепрыгнул через перила, Марелборо оторопел и едва-едва успел сформировать необходимое заклятие. Его требовалось высвободить именно в момент разрушения точки фокуса. Так что он чуть не опоздал…

Но в конечном итоге все прошло даже лучше, чем рассчитывалось. Ибо, отправляя Троя, Марелборо предполагал, что пока он будет прорываться к шаману сквозь заполнивших храм орков, тот успеет как-то отреагировать и, скорее всего, сбросить хоть какую-то часть накопленной ритуалом энергии. Так что откат ударит только по тем, кто находится внутри, а накрыть плетением удастся только не очень большую часть прилегающей к нему территории. Даже не весь Высокий город… И это, в принципе, тоже стало бы существенно большим результатом, нежели планировался изначально. Но тот не успел не только что-то сделать, но даже понять, что что-то пошло не так.

— Йюльке! — выкрикнул кормчий, и сразу после этого, драккар изрядно накренился и прибавил ход, увлекаемый вперед освобожденным от стягивающих его веревок парусом, после чего кормчий протяжно прокричал: — Тле-ейнор! — после чего дружинники разом выдернули из воды весла и принялись, весело гомоня, втаскивать их внутрь драккара. Волки морей предпочитали двигаться на веслах не только в бою, но и даже на обычных переходах, однако путь впереди предстоял долгий, так что пока силы можно было и поберечь. Успеют еще намахаться веслами…

Трой повернулся и посмотрел в сторону покинутого берега. Они уже обогнули мыс, образующий залив, на берегу которого и расположился Угелой, и сейчас город удалялся от них по левому борту. Герцог Арвендейл перевел взгляд на водную гладь. Да уж, мощь… Полторы сотни драккаров резали волны по бокам и позади «Касатки» Эрика, нового драккара, подаренного ему одним из сильнейших вождей Нордланда — владетелем Кагентанна, отправившим в этот поход половину своей дружины. Да, младшую, да, самую неопытную, но три сотни северных воинов — это серьезная сила. Причем не только на Севере, но и здесь, в империи. В полевом сражении они, конечно, тяжелой пехоте и уж тем более латникам не противники, но при штурме крепостей или во время коротких набегов и действий из засад — противники страшные. Особенно если они опытные бойцы… А где еще набраться опыта, как не в походе, возглавляемом славным вождем? Да и возможность установить дружеские отношения с легендарным императором людей также немало стоит. Кто его знает, как оно там дальше повернется? Единого короля на Севере не было уже почти триста лет. Возможно, пришло время вспомнить столь славные времена. И в этом случае если не поддержка, то как минимум дружественный нейтралитет самого Марелборо точно не помешает…