Зотика - Кларк Эштон Смит

И дух Зотуллы вышел из идола Тасайдона и нашел в небесах свободу небытия и забвения.

Но для Намирры еще не все кончилось. Его безумная, обуреваемая гордыней душа освободилась из тела Зотуллы и вернулась, хотя это не входило в планы чародея, в собственное тело, лежащее на полу комнаты, предназначенной для дьявольских ритуалов и запретных переселений душ. Там Намирра пришел в чувство в страшном смущении, к тому же частично потеряв память, ибо из-за богохульства на нем лежало теперь проклятие Тасайдона.

Он не понимал ничего, кроме злобной неумолимой жажды мести, но и сама причина мести, и ее объект стали теперь лишь призрачными тенями. Но все еще побуждаемый тайным духом, он встал, и, опоясавшись заколдованным мечом с рукоятью, покрытой руническими сапфирами и опалами, спустился по ступеням и подошел к алтарю Тасайдона, где вооруженная статуя стояла бесстрастно, как и прежде, держа булаву в правой руке. Рядом с ней на алтаре лежали две жертвы.

Вуаль колдовской тьмы окутывала Намирру, который не видел чудовища с медленно остывающими копытами и не слышал стонов все еще живой Обексы. Его глаза были прикованы к бриллиантовому зеркалу, которое держали в бронзовых когтях василиски за алтарем. В нем он увидел лицо, которое уже не принадлежало ему. Глаза были замутнены, мозг опутан паутиной обмана, и он принял свое отражение за императора Зотуллу. Ненасытная, словно адское пламя, месть его снова возгорелась. Он поднял заколдованный меч и начал рубить отражение. Временами ему казалось, что он – Зотулла, борющийся с магом, а иногда, в своем безумии, он был Намиррой, рубящим императора, а потом снова, став неизвестно кем, он крушил безымянного врага. И скоро волшебный клинок, хотя и укрепленный могущественными заклинаниями, сломался у рукояти, но противник Намирры оставался цел и невредим. Тогда, выкрикнув полузабытые руны особо страшного проклятия, обезумев от своего беспамятства, он начал бить тяжелой рукояткой меча по стеклу, пока рунические сапфиры и опалы не раскололись и не упали к его ногам бесполезными стекляшками.

Обекса, умирая на алтаре, видела, как Намирра бьется со своим отражением, и это зрелище вызвало у нее безумный хохот, звучащий как звон колоколов из треснутого стекла. Перекрывая ее хохот, заглушая проклятья Намирры, возник, словно грохот бури, гром копыт скакунов Тамогоргоса, возвращающихся в космос из Ксилака через Уммаос, чтобы растоптать дворец, который они прежде пропустили.

О, как сладка загробная любовь

Меж мертвых, что не знают больше горя.

Как терпкое вино, она их ледяную кровь

Волнует в Наате, за бурным морем.

Песня галерных рабов.

Ядар, принц кочевого народа полупустынного края, называемого Зирой, обошел уже многие и многие земли. Его путеводная нить зачастую была эфемернее разорванной паутинки. Вот уже тринадцать лун он искал Далили, свою нареченную. Работорговцы Ша Карага стремительно и коварно, словно пустынные стервятники, похитили ее из родового стойбища вместе с девятью другими девушками, пока Ядар со своими людьми охотился на черных зиранских газелей. Страшным было горе Ядара и ужасен гнев, когда вечером он вернулся к опустевшим палаткам. Принц дал великий обет найти Далили где угодно: на невольничьем рынке, в публичном доме или в гареме – живую или мертвую, потратив один день или же долгие годы.

Юноша переоделся торговцем коврами и в сопровождении четырех слуг в подобающих одеждах объехал все столицы Зотика, жадно прислушиваясь к слухам на базарах. Шло время, один за другим от неведомых болезней и трудностей пути умерли его спутники. Наконец, после долгих бесплодных блужданий в одиночестве, он вступил в Орот – порт на западном побережье Зилака.

Здесь переодетый принц услышал сплетни, которые могли иметь отношение к его невесте. Жители Орота до сих пор судачили об отплытии богатой галеры с прекрасной чужеземной девушкой, по описанию похожей на Далили. Император Зилака купил ее и отправил в подарок правителю далекого южного королевства Йорос в честь заключения между двумя странами дружеского договора.

Вновь обретя надежду найти возлюбленную, Ядар сел на корабль, идущий в Йорос. Это была маленькая торговая галера с зерном и винами. Она плавала на север и на юг, но никогда не отваживалась выйти в открытое море, а тесно прижималась к извилистым западным берегам Зотика. Ясным летним днем мореплаватели покинули порт в предвкушении неторопливого, безмятежного плавания. Но на третий день с низких берегов, вдоль которых они шли, вдруг задул бешеный ветер, небеса омрачились тучами. На корабль опустилась непроницаемая мгла, подобная ночи, буря подхватила суденышко и понесла в непроглядную бушующую даль.

Только через два дня ветер умерил свой гнев и превратился в еле уловимый шелест, а небеса очистились, являя светлый лазурный свод. Но нигде не было видно земли, и тишину нарушал только шум воды, все еще беспокойно волнующейся, несмотря на отсутствие ветра. Волны стремились на запад таким сильным потоком, что галера не могла противостоять ему. И это странное течение, больше похожее на подводный ураган, пленило судно.

Ядара, единственного пассажира, просто потрясли бледные от ужаса лица капитана и команды. Всматриваясь в морскую даль, он заметил необычное потемнение воды, принимавшее оттенок запекшейся крови. С каждой минутой море становилось все более и более темным, хотя солнце сияло ярко, не затеняемое ни единым облачком. Принц обратился к капитану – почтенному седобородому старику родом из Йороса по имени Агор, который сорок лет бороздил океан. Ответом ему были слова:

– Я предчувствовал худое, когда шторм понес нас на запад; мы стали пленниками ужасного течения, которое мореплаватели называют Черной Рекой. Все сильнее и быстрее поток стремится к месту последней стоянки солнца, пока, наконец, не низвергнется с края земного диска. Сейчас между нами и этой последней гранью стоит только зловещая земля Наата, ее называют еще островом Некромантов. Я не знаю, какая судьба страшнее: быть выброшенными в никуда или попасть на этот остров. Живому человеку нет пути назад из бездны за краем земли. И никто никогда не покидал остров Наат, кроме злых колдунов, населяющих его, и мертвых, которых они воскрешают и над которыми властвуют. У некромантов есть волшебные корабли – они могут бороться с течением Черной Реки. Колдуны путешествуют всюду, и мертвые, находящиеся под их чарами, в течение многих дней и ночей без устали плывут туда, куда прикажут проклятые хозяева.

Ядар почти ничего не слышал о колдунах и некромантии, поэтому несколько недоверчиво отнесся к рассказу капитана. Но он видел, как темнеющие воды все более бурно и стремительно уносятся к горизонту, и оставалась поистине ничтожная надежда на то, что корабль сможет вернуться к прежнему курсу на юг. Принц терзался: неужели он никогда не достигнет Йороса, где мечтал отыскать прекрасную Далили?

Весь день суденышко неслось, словно по волшебству, под безветренными и безоблачными небесами, увлекаемое бешеными морскими водами. Свет дня сменился оранжевым закатом, за которым последовала ночь. Огромные немигающие звезды озарили небо и вновь погасли с наступлением янтарного рассвета. Но течение все еще не замедлилось, и в бескрайнем просторе не было видно ни земли, ни облачка.